Лев Правдин - Море ясности Страница 22

— Тайка, я лечу!

Она завизжала еще громче и зачем-то зажала ладонями свои уши. Володя увидел ее глаза, расширенные от страха.

«Ага, сразу поверила», — подумал он и прыгнул.

КОСМИЧЕСКАЯ СКОРОСТЬ

Ему показалось, что полет продолжался очень долго, потому что пока он летел, то успел заметить много удивительного.

Сначала показалось, будто он вовсе и не падает, а висит в воздухе и все летит навстречу: огромный ярко-зеленый двор, желтое платье Таи, ее шляпа, которая почему-то катится по дорожке, навстречу какому-то загорелому мальчишке в красной майке. Откуда он взялся — неизвестно, но Володю ничуть не удивило его внезапное появление.

Но тут земля ударилась о Володины пятки, и все кругом на мгновение потемнело, как будто в кино оборвалась лента. Володя упал, но сейчас же снова вскочил и убедился, что все осталось точно так же, как он успел разглядеть во время своего мгновенного полета. Тая сидела на траве и, зажав уши, быстро выкрикивала тонким голосом:

— Псих! Псих! Псих!

А перед Володей стоял Венка, загорелый, в ярко-красной майке. Взмахнув Тайной шляпой, он восхищенно заорал:

— Ох и здорово, Вовка!

— Ура-а! — закричал Володя, бросаясь навстречу другу.

И Венка закричал:

— Ура-а!

Тая, ударив кулаками по траве, всхлипнула:

— Оба вы психи…

— Ты как это сразу появился? — спросил Володя.

— Я не сразу. Я еще вчера приехал. Вечером. А ты прыгаешь здорово. Как Тарзан.

— Ерунда. Ничего особенного.

Подбежала Тая. Задыхаясь от испуга и размазывая слезы, она сердито закричала:

— Ну да! Тебе ничего. А я чуть не умерла со страха! Отдай мою шляпу.

Схватив шляпу, она побежала домой. Володя вдогонку крикнул:

— Теперь будешь знать.

— А ты уж сразу… Уж и доказывать, — всхлипнула она.

— Я зря ничего не говорю.

— Как же! — Тая убежала домой.

— Кто это? — спросил Венка.

— Дядькина дочка. К нам приехали.

— В гости?

— Нет, на постоянное жительство.

— Вредная?

— А мне-то что.

— А ты на спор прыгнул?

— Стану я с ней спорить.

— Тренируешься?

— Каждый день. А ты?

— Ты что, как в лагере не знаешь? А в этом году такую дисциплину развели. Эх, да у тебя кролики!

— Это не мои. Говорю, дядька приехал.

— Чего это они все обнюхивают? Вовка, а ты сразу начал с крыши или постепенно?

— Ты скажешь, сразу… Ноги поломаешь.

— А ты долго тренировался? По-моему, это они так здороваются: нюхаются и шевелят ушами.

— Может быть. Тайка с ними возится. А я даже и не подхожу.

— Можно, я их поглажу?

— Валяй, гладь. Я, Венка, одну штуку задумал. Этого большого лучше не трогай, цапнет еще.

— Не цапнет. Ух ты какой!

— Я тебе говорил.

— Злой, как собака. Ты что задумал? Какую штуку?

— Задумал настоящее испытание. По всем правилам. Хорошо, что ты приехал. Вот туда смотри. Видишь, корзина?

— Ого! Вот это да. Вовка, это к слону такие привязывают, или для великанов, или комоды в них упаковывают, или…

— Называется пестерь, — перебил его Володя, потому что если Венку не остановить, то он будет до вечера выдумывать, кому и для чего понадобилась такая корзина.

— Пестерь? У кого называется?

— У воздухоплавателей.

— А зачем она им?

— Привязывают к воздушным шарам.

— Ну?! Кто привязывает?

— Раньше привязывали.

— А где ты такую взял?

— Корзина эта моя. От дедушки она мне досталась. И сейчас мы начнем настоящее испытание.

— Какое испытание?

— А вот увидишь. Отвязывай веревку.

Веревки, на которую вешали белье, не хватило. Пришлось отвязать и ту, что висела в коридоре. Их привязали к углам корзины и, соединив все эти веревки в одну, перекинули через балку под навесом.

В общем, возни было много. Ребята вспотели, перепачкались в пыли, и теперь, стоя внизу, они удовлетворенно поглядывали на свою работу.

— Начнем, — предложил Володя, зажимая рукой неизвестно где порванную майку.

Но Венка задумчиво проговорил:

— Эх, испытание бы сделать…

— Какое еще испытание? — нетерпеливо спросил Володя. — Лезь в корзину, или я полезу.

