Владимир Царицын - Я или Человек Без Тела Страница 21

- Можно, - ответил отец. - А с чего ты взял, что мама не крещеная?

- Я так думал…

- Мама была крещеной. И ты крещеный. Тебя бабушка окрестила, когда ты совсем маленьким был.

- Я не знал. Почему ты мне раньше не сказал?

- Я не думал, что для тебя это важно. А что, важно?

- Не знаю…

Потом мы поехали домой. Отец вчера сварил борщ и нажарил котлет.

- Пусть земля будет пухом, - сказал он, поднимая стопку водки.

Мы выпили. Отец вспоминал маму, и в его глазах стояли слезы. В этот день я узнал много, чего не знал раньше. Например, что мама, оказывается, верила в бога, но, работая секретарем парткома завода, тщательно скрывала свою веру. В доме не было икон, в церковь мама не ходила, а религиозные праздники в нашей семье не отмечались.

- Время было такое, - объяснял отец. - Скажи кому, что в бога веришь, и сразу можешь о карьере своей забыть. Это я всю жизнь нехристем был. И сейчас такой, наверное. А мама другой была, чистой и светлой. И очень страдала, что вынуждена была веру свою скрывать.

Может быть, поэтому и рано умерла, сердце не выдержало. Разорвалось.

- А когда мама на пенсию ушла, почему она и тогда продолжала скрывать, что в бога верит?

- Так я же работал еще. Вот когда наши президенты со своими прихлебателями толпой в храм ринулись и всенародно крестным знаменем себя осенять стали, тогда и мама молиться начала и в церковь ходить.

Только, видать поздно это время пришло. В сердце ее уже трещина наметилась.

- А я не знал…

- Так тебе ведь все некогда было. Бизнесом своим занимался.

- Ты так говоришь, будто меня осуждаешь, - сказал я.

- Да нет, это я себя осуждаю…

Вдруг отец встал и ушел в свой кабинет. Вышел, держа на ладони маленький православный крестик на тоненькой золотой цепочке.

- Мамин. Возьми себе. Мне-то он ни к чему, а тебе, наверное, надо его носить. Ты же крещеный. В православной церкви.

Я взял крестик и хотел положить в карман.

- На шею надень, - сказал отец.

Я надел крестик на шею. Я не ощутил никакой благодати, напротив - как-то грустно мне стало. Маму я очень любил, но как выяснилось, ничего о ней не знал.

Мы с отцом выпили еще по одной. А потом еще, на помин бабушкиной души.

- Папа, а ты помнишь Машу Абарову? - спросил я его.

- Кого, кого? Машу? Абарову? А кто это такая?

- Я учился с Машей в одном классе, в девятом, а Машина мама,

Ольга Сергеевна, работала в заводской библиотеке. Неужели забыл?

Ольга Сергеевна приходила к нам домой. Причину напомнить?

Отец не спеша, набил трубку, раскурил ее.

- Не надо. Я помню.

- Я недавно встретил Машу в Климу. Она передала тебе привет.

- Значит, они в Клим уехали? - задумчиво произнес отец, пыхтя трубкой. - За привет спасибо, хоть я ни разу и не видал твою Машу.

- Папа, что произошло в тот день, когда к нам приходила Ольга

Сергеевна? О чем вы с ней и с мамой разговаривали?

- О чем? О твоей судьбе, конечно. А Ольга, как ты говоришь…

- Сергеевна, - напомнил я.

- Да, Ольга Сергеевна. Она меня пыталась шантажировать.

- Она что, денег требовала?

- Нет. Денег она не требовала. Она настаивала на том, чтобы ты женился на ее дочери. Иначе она хотела идти в местком и писать в партком. А я считал, да и сейчас считаю, что жениться тебе тогда было равносильно смерти. Какой из тебя отец был в ту пору?

Шестнадцать лет! Мальчишка. А что бы из тебя вышло? Пошел бы слесарем на завод работать? Тебе в институт поступать надо было, а не пеленками заниматься.

- И как ты убедил в этом Ольгу Сергеевну?

Отец усмехнулся:

- Да очень просто! Применил, как сейчас это называется, административный ресурс. Сказал ей, что если они не исчезнут из нашей жизни навсегда, я сделаю так, что она об этом очень сильно пожалеет. В библиотеке, в архиве, накануне авария произошла, трубу прорвало, и половину технической документации водой залило. Я пригрозил, что повешу эту аварию на нее. Мол, старший библиотекарь вовремя не просигнализировал, что на вверенном ей участке неполадки в отопительной системе. А мама, как секретарь парткома завода меня поддержала. Ерунда, конечно, но подействовало. Она испугалась и на следующий день принесла заявление об увольнении. Я подписал без отработки. Вот и все.

Я смотрел на отца и видел, что он совершенно не сомневается в том, что поступил правильно. Отец всегда был таким - если принял решение, значит оно правильное. Сам с собой он никогда не спорил.

