Олег Рой - В сетях интриг Страница 20

Слушать это было неприятно, писатель терпеть не мог выяснения отношений и прочие разборки на пустом месте. Да, если бы не астаховская история, он бы и не стал сюда приезжать.

– Ну извини, дружище, так вышло… Все некогда как-то…

К счастью, вскоре хороший коньяк и смена темы сняли напряжение. Уже через полчаса писатель оживленно общался с другом, расслабившись в уютном кресле. Тот рассказывал какие-то анекдоты, жаловался на зверя-тестя, держащего его в ежовых рукавицах, и вспоминал молодость. Последнее было писателю на руку, и, когда Эля, сначала оставившая их одних, наконец появилась в комнате, он спросил:

– Ребят, а вы помните Люду… Прохорову, кажется? Она еще твоей, Эля, институтской подругой была. И замуж вышла за бизнесмена?

Эльвира в ответ кивнула, лицо ее помрачнело. Что касается Димки, тот издал какой-то неопределенный звук. И поскольку оба молчали, Павел продолжал:

– Я слышал, с ней что-то случилось, какое-то несчастье?

– Она год назад с детьми в автокатастрофу попала, – ответила наконец Эля. – В Испании, на побережье. Машина слетела с обрыва. И Люда, и дети – все погибли.

– Да ты что? – притворно удивился писатель. – А муж ее? Как его, Астахов вроде?

– Астахов. Он тут был, в Москве.

– Не, ну ты прикинь? – включился в разговор Димка. – Это чем же думать надо, чтобы доверить жене водить машину в малознакомой местности. Я, например, своей вообще руль не доверяю. Как там говорится? Женщина за рулем, что обезьяна с гранатой!

– Она ее и не вела, – возразила Эля. – За рулем их водитель был, из местных.

– Все равно подозрительная история, – не сдавался Димка. – Не исключено, что он сам эту катастрофу и устроил.

Услышав это, Павел ошеломленно уставился на приятеля – такой вариант он не рассматривал. А может, и правда так и было? Надоела бизнесмену жена-ровесница, захотелось под венец с другой, молодой и сисястой, он и заказал благоверную… В этом случае слова Светланы получаются просто неправдоподобным совпадением… Если только она не была в курсе планов Астахова. А если была? Ого, какой интересный сюжетец вытанцовывается!..

– Полиция признала, что это был несчастный случай, – произнесла тем временем Эля. – В крови у водителя нашли наркотик – он, оказывается, иногда ими баловался. Не явно, а так, что никто ничего и не подозревал даже. Видимо, отключился за рулем – и вот…

– А ну как ему этот наркотик специально вкололи? По приказу Астахова? – включил журналистскую фантазию ее супруг.

– Я бы, может, и согласилась с тобой, Дима, – покачала головой женщина, – если бы вместе с Люсей не погибли и дети. Все знали, что Астахов гулял от Люси напропалую, наверное, и впрямь тяготился браком с ней…

– Гулял – не то слово! – перебил ее муж. Он сладостно мусолил любопытство друга, отчего лицо его расплылось в самодовольной улыбке, обнажая великолепные зубы, настоящее произведение стоматологического искусства. – И, к слову сказать, недолго горевал после ее смерти. Сколько времени прошло от похорон до свадьбы – меньше полугода вроде бы? А эта, с позволения сказать, невеста уже на сносях была.

– Черт его знает, мог и вправду надумать избавиться от Люды, – проговорила Эля. – Но убить заодно и собственных детей? Для этого все-таки надо быть чудовищем. А Андрей сына с дочкой обожал, уж мне ли этого не знать?

– Ну, может, так случайно вышло, – не унимался Димка. – Думал, она одна поедет, а она в последний момент решила детишек с собой взять.

– Жалко Люсю, – вздохнула, помолчав, Эля. – Она хорошая девчонка была. Такая… как бы это сказать… неиспорченная, что ли.

Павел очень внимательно слушал их разговор и заодно разглядывал Эльвиру, впившуюся взглядом в собственные ноги. Они были большие, не меньше сорокового размера, и толстые, хотя назвать саму женщину полной было нельзя. Скорее, крупная – высокая, бесформенная, с маленькой грудью и широкими бедрами, спрятанными под длинной цветастой кофтой. Тусклые пряди длинных пепельных волос забраны в хвост, жидкий и безжизненный. Близко посаженные глаза, тонкие губы, нос картошкой – Павел и сам не мог понять, что более всего делало ее лицо таким некрасивым. Возраст, возможно? Раньше, по молодости, она вроде не выглядела настолько непривлекательной… Интересно, а Люда Астахова сильно подурнела с годами? Он-то запомнил ее красоткой с тонкой талией и пышной грудью…

– Паша, я хотела тебе комплимент сделать, – заговорила после долгой паузы Эля. – Смотрела твой фильм, мне очень понравилось.

