Евгений Клюев - Книга теней. Роман-бумеранг Страница 20

- Спасибо. - Эвридика опять улыбнулась, теперь веселее. - А знаете что, Александр… Я вот подумала, почему бы Вам не предложить мне выйти за Вас замуж?

- С Вас двадцать четыре копейки. Если больше ничего не берете. - И стал прилавок вытирать: дитя дитем.

- Тут двадцать пять. - И, подмигнув ему: - Сдачу оставьте себе, богатым будете.

За столиком - мама с ребенком: сюда и сядем.

- Тетя пришла.

- Ешь спокойно!

Ну вот, села, называется… Но сесть ведь больше некуда. Впрочем, ребенок ест - спокойно, как велели, тетей больше не интересуется, мама смотрит ему в рот - красота. В окне все то же: январь. Бармен-или-как-его-там обиделся, чудак человек. Почему его на эту работу приняли, он же профнепригоден, он же дитя - вроде вот… который с мамой и ест спокойно. Другой бы на его месте - вечерочек, телефончик, разговорчик… И было бы с ним все ясно: бармен он и есть бармен… простите, пожалуйста, я пошутила неудачно, настроение плохое, а вообще-то я замужем и у меня восемь детей: мать я героиня… и все такое. А тут - с Вас двадцать четыре копейки, и давай прилавок вытирать. Конфуз. Странно: нормальная человеческая реакция, э-ти-че-ски со-сто-я-тель-на-я. Притом что кругом все мерзко и мерзко. Надо будет подойти к нему: пусть не думает, что я серьезно. Как-то это даже принципиально важно, чтобы он так не думал.

Эвридика открыла сумку - неизвестно зачем. Ах, вот зачем: там жвачка португальская - отец принес откуда-то, сказал: жуй… смешной отец.

- На тебе, ребенок, жвачку португальскую.

Хороший все-таки ребенок: ест - спокойно, ручку протянул - ладошкой кверху, жвачку сразу маме отдал.

- Ой, спаси-ибо! - это мама, конечно. - Что надо сказать девушке? Ну!

- Ничего не надо сказать девушке, - подмигнула Эвридика ребенку, а ребенок ей подмигнул. Мама в это время спрятала жвачку к себе в карман: сама она, что ли, ее сжует?

- До свиданья, - Эвридика щедро улыбнулась обоим, быстро подошла к стойке, облокотилась на нее. Александр взглянул исподлобья. - Вы не огорчайтесь, что так по-дурацки получилось: на самом деле я немножко лучше, чем кажусь. - И пошла к выходу. Обернулась: Александр улыбался во все лицо и махал рукой - дескать, еще приходите, всегда приходите… Дитя дитем. Надо было и ему жвачку, да больше нет. Привет, Александр, который-абсолютно-не-интересует-меня! Пока.

Статский - вот кто интересует меня. Эвридика шла по улице и опять думала о Статском; опять - это потому, что она о Статском теперь уже часто думала. Очень хороший Статский: никакой. Замечательно, когда никакой - просто нормальный, милый, грустный немножко. На факультете его не видно… может, он вообще с другого факультета. Нет, вряд ли с другого: он гуманитарный очень. В свитерке каком-то смешном, волосы в разные стороны, шарф длиннющий. Плохо, что я ни с кем никогда не знакомлюсь, - она усмехнулась: вот с "Александром" только бес попутал! - а то был бы круг какой-нибудь общий… Послушай-а-ты-Статского-не-знаешь? - Статского?-конечно-знаю-он-сегодня-ко-мне-придет-ты-ведь-тоже-обещала? - Обещала-приду-обязательно! Так ведь и бывает у нормальных людей. Но для этого надо как минимум считаться нормальным человеком. Каковым я не считаюсь. И поделом мне. А вообще-то со Статским лучше не знакомиться. Эвридика опять усмехнулась: иметь-и-потерять или ждать-и-не-дождаться… Женитьба Бальзаминова. Не надо знакомиться со Статским: пусть так и остается - молодой человек из "Грустного вальса", и все. Романтический, извините за выражение, образ.

Она опять оказалась около университета: глупо как… Попробовать еще раз позвонить? Достала две копейки, набрала номер, состоящий почти из одних восьмерок.

- Да-а. (- Значит вернулся? Ну, что ж…)

- Здравствуйте. С Вами г-г-говорит Эвридика.

- Я понял. Добрый день, чем могу служить?

- Служить?.. Ну да. Я д-д-должна… я д-должна п-п-попросить Вас…

- Не нервничайте, Эвридика, что Вы?

- Я, видите ли, д-думала - много. Я ходила по улицам и д-думала обо всем. Я твердо решила, я т-т-т… т… т-т-т…

- Твердо решила, Вы хотите сказать. Послушайте, Эвридика, давайте Вы сначала успокоитесь, а потом позвоните…

- Я с-спокойна, к-как к-каменный столб. Я твердо решила просить Вас об одном одолжении. П-пожалуйста, убейте меня уже.

- Вы с ума сошли! Эвридика. Я не хочу продолжать этого разговора!

- П-п… п-о… подождите, я… я ведь знаю, что Вы м-можете убить, что в н-некотором смысле это даже Ваша профессия. В-вп-впрочем, мое д-дело сторона - я не берусь с-судить и не за этим звоню. Мне надоело все - мое имя, мое заикание, моя скрипка, моя шаль с японскими цветами!