Я папу не винил. Я себя винил. При чем здесь папа? Наверное, любой отец поступил бы так же, считая, что спасает своего ребенка.

- Пойду я, пап, - сказал я, вставая.

- На посошок?

- Не хочу.

Я сел в отцову десятку и поехал в Клим.

К Елене Аркадьевне за прощением я опоздал, боялся, что и к Маше опоздаю.

Был уже шестой час вечера, когда я выехал из Полынограда. Дорогу размесили, по городу я ехал по снежно-водяной каше, а на трассе было скользковато. Я уже вроде бы освоился с машиной, но все-таки гнать не решался. Мне хотелось ехать быстрее, но я постоянно себя одергивал. Один раз, где-то на полпути к Климу, я чуть не попал в аварию. Человек Без Тела помог мне избежать лобового столкновения. Я хотел обойти медленно ползущую впереди меня фуру, прибавил скорость и пошел на обгон, но вдруг в голове у меня прозвучал знакомый голос:

- Куда полетел? Ну-ка быстро сбавь скорость!

Я затормозил и вильнул вправо. И вовремя! Мимо промчался грузовик с тускло горящими, забрызганными грязью, фарами.

"Может быть, ты мой ангел-хранитель?"

- Может быть…

В Клим я приехал в два часа ночи.

Я не очень хорошо знал этот город. Совсем не знал, если быть честным. Чтобы хоть немного вспомнить дорогу и добраться до гостиницы, мне нужно было начинать с железнодорожного вокзала.

Вокзал я нашел по шуму поездов, но если бы даже они катились по рельсам совершенно бесшумно, я бы мимо него никак не проехал, потому что автодорога шла параллельно железной. Проезжая через привокзальную площадь, я увидал, что на пустой остановке такси стоит человек шесть. Я подъехал к ним, вышел из машины и сказал:

- Господа! Мне нужно в гостиницу, а дорогу я помню неважно. Если кому-то нужно в гостиницу, и он покажет, как туда ехать я довезу его бесплатно.

- Я покажу дорогу! - подбежала ко мне девушка в мохнатой куртке с капюшоном и плюхнулась на переднее сидение. В мою сторону двинулся еще кто-то, но тут к остановке подошло сразу три такси. Первый таксист просигналил мне, давая понять, чтобы я убирался подобру-поздорову, и мы с моей проводницей поспешили отъехать.

- Сэкономила рублей триста, - похвасталась девушка и принялась командовать. - А мы не в ту сторону едем. Надо вон там развернуться, проехать через площадь и повернуть направо.

- Там правого поворота нет, - заметил я.

- Да-а-а? - искренне удивилась она. - Тогда прямо, а направо чуть позже, на следующем светофоре.

- Так можно, - согласился я. - А вы в Клим в командировку?

- Нет. Клим - мой родной город! - с гордостью ответила моя спутница. - Просто я живу недалеко от гостиницы. Минут десять ходьбы, максимум пятнадцать. Вы меня у гостиницы высадите, а дальше я пешочком.

- Ну, это не дело - пешочком ночью по темным улицам! Вы мне покажете гостиницу, а потом я довезу вас до самого подъезда, - категорическим тоном сказал я.

- Спасибо. - Девушка улыбнулась и скинула капюшон.

Симпатичная, отметил я про себя, бросив на нее быстрый взгляд.

Темные волосы коротко острижены, почти, как у мальчишки. Глаза, скорей всего, карие, точно цвет глаз в полумраке трудно определить.

- Как звать-то тебя?

- Женя.

- А меня Николай Петрович. А почему тебя Женя никто не встретил?

- Так получилось. Я из Энска должна была с мужем и сыном в гости к маме ехать. Но Санька, это мой сынуля, ему уже шесть лет, перед самым выездом приболел. Ничего страшного, насморк, небольшая температура, ноги промочил на прогулке. Но не везти же его, сопливого и с температурой? Вот и решила я их дома оставить. Да я ненадолго. Маму с праздником поздравлю, погощу три дня и домой.

- Во вторник на работу?

- В среду. Я у шеф-редактора на один день отпросилась.

- В газете работаешь?

- В книжном издательстве. В отделе поэзии.

- И сама, наверное, стихи пишешь?

- Пишу. Недавно первый мой сборник вышел.

- А сейчас можешь мне что-нибудь свое прочитать?

- А мы уже почти приехали. Во всяком случае, до гостиницы уже доехали. Вон она, видите? Так что стихи читать некогда. Но если вы сдержите свое обещание и довезете меня до подъезда, то я подарю вам свой сборник. У меня их два. Один я маме везу, а второй так, на всякий случай.

- Стало быть, этот всякий случай - наше с тобой знакомство.

Говори, куда ехать.

Женя указывала мне дорогу, я рулил и узнавал знакомые места. Вот та улица, куда я вышел, по-мальчишески сбегая от Саши Пономаря. Вот перекресток, где я встретился с Машей. Вот кафе, где мы с ней сидели.