София Ларич - Анталия от 300 у.е., или Все включено Страница 20

— У вас номер в четвертом бунгало.

— И что это значит? — Туристка вздергивает подбородок и заправляет в высокую прическу выбившуюся прядь.

— Это значит, что отель предоставляет вам номер согласно брони — двухместный номер в отеле «все включено» с четвертого по десятое июля. Как у вас написано в ваучере.

В этот момент к стойке подходит мужчина в светлых брюках и рубашке с закатанными рукавами. В руках он держит мятый буклет хорошо известного мне крупного уличного агентства.

— Марин, ну чего ты тут возишься? Ключ взяла — и пошли, — раздраженно бросает он, коротко взмахивая буклетом.

— Подожди, Саша! Тут какая-то неразбериха. Мы заказывали номер с видом на море, а нам дают неизвестно что в четвертом бунгало.

Я перевожу наполнившийся тоской взгляд на Бебека, который выходит из фойе, чтобы показать последней из получивших номер туристке, как пройти к лифту в основном здании.

— Вы не хотите посмотреть номер? — спрашиваю я, поворачиваясь к опасно раскрасневшемуся лицу собеседницы. — Может, оттуда и видно море.

— Девушка, а вы что, не знаете, какие номера в этом отеле и откуда что видно? — ядовито отзывается женщина.

— Нет. Гидам запрещено заходить в комнаты гостей. Но вот ваше агентство должно знать, какие номера оно предлагает своим клиентам.

А также должно знать, что отель «Голден Бич» никогда не подтверждает «вид на море» или «вид на горы», а только тип номера — на двоих, на троих и так далее.

— Все, Марин. Пошли посмотрим, что там за номер. Чего сейчас-то волноваться? — встревает мужчина.

Его спутница находится быстро:

— Так, Саш, я сейчас схожу посмотрю, что там, а ты жди здесь. Если не понравится, будем менять.

Я упираю локти в стойку и прижимаю пальцы к векам.

— Что случилось? — спрашивает меня Айше. Ее руки на миг замирают на клавиатуре.

— Fucking sea view again,[23] — отвечаю я, не отнимая пальцев от век.

Тетка возвращается на ресепшен быстро, минут через пять. Звонким шлепком она припечатывает карточку к мрамору стойки и, сдув прядь светлых волос со щеки, объявляет:

— Мы хотим поменять номер на тот, который нам обещали в агентстве.

Ее спутник сжимает челюсти и смотрит в атриум, как невыгулянная собака. Там хохочут, держась за плечи и локти друг друга, три молодые женщины.

Я завожу левую руку назад, укладываю ее на поясницу и отвечаю, глядя на красные пятна на щеках женщины:

— Если вы дадите мне документальное подтверждение обещаний агентства, то я сейчас же сделаю вам другой номер, с видом на море и со всем остальным, что указано в документах.

— У меня контракт, — с вызовом отвечает женщина. — Так что делайте номер.

— В контракте нет пункта о том, что для вас забронирован номер с видом на море, — осаждаю я ее. — Если вам и пойдут навстречу в отеле, то не раньше чем через четыре дня.

— Мы всего на шесть приехали! — возмущенно восклицает туристка. — Саша, скажи! Мы же ходили в агентство вместе! И еще. В этом номере раздельные кровати. Мы не собираемся там жить. Пусть нам меняют номер сегодня.

Я сжимаю руку за спиной в кулак:

— Извините, вы позволите мне отлучиться на пять минут?

Не дожидаясь ответа, я покидаю ресепшен и иду через атриум в лобби-бар.

— Ты чего там застряла? — спрашивает Ильхам, едва я подхожу к столу.

Раздраженно отмахиваясь, я опускаюсь на стул:

— Блин, всего-то приехало пятнадцать человек, но и среди них должна попасться хоть одна дура!

— Кофе будешь?

— Нет, позже. Сейчас посижу минут пять, пусть с ней теперь ее мужик поговорит.

За приоткрытой дверью бара почти тут же раздаются голоса. Повернувшись на шум, я вижу, как светловолосая туристка вышагивает, поджав губы, с зажатым в руке телефоном, а следом за ней катит чемодан ее вспотевший супруг.

— Вот теперь я буду кофе, — говорю я, отворачиваясь от двери. — Как достали уже эти агентства! Чего только не наплетут, лишь бы продать!

— Ага. Бесплатные няни, японская кухня… — Молчавший до этого момента Бебек широко зевает и вытягивает вперед напряженные руки. — Чем они в инфотурах занимаются? Им же все показывают, рассказывают, блин.

— Тем же, чем и туристы, — усмехается Ильхам. — Пьют, загорают и трахаются.

— Ага, а потом дома разбирают фотографии и не могут вспомнить, где какой отель и что им про него рассказывали, — продолжаю я его мысль. — Ну что, Ильхам, получилось машину взять?

Он протягивает мне ключ и замирает с вытянутой рукой, глядя на дверь за моей спиной. Я оборачиваюсь.