Некоторое время абонент молчал.

- У Вас истерика - и Вы… Вы уже не первый раз звоните в таком состоянии, Эвридика. Скоро я, кажется, начну сожалеть о том, что поставил Вас в известность о некоторых вещах…

- И т-т-тогда, - охотно подхватила Эвридика, - т-тогда же Вы все равно меня убьете… ведь рано или поздно Вы д-должны меня убить, я же п-п-понимаю, не д-дурочка совсем… И, к-кроме т-т-того, Вы д-действительно п-поступили опрометчиво, к-когда рассказали мне, Вы вообще зря это сделали: я н-не гожусь для Вас, я все Вам испорчу.

- Когда бы Вы хотели, чтобы я выполнил Вашу просьбу? - абонент казался заинтересованным.

- С-сейчас, н-немедленно. Или нет, лучше к вечеру. Хотя…

- У меня такое чувство, что по-настоящему Вы не решили еще ничего.

- Господи, да что Вы обо мне знаете!.. Я же н-не т-т-такая совсем, к-как Вы себе напридумывали, - я ведь живой ч-человек, и у меня д-д-должна быть к-какая-то история, и в конце-то концов я имею п-право на собственную жизнь. Тем более, что Вы в-взяли меня, т-так сказать, уже в готовом виде, а распоряжаетесь мной, к-к-как Вам угодно, словно я всегда Вам п-принадлежала… И вспоминаете обо мне т-только т-тогда, к-когда я Вам нужна, - не чаще. Н-надо что-то менять: или отпустите меня на все ч-четыре стороны… но Вы этого н-не сделаете!.. или к-как я Вам п-п-предлагаю - д-другим п-путем освободите меня от всего.

- Вы слишком устали, Эвридика. Это я виноват: я взвалил Вам на плечи… ну ладно, неважно. Хотите в Крым? Или нет - в Сицилию, а еще лучше - на Корсику? Я дам Вам все - друзей, денег, я оставлю Вас в покое, хотите?

- Н-нет.

- А как же Статский?

Статский?

И уже через несколько секунд Эвридика смеялась неприятно и хрипло:

- Дура я, к-какая дура!.. Я ведь, г-грешным д-де-лом, решила, что Статский - это извне, что он не имеет отношения к нашим п-проблемам. - Смех сбивался на плач - и некоторое время они боролись в трубке, смех и плач, а потом наступила тишина.

- Эвридика!.. Эвридика, подождите же… давайте я познакомлю Вас со Статским, он должен Вам понравиться. Правда, он немножко… как бы это сказать, - ну, отрешенный, что ли… Статский, видите ли, наблюдатель: потому Вам, наверное, и показалось, что он извне. Одним словом, аутсайдер - прямо из "Степного волка", только гораздо моложе, а вместе с тем, пожалуй, закоренелее… если есть такое слово. Вы же должны понимать; Ваше ведь поколение… лучший, что называется, представитель - совершенно безынициативен, интроверт чистой воды, всегда в стороне от всего. В общем, социально непродуктивный тип с потенциями бродяги. Антиобщественная, антиколлективная, антикомпанейская личность - как раз то, что Вам надо, соглашайтесь.

Это и в самом деле было как раз то, что надо Эвридике, - и она сказала высохшим уже голосом:

- Спасибо, н-не нужно меня ни с кем знакомить, г… г-глу-бокоуважаемый сводник. У м-меня от т-таких п… предложений сразу п-пропадает всякий интерес к кому бы то ни было.

- Вы больше не плачете?

- Я смеюсь. М-да… Только вот иногда д-думаю: к-к-какие счастливые люди - те, к-кто п-пребывает вне Вашего круга! Они имеют возможность жить к-как нормальные люди: Вам они не п-попались.

- Но… Эвридика, голубушка, все ведь до поры: мне не попались - еще кому-нибудь попадутся. Все мы в конце концов попадемся. И потом… скажите, разве я плохо к Вам отношусь? К другим относятся гораздо, гораздо хуже - считайте, что Вам повезло, дорогая моя. И не завидуйте тем, кто пребывает, как Вы изволили выразиться, вне нашего круга: жизнь их буднична, Эвридика, у них всегда масса проблем, которые Вам и неведомы. А у Вас есть все, что Вам нужно, и даже еще чуть-чуть. Я ведь готов исполнить любой Ваш каприз - капризничайте! Скажите, например, чего Вам сейчас хочется? -

Эвридика промолчала.

- Вот видите… А на счет того, убью я Вас когда-нибудь или нет, - это уж от Вас зависит: от того, как Вы будете себя вести, как научитесь жить. И, кроме всего прочего, убивать - это, видите ли, не моя профессия. Не отрицаю, что я могу прибегнуть к такой крайности, но только как к крайности: когда совсем уже не удается договориться, когда меня отказываются понимать… и прочее.

- Послушайте, - осенило вдруг Эвридику, - а не уехать ли Вам самому в Крым? В Сицилию, на Корсику?

- Да нет, спасибо… У меня сейчас дома ремонт. И потом, я ведь тоже не отвечаю за себя сам.