Свортаут Глендон - Благослови зверей и детей Страница 21

Кусачек Тефт не нашел.

— Черт! — огорчился Коттон.

— Гои несчастные, — усмехнулся Шеккер. — Здесь без бедного еврея не обойтись.

Он взял винтовку, поддел ее стволом проволоку и стал поворачивать приклад по часовой стрелке. Под слоем жира у Шеккера пряталась крепкая мускулатура. Наконец проволока лопнула.

Гуденау уже открыл рот, чтобы прокричать «ура», но Коттон зашикал на него:

— Тише! А то набегут охотнички и возьмут нас на мушку. Им один черт куда палить, лишь бы цель была живая. Так, все готовы? Тефт, помни: фары не включать. А когда мотор заведется — если, конечно, он заведется, — не гони, езжай помалу. Ну, давай!

Они ждали.

— Заводи же, Тефт! — сказал Коттон.

Подождали еще.

Потом из окна кабины высунулась длинная, словно пластмассовая, рука. В руке было что-то стыдливо зажато.

От Лоренса Тефта-третьего требовалось совершенство во всем. Предполагалось, что курс обучения он, как и его отец, пройдет в Эксетере и Дартмуте. Поскольку в школе мальчик не блистал, отец в марте сам повез его в Нью-Гэмпшир, чтобы лично договориться с директором колледжа. Пройдя через покрытый лужами квадратный двор, они подошли к административному корпусу, который студенты прозвали «Кремлем». Директор принял их, предложил им сесть, и, когда отец Тефта начал свою речь, из которой вытекало, что для сыновей старых питомцев этого учреждения правила приема следует смягчить, Лоренс перебил его и подробно рассказал, как ему приходилось угонять машины, после чего добавил, что Эксетер, на его, Лоренса, взгляд, может сам себя поцеловать в анальное отверстие. В наступившей гробовой тишине директор предложил мальчику выйти из кабинета и подождать, пока они с его отцом побеседуют. Лоренс повиновался. В приемной он обнаружил вазу с яблоками, приобретенными для студентов из директорского фонда. Одно яблоко он съел, остальные выкинул в окно. Между тем директор порекомендовал отправить мальчика в военный колледж или в летний лагерь подальше от дома. По мнению директора, мальчика необходимо приучить к дисциплине. Нужно, чтобы он созрел, приучился к компромиссам и как следствие приспособился к окружающей действительности. Директор сказал, что подходящий лагерь есть поблизости от Прескотта, в Аризоне. В результате родители и посадили Лоренса Тефта-третьего в июне на самолет, вылетавший из аэропорта Кеннеди, посадили под строгим надзором — как арестанта.

В руке у Тефта были зажаты ключи. Он высунул из кабины голову — на лице его играла идиотическая улыбка.

— Ключи! — промолвил он. — А я и не посмотрел! Они ключи в машине оставили! Вы только подумайте!

— Так поехали! — взмолился Коттон.

— Едем, едем!

Мотор завелся с пол-оборота. Но в коробке скоростей что-то затарахтело, грузовик затрясся и подпрыгнул, а писуны чуть не перелетели через борт.

— Ты чем там занимаешься, Тефт?! — гаркнул Коттон.

Снова показалась голова Тефта.

— Прошу занять места, джентльмены. Я в жизни не сидел — за рулем такого чудовища. У него четыре скорости — переключатель у руля да еще рычаг для передних и задних ведущих колес на полу. Вроде бы так. В общем, пока я ничего не понимаю. Наберитесь терпения.

Они сидели и ждали. Со второй попытки Тефт стронул грузовик с места, и, обогнув скирду, они — уже без тряски и тарахтения — поехали в направлении открытого выпаса.

Дождь перестал. Под беззвездным небом грузовик полз по заповеднику. Казалось, это утлая лодчонка пустилась в плавание по коварному морю: земля под колесами вздымалась высокими серебрящимися валами и чередой волн уходила в неведомое. Весной, после таяния снегов, и осенью, когда ливни увлажняли почву, здесь росли великолепные травы, но лето выдалось сухое, и зелень пожухла. Пятеро в кузове, встав коленями на брикеты сена, облокотились на крышу кабины и всматривались перед собой. Наконец впереди замаячили силуэты бизонов. Они по-прежнему держались вместе и пожевывали травку. Грузовик тихо приближался.

В ста ярдах от стада Тефт остановился и, высунув голову из кабины, повернулся к остальным:

— Извините, но мне не часто доводилось иметь дело с бизонами. Какие будут указания?

— Договоримся насчет сигналов, — сказал Коттон. — Я буду стучать тебе в заднее окошко: один стук — тормози, два — поезжай. Ладно?

— Отлично. Вопрос в том, что теперь делать. Сейчас, сию минуту. Как вести себя с бизонами?