– Да ладно! – махнул рукой писатель. – Между нами говоря, так себе картина получилась. Режиссер весь мой сценарий перекроил, да и средства на съемки пришлось сильно урезать из-за кризиса… Признаться, по мне кризис сильно ударил – и в кино, и в издательском мире дела идут кое-как. Это вот сырьевикам, таким, как Астахов, ничего не сделалось… – И торопливо, чтобы собеседники не ушли в обсуждение благодатной темы экономической обстановки в стране и мире, добавил: – Эля, а ты ведь с Людой продолжала общаться, да?

– Продолжала, – грустно ответила та и, словно механизм с севшей батарейкой, как-то поникла, наклонила, будто от тяжести, голову и уставилась на свои большие ноги-колотушки. – Мы с ней и в гости друг к другу ездили, и перезванивались, по Интернету переписывались.

Вот это да! Писателя чуть не подбросило от неожиданного ощущения удачи.

– А у тебя эти письма случайно не сохранились? – нарочито небрежно спросил он.

– Сохранились. У меня привычка такая – стараюсь не удалять свои письма. А что? – она поглядела вопросительно.

– Знаете, ребята, у меня тут промелькнула мысль – а не написать ли мне о Люде книгу? – Скрестив на удачу пальцы, стал выкладывать писатель самое главное, ради чего он все это время и провел сегодня здесь. – Или сценарий. Разумеется, я изменю имена и фамилии. История-то любопытная, если сделать как следует, на «Оскара» потянет. Приедете ко мне тогда на вручение «Оскара»? – шутливо закончил он.

– Не думаю, что Люсе понравилось бы то, что кто-то читает ее письма, – начала было Эльвира, но муж перебил ее:

– Да ладно тебе, Элька, ее уже и на свете нет! А Пашка, глядишь, и впрямь из этой истории кино сделает. Ну, или книгу? Гонораром-то поделишься?

Он тоже шутил, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки.

Его жена все еще колебалась:

– Я даже не знаю… Это же личные письма… Там про ее отношения с мужем…

– Эля, ну ты что – первый день меня знаешь? – Павел изобразил благородное негодование. – Понятное дело, что дальше меня это никуда не пойдет. Знаешь, как говорят – писателю, как врачу или священнику, можно поверить любые тайны.

– Не слыхала я такого выражения, – упрямо качала головой старая знакомая.

Почувствовав, что удача ускользает, Павел умоляюще взглянул на Димку. И постарался вложить в этот взгляд как можно больше. Мол, помоги, старый друг, очень тебя прошу, а я уж в долгу не останусь… И Дима внял его немой мольбе, нашел-таки нужный аргумент.

– Элька, ну что ты уперлась, – проговорил он. – Павел же благое дело хочет сделать. Представляешь, сколько людей книгу прочтут или фильм посмотрят? И все они будут сочувствовать Люсе и детишкам, то есть вроде как помолятся за их души…

– Ну ладно, – сдалась наконец Эльвира после долгой паузы. – Перешлю я тебе эти письма. Мыло свое мне черкани.

Дом Королевых Павел покинул уже поздно вечером, клятвенно пообещав «теперь не пропадать» и в следующий свой приезд воспользоваться всеми благами загородной жизни – «Банька, речка, шашлычок. Красота!». Ехал очень довольный. О такой удаче он даже не мог и мечтать. Мало того, что девчонки общались все это время, так еще и письма остались!.. Он все еще не верил, что скоро эти письма появятся в его электронном ящике. Поскорее бы попасть в отель, к компьютеру, и проверить почту – Эльвира обещала переслать все в ближайшее время. Ему не терпелось узнать, действительно ли Людмила была таким ангелом, как про нее говорят, или же этот образ просто сложила молва по старому русскому обычаю – поливать человека грязью, пока он жив, и возносить до небес, когда тот превратится в покойника.

По ночной, омытой осенним дождем Москве он добрался до отеля на удивление скоро и сразу, как только вошел в номер, кинулся к ноутбуку. Даже свет не успел включить, и оттого все вокруг выглядело каким-то таинственным, мистическим – и темная комната с синеватой подсветкой от экрана, и огни за окном, мерцающие в пелене дождя, и то, что в почтовом ящике уже лежало несколько десятков писем от автора с ником «Elvira».

«Отлично! А Элька – молодец! Сдержала-таки обещание!» – пробормотал про себя писатель и уселся в кресло поудобнее – ночь обещала быть бессонной. Следующие несколько часов он провел словно в забвении, полностью поглощенный текстом. Даже то, что он до сих пор был в забрызганных грязью ботинках и еще по дороге мечтал о любимом кофе, не смогло оторвать от компьютера. Письма действительно оказались любопытными: так много в них было ее, Люды, и так откровенно рассказывала она о своих отношениях с мужем.