Марк Леви - Первая ночь Страница 23

— Поразительно! — воскликнул Айвори. — Поразительней, чем я мог себе представить.

— А что именно вы себе представляли?

— Ничего… ничего особенного, — смешался Айвори. — Удивительный феномен, особенно если знаешь возраст этого предмета.

— Теперь вы скажете наконец, где был найден ваш фрагмент?

— Увы, он не мой. Его нашли тридцать лет назад в Перу, в Андах, но не в кратере вулкана, что противоречит вашей теории.

— Где именно?

— В ста пятидесяти километрах северо-восточнее озера Титикака.

— При каких обстоятельствах? — спросил я.

— Голландские геологи вели изыскания, поднимаясь к истоку Амазонки, укрылись от непогоды в пещере, и предмет привлек их внимание своей странной формой. Впрочем, камень так и остался бы лежать, где лежал, не случись ночью гроза. Удары молнии спровоцировали виденное вами явление — проекцию светящихся точек на стенку палатки. Утром руководитель экспедиции обнаружил, что ткань стала проницаемой для света из-за тысяч образовавшихся в ней дырочек. Грозы в тех местах случаются регулярно, геолог не один раз повторил опыт и убедился, что это не просто камень. Он взял фрагмент с собой, решив исследовать его свойства.

— С этим геологом можно встретиться?

— Несколько месяцев спустя он погиб — несчастный случай, сорвался со скалы во время следующей экспедиции.

— А где найденный им фрагмент?

— В надежном месте. Но где именно — понятия не имею.

— Камень был найден не в вулкане, но на западе.

— Тут вы правы.

— И в нескольких десятках километров от притока Амазонки.

— Совершенно верно, — кивнул Айвори.

— Две подтвержденные гипотезы из трех — не так плохо, — констатировала Кейра.

— Боюсь, это не поможет вам найти остальные фрагменты. Два первых нашли случайно, с третьим вам сказочно повезло.

— Я висела над пропастью на высоте двух с половиной тысяч метров. Мы пролетели на бреющем полете над Бирмой в самолете, который и самолетом-то можно было назвать только из-за крыльев, я едва не утонула, Эдриен чуть не умер от пневмонии, добавьте сюда три месяца в китайской тюрьме… И это вы называете сказочным везением?!

— Я не хотел умалить ваши таланты. Позвольте мне подумать несколько дней над вашей теорией, я снова просмотрю свои записи и, если найду полезную информацию, сразу позвоню.

Кейра написала на листке номер моего телефона и отдала Айвори.

— Куда вы теперь направитесь? — спросил он, провожая нас к двери.

— В Лондон. Нам тоже необходимо провести кое-какие изыскания.

— Ну что же, удачного пребывания в Англии. И последнее: вы были нравы, удача пока что не слишком вам улыбалась, поэтому будьте крайне осторожны, а главное — никому не показывайте фокус с фрагментами.

Мы расстались со старым профессором, забрали из гостиницы мою сумку — Кейра ни словом не обмолвилась о вчерашнем вечере, — и я проводил ее до музея, чтобы сестры могли проститься.

Лондон

Я не обратил на них особого внимания на платформе Северного вокзала, когда они толкнули меня и не извинились, но по дороге в вагон-бар снова заметил эту более чем странную парочку. На первый взгляд — молодой англичанин с подружкой, оба неряшливо и безвкусно одетые. Когда я пробирался к стойке, парень как-то странно на меня посмотрел, и они с девицей пошли по составу к багажному вагону. Через пятнадцать минут поезд остановится в Эшфорде — очевидно, хотят забрать вещи, подумал я. Очередь была длиннющая, и я рассеянно подумал: интересно, кому пришло в голову назвать это предприятием быстрого обслуживания. Стоявший за прилавком суровый бармен проводил бритые затылки парочки неодобрительным взглядом.

— Внешность обманчива, — заметил я, заказывая кофе. — При ближайшем рассмотрении они могут оказаться симпатичными ребятами, нет?

— Все может быть, — с сомнением в голосе ответил он, — но этот парень всю дорогу чистил ногти складным ножом, а девка за ним наблюдала. Беседовать с такими как-то не хочется!

Я заплатил и пошел назад. Входя в купе, где дремала Кейра, я заметил парочку, отиравшуюся у багажного отделения, где мы оставили свои сумки. Я подошел, парень сделал знак подружке, и она заступила мне дорогу.