Коттон помедлил с ответом, и минутного колебания было достаточно, чтобы вызвать тревогу у остальных.

— А если они на нас кинутся? — спросил Гуденау. — А если…

— Помните, как они чуть ограду не снесли? — вмешался Лалли-1. — Если они бревна, как спички, ломают, то что им грузовик, а значит…

— Вот что надо сделать, — влез Шеккер. — Подойти, пожать бизонам ручку и сказать на ушко: «Мы с вами братья по духу».

— В крематорий его! — заорали остальные.

Коттон положил конец беспокойству:

— Заткнитесь! Парень из управления говорил, что они почти что ручные и от сена их не оттащишь. А сено-то у нас в грузовике — это они живо смекнут.

— Но мы-то им чужие, — сказал Лалли-2.

— Попробовать нам все равно придется, — нетерпеливо ответил Коттон. — Главное, их не спугнуть. Надо, чтобы бизоны нам доверяли. Так что давайте без разговоров и без лишних движений. Тефт, поезжай помедленней, на самой малой скорости. И прямо на них.

Тефт насторожился:

— Прямо на них?

— Ну да. Когда окажемся в середине стада, я стукну в окошечко один раз — тогда стоп.

— Стоп? В середине стада?

— Все, договорились, — сказал Коттон. — А вы садитесь пока, где хотите. И не вылезайте. Не дергайтесь.

Все расселись на брикетах.

— Давай, Тефт! — скомандовал Коттон. — Мать честная! — помотал головой Тефт. Он повел грузовик на стадо. Животные перестали щипать траву и замерли. Повели головами. Потом повернулись — сперва быки, а потом и самки, — вглядываясь, внюхиваясь, вдумываясь. Может быть, они не поверили собственным глазам.

Из темноты на них выползало чудовище. На спине оно тащило свою молодь — пятерых попрыгунчиков с белыми мордочками. У одного в лапах была зажата железная палка. Другой держал за рога величественную голову благородного бизоньего вождя.

Со своей стороны, чем ближе подъезжали писуны к бизонам, тем меньше верилось им в успех дела. Легко сказать — затесаться в стадо чудовищ, гнев и мощь которых не под силу человеку. По собственной прихоти и собственной глупости писуны рисковали жизнью и безопасностью.

Грузовик приблизился вплотную к стаду, и оно расступилось. Бизоны разошлись в стороны. Когда машина оказалась в середине, Тефт услышал за спиной стук. Он нажал на тормоз и перевел рычаг на «нейтралку».

Наступила тишина — только пофыркивал выхлоп да иной раз копыта шуршали о гравий. Животные подошли ближе. Они окружили грузовик: до быков и самок, грознорогих, с клочковатыми бородами и тяжелыми горбами, было рукой подать. Коттон, Шеккер, Гуденау и братья Лалли застыли на своих брикетах. Они не смели ни почесаться, ни моргнуть. Им стало по-настоящему страшно.

Звери и дети вглядывались друг в друга. Они принюхивались друг к другу. И внезапно мальчишки двенадцати, четырнадцати, пятнадцати лет вновь стали детьми. Благословением на них снизошло дыханье невинных зверей. Их переполняло доселе неведомое чувство — нежность. Они обрели покой, и страх пропал. Минуту-другую все было как когда-то, в начальные времена — до страха, до зла, до смерти, в миг творения, когда земля была совсем новая и все живое процветало на ней, когда справедливость царила на земле и все живое держалось вместе и не забывало своего родства. На минуту-другую звери и дети стали друзьями — друзьями в тиши сладостной ночи, друзьями на мирных лугах Господних.

— Привет, бизоны!

Лалли-2, младший из них, заговорил с бизонами, как когда-то — со своей лошадью. Бизоны терпеливо внимали тоненькой флейте его голоса.

— Привет! — сказал Лалли-2. — Вы голодные? Мы хотим выпустить вас на волю. Идите куда хотите и делайте что хотите. Как раньше. У нас тут полно сена. Пошли с нами — мы вас накормим. Пошли с нами — никто не сделает вам больно, никто не будет в вас стрелять. Потому что мы выпустим вас на волю.

Из вскрытого брикета он вытащил клок сена и перебросил его через борт. Стоявшая рядом самка наклонила голову и принялась жевать.

Другие последовали примеру Лалли-2. Вырывая сено из брикета, они бросали его бизонам, и массивные головы склонялись за ним к земле.

Коттон дважды постучал по стеклу. Грузовик тронулся.

17

И стадо пошло за ним, нетерпеливо ожидая новой порции сена. Все шло в точности так, как сказал Коттону человек из управления охоты. Бизоны были наполовину приручены: дразнить их, конечно, было опасно, но, родившись в заповеднике и живя на скудных пастбищах, они привыкли, чтобы их подкармливали с грузовика, как домашний скот.