Забвение (СИ) - "N. Begder" Страница 21

- Почему ты решилась? Я все не могу перестать думать об этом. Поверить в подобное сложно, но ты ведь смогла. Ты приняла весь этот бедлам… и меня. Почему?

- Твои глаза, - шепчу я, касаясь ладонью его лица. – В них было столько боли и безумия, я… - замолкаю, чтобы подыскать подходящие слова. – Думаю, я просто полюбила твое разбитое сердце, - заключаю я и слабо улыбаюсь.

Лефрой тянется ко мне и целует.

Не сдержавшись, кусаю его нижнюю губу, пытаясь утихомирить нарастающее волнение и учащенное сердцебиение. Так и до обморока не далеко! Касаюсь большим пальцем его нижней губы и снова улыбаюсь.

- Я не смогу жить в мире, в котором не будет тебя, - бросает он, заключая меня в объятия.

Уткнувшись лицом в его шею, глубоко вдыхаю. Он пахнет моим шампунем и самим собой. Головокружительная смесь. Навсегда запомню этот запах. Запах счастья.

Целую его в шею и теснее прижавшись, засыпаю.

Глава 8.

«Ты дал мне вечность за считанные дни.

Спасибо тебе».

Джон Грин «Виноваты звезды»

Что есть счастье?

Это один человек, в котором помещается весь твой мир. Один человек, с которого начинается и заканчивается вся твоя жизнь.

Твоя личная бесконечность.

Один человек – целая жизнь.

Я еще никогда не чувствовала себя настолько счастливой, что меня почти разбирало от водоворота блаженных эмоций. Каждая клетка моего организма, каждая моя мысль были насквозь пропитаны этим счастьем. Им.

Всего за считанные дни его жизнь и он сам проросли в мою собственную жизнь, создавая единое целое «мы». Неделимое.

Я и есть он.

Спустя две недели мы отправились с ним в мою главную мечту. На море.

По всем рассказам Лефроя о наших «бывших» отношениях я поняла лишь то, что мы встречались около года, после чего я сказочно исчезла в один день, без объяснений, без следов. И следующие три года он провел в поисках меня. Он мало говорил обо всем этом, и я не настаивала, когда видела, что из беспечного и счастливого парня он превращается в мрачного мужчину с болезненно-бледным взглядом.

Оставив далеко в прошлом любые попытки, понять подобное странное «явление» мы направились навстречу нашему счастливому будущему.

Я сижу на берегу, вытянув ноги, которые то и дело омывали набегающие волны. Легкий морской бриз щекочет мою красную, от палящего солнца, кожу. Вдыхаю соленый, влажный воздух и счастливо улыбаюсь, натягивая соломенную шляпу на глаза, скрываясь от яркого солнечного диска.

В скором времени волнами приносит и самого Лефроя, что отправился плавать уже полчаса назад.

Пальцами зачесывает мокрые волосы, что от воды стали почти черного цвета. Подтягивает насквозь мокрые шорты синего цвета, подстать самому морю и довольно улыбается. Подходит ко мне и садится рядом.

От продолжительных занятий плаванием дыхание его сбилось, и стало тяжелым. Разваливается на мягком песке, положив руки за голову. Щурится и снова улыбается.

- Долго будешь тут валяться, принимая солнечные ванны? – смеется он. – Плавать не собираешься?

Поворачиваюсь к нему, закрывая собой солнце, чтобы он смог открыть нормально глаза. Припускаю солнечные очки на кончик носа.

- Спасибо тебе, - говорю я. – Ты даже не представляешь, как я счастлива!

- Я люблю тебя, Джанин, - совершенно серьезно признается он.

При этих словах вся моя душа сжалась в маленький комок, который вместе с сердцем подкатили к самому горлу.

Я хочу ответить ему тем же, но слова застревают в горле, и я понимаю незачем ему говорить об этом. Он и так все знает. Слова – это всего лишь мимолетный крик в пустоту.

Резко отклоняю голову набок, и палящий солнца свет ослепляет его на мгновение.

- Ах ты, маленькая негодница! – шутя, ругается он, хватая меня в охапку.

Я весело хохочу, как последняя дурочка.