Но Венка все стоял и смотрел куда-то в сторону, и взгляд у него сделался мечтательный. Володя посмотрел туда же, куда и Венка, и в его глазах тоже появилось задумчивое выражение.

— Да, — протянул он, — хорошо бы.

— Как взаправду, а? В космос и кроликов забрасывали.

Они оба смотрели на кроликов.

— А что ему сделается? — спросил Володя.

— Ничего. Он даже будет доволен, — горячо подхватил Венка. — Посиди-ка все время в клетке…

— Мы его только испытаем.

— Ну, давай.

Венка начал вертеть корзину, чтобы веревки как следует перекрутились, а Володя отправился за кроликом. Он выбрал самого смирного и пушистого. Кролик сидел на руках и только пошевеливал прозрачными ушами. Когда его посадили в корзину, он сейчас же принялся грызть прутья, из которых она была сплетена.

— Пускай! — скомандовал Володя.

Веревки начали раскручиваться, и корзина завертелась сначала медленно, а потом все быстрее, быстрее и наконец так, что уже ничего нельзя было разглядеть, один сплошной полосатый вихрь.

Венка сказал:

— Космическая скорость.

— Интересно, что он там сейчас чувствует? — спросил Володя.

Результат испытания заставил самих испытателей почувствовать себя не очень хорошо, потому что кролик лежал на боку и только судорожно дергал лапками. Но он все-таки потом очнулся. Ему дали понюхать травы, и он перестал дергаться и зашевелил носом.

Чтобы придать себе бодрости, Володя сказал:

— Ничего… Если его каждый день крутить, то он привыкнет.

— Конечно! — с энтузиазмом подтвердил Венка.

— Первый-то раз всегда трудно.

— Ясно, трудно…

— Главное — не бояться.

Венка нерешительно спросил:

— Ты будешь?

— А ты?

— Давай закручивай.

— Ну, нет. Почему ты первый?

— Тогда давай вместе.

Они отнесли кролика в клетку и приступили к делу. До отказа закрутили веревку, потом Володя влез в корзину, а за ним прыгнул туда и Венка.

Сначала все было хорошо, пока корзина не очень разошлась. Но когда она набрала скорость, то Володя сразу понял, как туго пришлось кролику. А потом он перестал думать о кролике, потому что ему и самому стало так туго, как будто бы он объелся и, кроме того, снова заболел свинкой.

Наверное, то же самое происходило и с Венкой, но проверить это не было никакой возможности, потому что их так крутило, что все перемешалось и разобрать, где кто, где Венка, где Володя, было уже нельзя. И вообще ничего нельзя было разобрать — кругом одна серая муть.

Хорошо, что все это не так уж долго продолжалось. Корзина крутилась все тише и тише, появился солнечный свет, замелькали знакомые предметы, это мелькание вызвало у Володи такое ощущение, будто он неподвижно сидит на одном месте, а голова как волчок отчаянно крутится на шее и гудит. Его затошнило, он лег на дно и сразу понял, что тогда чувствовал кролик.

Когда он открыл глаза — корзина все еще крутилась, но уже совсем медленно и в обратную сторону, так что стало полегче. Венка стонал, не поднимая головы. Володя выполз из корзины, хотел и товарища вытащить, но как только он ступил на траву, все закачалось и отчаянно завертелось вокруг Володи. А ноги сделались мягкими, как макароны, Это было очень смешно: он стоит, а земля под ним вертится. В другое время он, конечно, посмеялся бы, а сейчас что-то не хотелось. Тем более, он уже не стоял, а лежал, прижавшись щекой к земле, которая продолжала раскачиваться под ним.

Из корзины послышался стон:

— Вовка… Ты где?

— Я здесь.

— Живой?

— А ты?

— Я немного еще живой…

Они помолчали, потом Венка выглянул из корзины, как птенчик из гнезда, и дрожащим голосом спросил:

— Тебя выкинуло или ты сам?

— Сам вылез.

— А я испугался… думал, куда это тебя занесло?

— Иди сюда. Отдохнем да снова полезем. Надо привыкать.

Венка вылез и сел напротив. На него неинтересно было смотреть — такой он был весь бесцветный, белый, как береза.

— И ты как береза, — прошептал Венка. — Весь зеленый и качаешься.

— Я не качаюсь. Это у тебя в глазах все качается.

— Знаешь, Вовка, давай потом будем привыкать. Завтра. А то сразу привыкнем, а потом что делать будем?

— Эх ты, — без всякого воодушевления пролепетал Володя.

В это время неизвестно откуда появился Васька. Он посмотрел на обоих приятелей, на пестерь, покачивающийся на веревках, и сразу все понял.

— Слетали? — спросил он. — Ну, как там на Луне? Ох, видать, и здорово вам лунатики наподдавали. А мне покачаться можно?