Ольга Новикова - Каждый убивал [Журнальный вариант] Страница 22

Запоминая адрес, она догадывается, почему не сразу узнала голос Светланы: та явно чего-то боится… Себе в этом не сознается, но страх, загнанный внутрь, проступает. Уже все, что надо, сообщила, а на отбой не нажимает… Вцепилась в меня как в соломинку…

— Ну, до встречи, — как можно ласковее говорит Ада и отсоединяется.

Что ее напугало? Вроде наоборот, должна радоваться: соперницу-то устранила. Я бы ликовала!

Никуда больше не заходя, Ада прямиком идет к нужному дому. У калитки нажимает на кнопку, называет номер квартиры, и невидимый охранник пропускает ее во двор. Не спрашивает, кто… Видимо, запомнил.

Но все равно рановато. Сколько еще надо подождать?

Пять минут на скамейке в центре ухоженного пятачка-сквера без единой мысли, с пустой, заторможенной головой, успокаивают. Как в теплой ванне полежать… Приятно же не торопиться, не решать никаких проблем.

И вот ровно четырнадцать ноль-ноль. Даже жаль, что уже пора…

На табло домофона у подъездной двери Ада набирает нужный номер. Ни слова в ответ. Ее нет дома? Но тут замок начинает зудеть.

Растягивая приятное предвкушение, Ада медленно поднимается по лестничным маршам, обнимающим лифтовый столб. Всего-то тройка этажей. На аккуратно побеленной стене самодельный плакат, приклеенный скотчем: “Не курить”, а рядом с ним, на подоконнике — консервная банка, полная окурков. Богатые тоже свинячат… Но в основном — полный порядок. Ни тебе матерных граффити с орфографическими ошибками, ни жвачки, прилипающей к подошвам так, что не отодрать потом, ни смачных харчков, на которых можно поскользнуться, ни скомканных чеков… — ничего из того, что раздражает Аду в ее рабоче-крестьянском Бибиреве.

В этом, только в этом мире я хочу жить!!!

Перед последним поворотом она замирает, услышав голос Анжелы: “Пока!” И мужской баритон: “Спасибо. Я завтра позвоню”. Дверь захлопывается, по лестнице сбегает невысокий темноволосый дядька с острым подбородком. Дово-о-льный! Так его распирает от радости, что здоровается — наверное, машинально — с незнакомкой…

Ада в ответ кивает, не раскрыв своего рта. Она уже слышала этот голос… Совсем недавно. Сосредоточившись, она перебирает всех мужчин, которые сказали ей хоть пару слов в последние дни. Немного. В метро парень спросил: “Выходите?” Как наждаком по ушам прошелся. Не он. Тут бархат, а не наждак… В “Ашане” таджик велел посторониться, чтобы провезти нагруженную тележку. Все? Старикан, впустивший в Никин подъезд, что-то пробормотал… Был же еще кто-то… Да не все ли равно! — одергивает она себя, но так просто от вопроса не отделаться. Жужжит, как назойливая муха.

И тут Ада вспоминает телефонный звонок. Не тот ли это следователь, который Никиных убийц ищет! Что он тут делал? Допрос с доставкой на дом?

Рука сама достает мобильник, и пальцы вызывают самодельный клип. Проверим. Поникшая Ника, рука-убийца… Уф, все на месте.

Витька, не к ночи будь помянут, научил собирать улики и подтверждать алиби. Помогала ему к экзаменам готовиться… В основном по медицинской части. Оказалось, институтские знания не забылись… Душа в душу жили. До того, как обнаружился ее изъян.

Нет, не только из-за меня он такой стал… Работа довела.

Совсем недавно наткнулась в Интернете на саркастическое объявление, которое с первого раза запомнила слово в слово — настолько оно правдиво описывало Витькину жизнь:

“Приглашаем на работу.

Приходите на службу в органы внутренних дел.

Только у нас:

— ненормированный рабочий день;

— один выходной в неделю;

— высокая заработная плата (до 150 у. е.);

— возможность переходить улицу на красный сигнал светофора, заплывать за буйки, стоять под стрелой и другие льготы:

— множество уникальных шансов реже видеться с родными, близкими и друзьями, а также узнать компетентную оценку своих возможностей от лучших профессионалов сыскного дела и гражданского населения;

— за максимально короткий срок вы сможете приобрести широкий букет различных хронических заболеваний (от начальной стадии алкоголизма, язвы и гастрита до глубокого маниакально-депрессивного психоза).

Проверьте себя на прочность!”

Так что бывший муж кинул не только ее, но и работу. Со своего участка ушел. Куда? Может, и вовсе не судмедэкспертом работает… Среди врачей, что ли, его поискать?