Без особых усилий, вместе со мной на руках, Лефрой поднимается на ноги.

- Лефрой! – пищу я, когда он с легкостью перебрасывает меня через плечо.

Одной рукой я пытаюсь собрать разметавшиеся, кудрявые волосы, другой – удержать очки. Увы, очки слетают с меня, прежде чем я пытаюсь поймать их.

- Лефрой, прошу тебя! – задыхаясь от смеха, лепечу я, когда он забегает в воду.

Я громко кричу, когда падаю с непривычки в холодную воду. Выныриваю и еще долго смеюсь, зачесывая назад мокрые волосы.

- Да ты псих! – возмущаюсь я, пытаясь придать себе недовольный вид. Но все без толку, смех так и пробирает наружу, отчего я хохочу еще сильнее.

Ударяю ладошкой о воду, тем самым брызгая его.

Лефрой снова хватает меня в охапку. Утягивает на глубину, и я обвиваю руками его за шею.

Успеваю только впиться поцелуем в его мягкие губы, когда волна накрывает нас, и мы ныряем.

* * *

После долгой обеденной трапезы, отправляемся в наш домик, который находился почти у самого берега.

Двухэтажный, деревянный и ничем не примечательный домик.

На первом этаже располагалась маленькая кухня и уютная гостиная: два диванчика ярко-зеленого цвета, маленький телевизор, музыкальный центр и белый столик. На втором этаже - комната, где стояла только двуспальная кровать с двумя тумбочками и узкий платяной шкаф. Также на втором этаже была одна ванная комната.

Еще прошлой ночью Лефрой снял полушелковую тюль с окна, и мы соорудили свой собственный балдахин над кроватью.

- Как же я устала! – восклицаю я и падаю на кровать.

Лефрой устраивается рядом со мной, поправляет наш «балдахин», что ниспадает с двух сторон, закрывая с собой почти добрую половину кровати.

Достаю телефон, что подарил мне Джереми. Мобильный назад он не принял, а выкинуть его я не решилась. Подарок ведь все-таки.

Проверяю пропущенные вызовы и эсэмэс. Всего два пропущенных вызовов от тети Лиззи и одно скромное сообщение от Миранды. Даже не знаю, как получилось так, что мы отдалились с ней, и наша дружба превратилась в периодическую отправку эсэмэс с коротким текстом.

Отвечаю Миранде и звоню тети Лиззи, чтобы убедить ее в том, что со мной все в порядке. Она переживает, что каникулы начались почти месяц назад, а я даже не собираюсь приехать к ней.

После долгого и подробного разговора с тетушкой, включаю переднюю камеру телефона. Хочу сфотографировать рядом лежащего Лефроя, что читает какой-то журнал.

Поворачиваю незаметно телефон в его сторону, чтобы он не заметил и фотографирую. Звучит своеобразный звук камеры, что извещал о запечатлевшем снимке.

- Что ты делаешь? – улыбается Лефрой.

- Фотографирую тебя, - отвечаю я, просматривая сделанный только что мной снимок. – Я ведь не художник, нарисовать тебя не сумею.

- Дай сюда, - просит он и выхватывает у меня из рук телефон.

Включает переднюю камеру и вытягивает руку, чтобы в кадре мы поместились вместе.

Притягивает меня ближе и широко улыбается, когда звучит очередной щелк снятого фото.

Я все равно выгляжу отвратительно, поэтому корчу рожицу, высовывая язык, когда Лефрой снова фотографирует нас.

За этим снимком следует еще немереная дюжина странных и смешных фото. Не смотря на то, что Лефрой изо всех сил пытался скорчить страшные рожицы, которые с легкостью получались у меня, его лицо все равно получалось безупречно красивым.

- Это не честно!- возмущаюсь я, закрывая лицо руками, когда Лефрой продолжает делать снимки. – Ты получаешься лучше, чем я. Не буду фотографироваться!

На мое нытье он разражается диким смехом. Я все еще не отрываю рук от лица.

Через минуту раздается короткое пиликанье. Он снимает видео.

- Посмотрите на эту маленькую грозовую тучку! – дразнит Лефрой. – Ну же, тучка Джанин, покажи нам свое лицо.

- Нет!- протестую я.