В лобби-бар входит турист в мокрых плавках, его плечи прикрыты пляжным полотенцем. Завидев нас, он хлопает в ладоши, потирает их и, подойдя к столу, плюхается мокрым задом на обтянутое бежевой тканью кресло.

— Вот вы где! — восклицает он. — Второй день вас ищу. Мы вчера проспали рафтинг.

— Да, я звонила вам утром в номер, но безуспешно, — говорю я и скашиваю глаза на мокрое пятно, расплывающееся под туристом.

— Ага! Спали как убитые. Ну, так я за деньгами к вам. Обратно получить, раз мы не съездили.

— А вы принесите, пожалуйста, билет. Мы свяжемся с офисом и узнаем, но обычно деньги в таких случаях не возвращают.

— Это еще почему?

Я пожимаю плечами:

— Мы переводим деньги экскурсионной компании заранее.

— Понятно, зарабатываете. А в другой день поехать можно?

— Да, можно. Суббота вас устроит? Завтра?

— Давай так. А если мы завтра проспим, где вас искать-то? — Мужчина смеется, потряхивая головой.

— Здесь же, в лобби-баре. Если мы не в аэропорту и не на экскурсии, то мы здесь.

— Ага. Только я вас тут что-то не видел раньше. Слушайте, а чего в вашей Турции еда такая дерьмовая?

— Какая? — морщусь я.

— Дерьмовая! Что, слова такого не знаешь? Сосиски какие-то бумажные, на завтрак вообще нечего есть. А рыба на ужине размером с мой мизинец. — Он кладет на край стола пухлый мизинец и смотрит на него. — Сколько ж мне ее надо, чтобы наесться?

Я молчу, не желая продолжать разговор: турист пьян. Бебек встает и направляется к бару. Ильхам берет разговор на себя:

— Скажите, пожалуйста, вашу фамилию, чтобы мы перенесли экскурсию.

— Котов я. А у тебя как? Турок, да?

Ильхам кивает, записывая фамилию в блокнот.

Я отодвигаю стул и, встав, говорю Ильхаму:

— Ben gidiyorum, tamam mı? Üç saat icinde geri dönecegim. Görüşürü…[24]

— Чего-чего? Меня обсуждаете, да? — Турист наклоняется к столу, и до моего носа доносится кислый табачно-пивной дух.

Я выхожу из бара. За моей спиной звучит громкий голос мужчины:

— Чего она сказала-то? Что, тоже турчанка?

Оксана скинула платье на пол и встала перед шкафом, раздумывая, что надеть.

— Вадим, пойдем погуляем по поселку, — предложила она, придирчиво оглядывая одежду. — Что-то мне надоело в отеле.

Они только что вернулись в номер, позавтракав в переполненном ресторане, и Вадим сразу устроился на кровати с пультом в руке.

— Давай полежим чуток. Иди ко мне. — Вадим поправил под головой подушку и похлопал ладонью по бледно-зеленому покрывалу. — Иди, кошка.

Оксана нехотя забралась на кровать, но не легла, а села рядом с мужем, обхватив колени руками и повернув голову к телевизору.

— Ну, сюда, ближе.

Приподнявшись, Вадим обхватил ее талию крепкой рукой, покрытой рыжеватыми волосками, и потянул к себе:

— Покажи мне, как ты загорела.

Неспособная сопротивляться силе этой руки, Оксана откинулась на спину и сплела ноги. На ее живот тут же легла тяжелая ладонь мужа, а в ухе стало жарко и влажно от его участившегося дыхания. Она напряглась и закрыла глаза, надеясь скрыть за веками свое раздражение и нежелание. Сценарий Оксана знала наизусть — сейчас он погладит напряженными пальцами ее живот, а потом поведет руку вниз, к лобку, пока еще прикрытому трусами, и войдет ребром ладони в плотно сжатые бедра. Он разожмет затем ее бедра — не поглаживаниями, но с усилием, — перевалится на нее всем своим весом и, уткнувшись губами в ее шею, начнет монотонные толчки, которые давно уже не доставляют ей никакого удовольствия, если вообще когда-то доставляли. Минуты через три она прервет толчки искусственным судорожным вздохом — опыт показал, что именно такой способ выражения ею удовольствия заставляет его исторгнуться быстрее, — и он с мягким рыком отвалится от ее тела.

Телефон зазвонил в ту минуту, когда Вадим обрабатывал ее бедра, ведя ладонь от коленей до кружевного плетения, облегающего ее ягодицы. Остановив руку на середине маршрута, он оттолкнулся от нее и посмотрел на телефон, жужжащий виброзвонком на прикроватной тумбочке. Прервав этот звук раздраженным «алло», он вышел на балкон и грузно опустился на белый пластиковый стул. Оксана облегченно вздохнула и, легко спрыгнув с кровати, направилась в ванную, чтобы привести в порядок прическу и макияж. Пока муж разговаривал, она оделась, положила в сумку очки, телефон и фотоаппарат, потом, подумав, добавила косметичку и тюбик солнцезащитного крема для лица и терпеливо устроилась на краешке кровати, поглядывая то в телевизор, то на хмурящегося мужа. Наконец он закончил разговор и вернулся в комнату.