Но скрытность его — не сюрприз. И ее учил не откровенничать, когда помогала с экзаменами. Делился профессиональными навыками… Так расплачивался с ней за помощь?

Все-таки правильно, что она выбрала молчание. Чувствуешь себя не такой уязвимой, когда о тебе ничего не знают.

Сперва-то рассказывала о себе клиенткам, думая, что так легче завоевать их расположение. Наивная была. Большинство сразу переводили разговор на себя, используя каждую минуту оплаченного времени, чтобы разузнать что-то полезное для гигиены, или хотели за те же деньги еще и психолога поиметь. Были, правда, и воспитанные, слушали, не перебивая, но выяснилось, что они ничего о ней не запоминают. И когда вполне симпатичная генеральша, которой она проговорилась про свою невозможность иметь детей, чуть позже, в этом же разговоре, механически спросила: “У вас сын или дочь?”, Ада окончательно замкнулась. И ничего. Выслушивай, изображая заинтересованность, поддакивай — и им кажется, что хорошо поговорили.

В результате Ника не догадывалась, что ее парикмахерша причесывает соперницу, и Анжеле незачем знать, что после нее у Ады назначена Светлана. Тем более что та просила никому о встрече не говорить. Какая-то новая квартира в Крылатском… С чего бы это?

Ладно, поторапливайся. А то Анжела подумает…

…Увы, ничего Анжела о ней не подумала. Была чуть размякшая, рассеянная. Вопросы оставляла без ответа, вскочила со стула, не дождавшись, пока Ада как следует растушует жидкие румяна… Ни с того ни с сего на ее гладком, совсем не пористом лице начинала блуждать довольная улыбка, мешающая ровно обвести контур чуть припухших губ.

Так ведут себя женщины после хорошего секса — это наблюдательная Ада знала. Хотя и не по собственному интиму. Сама она некогда старательно изображала удовольствие, чтобы поскорее увидеть штамп в паспорте и больше не заботиться о временной регистрации, а потом, когда заполучила желаемое, — расслабилась, но естественной радости так и не обрела.

Что до Анжелы… Она вообще будто не замечает, что Ада — живой человек, жаждущий внимания, требующий общения, а не бытовая машина по обслуживанию. Из разряда: пылесос, посудомоечная машина, кондиционер… Да нет, даже попроще: приборы надо каждый раз включать, задавать им программу, Ада же и сама знает, что нужно. И чем лучше она справляется со своей работой, тем меньше ей внимания…

Тогда, может, стоит испортиться?..

21. Анжела

Такой молчаливый… Тише тени прошел. Профессиональное, наверно…

Минималист в общении. Заразительно. Попробую и я не болтать. Поможет наблюдениям.

22. Светлана Бизяева

Катерина ушла, и мандраж вернулся. Надо было упросить ее дождаться Ады.

Не зная, куда себя деть, Светлана подходит к окну, распахивает его и смотрит вниз. Внутри екает от страха. Двадцать третий этаж, двадцать три года… Зачем это совпадение? Что, после следующего дня рождения перебираться выше, или двадцать три — ее предел?

Тут и свет, и простор, а все равно как в темнице. Рюрикович заточил. И надо же, было куда — как раз квартира новая подоспела.

Воспоминания, картинки из прошлого перемежаются на какой-то бешеной скорости, но так четко, как бывает только…

Отец будто знал, что понадобится берлога. Специально торопил нанятого дизайнера, а когда что-то стопорилось, шло не по его графику, безжалостному к человеческим слабостям, то, удивляя всех, только не Светлану, сам вмешивался: вызывал прораба и даже распекал маляров и паркетоукладчиков…

Обычная его манера — до немыслимого минимума сжимать сроки от возникновения идеи до ее реализации. Будто ставку в казино делает… Только не на судьбу полагается, а на себя, на свою власть над людьми. А если кто не соответствует или вдруг по незнанию рогом упирается, то… Нет человека — нет и проблемы. Иногда кажется, что он, как культурист, наращивает свою властную и денежную мускулатуру именно для того, чтобы упиваться этой бесчеловечной скоростью.

“Поосторожней! Папаша у тебя дотошный… Во все вникает…” — ворчал прораб, передавая Светлане облатку с таблетками и такой изящный, почти как игрушечный, браунинг. Случайно выяснилось, что мастер еще и надежный доставала. Позвонишь ему — и максимум через час получаешь то, что нужно. Заначку-то делать опасно — обыск возможен в любую минуту. И если отец обнаружит препарат, то точно совсем изолирует. По-настоящему. Безжалостно…