— Занято, — вызывающим тоном бросила она.

— Вижу, — ответил я, — но не понимаю, чем именно вы тут занимаетесь.

Парень выхватил из кармана нож, всем своим видом выражая недовольство.

В молодости я много времени проводил на Лэдброук Гроув, где жил мой лучший друг по колледжу; там существовали тротуары, принадлежавшие определенным бандам, перекрестки, на которые нам запрещалось выходить, и кафе, где не следовало играть в настольный футбол. Я понимал, что молодые негодяи нарываются на драку. Если я шевельнусь, девица прыгнет мне на спину и вцепится в руки, пока дружок будет меня избивать. Потом они повалят меня на пол и станут пинать ногами по ребрам. В Англии моего детства имелись не только садики с мирными лужайками, и времена в этом смысле мало изменились. Непросто выпускать на волю инстинкты, если живешь, руководствуясь принципами, но я развернулся и закатил девице увесистую пощечину. Она отлетела назад, прямо на сумки и чемоданы, подвывая и держась за щеку. Изумленный парень рванулся ко мне, размахивая своим оружием. Пора было забыть детство и вести себя по-взрослому.

— Десять секунд! — рявкнул я. — Через десять секунд я отберу у тебя эту игрушку и выкину тебя из поезда! Нравится такой вариант? Нет? Есть другой: ты убираешь нож в карман и мы мирно расходимся.

Девица вскочила, она исходила злобой, ее приятель нервничал все сильнее.

— Сделай этого придурка! — закричала она. — Урой его, Том!

— Твоя подружка отбилась от рук, Том, ты должен ее приструнить. Убери оружие, пока один из нас не порезался.

— Могу я узнать, что происходит? — спросила из-за моей спины Кейра.

— Так, маленькое недоразумение, — ответил я, оттирая ее назад.

— Мне позвать на помощь?

Молодые подонки не ожидали, что я получу подкрепление; поезд замедлял ход, подъезжая к платформе Эшфордского вокзала. Том ухватил подружку за рукав, не переставая угрожать нам ножом. Мы стояли не двигаясь, загипнотизированные блеском металла.

— Отвалите! — хрипло каркнул подонок.

Как только поезд остановился, они выпрыгнули и кинулись бежать со всех ног.

Выходившие пассажиры заставили нас посторониться, мы молча вернулись на свои места, состав дернулся и поехал дальше. Кейра хотела, чтобы я сообщил в полицию, но в этом не было никакого смысла: хулиганы давно скрылись, а мобильный телефон остался в сумке. Я решил, что будет нелишним проверить наш багаж; сумку Кейры не тронули, мою перерыли, но ничего не взяли. Я переложил телефон и паспорт в карман куртки, и мы решили забыть о неприятном происшествии.

Я испытал невыразимое счастье, подойдя к двери моего домика, мне не терпелось попасть внутрь, но, сколько я ни шарил по карманам, не мог найти ключей, хотя был уверен, что в Париже они там лежали. К счастью, соседка увидела меня в окно и по старой привычке предложила пройти через ее садик.

— Вы знаете, где лестница?! — крикнула она. — Я поглажу и потом сама закрою.

Я поблагодарил и через несколько мгновений оказался в палисаднике. Заднюю дверь я так и не починил — возможно, мне и не стоит этого делать? — нажал чуть посильнее, вошел и впустил ждавшую на улице Кейру.

Остаток дня мы провели в окрестных магазинчиках. Прилавок зеленщика заворожил Кейру, и она накупила полную корзину продуктов, как будто мы собирались выдержать осаду. Увы, поужинать в тот вечер нам не пришлось.

Я суетился на кухне, нарезая кабачки кубиками, как велела Кейра, пока она готовила соус по секретному рецепту. Зазвонил телефон — не мобильный, городской, и мы удивленно переглянулись. Я снял трубку в гостиной.

— Итак, это правда, вы вернулись!

— Совсем недавно, дорогой Уолтер.

— Спасибо, что были так любезны и известили меня, очень мило с вашей стороны.

— Мы только что с поезда…

— Уму непостижимо: я узнаю о нашем возвращении от курьера «Федерал экспресс». Вы все-таки не Том Хэнке!

— Вас предупредил почтовый курьер? Очень странно!..

— Вообразите, в Академию доставили письмо для вас, вернее, для вашей подруги — на конверте стоит ее имя и пометка: «Большая просьба передать». В следующий раз пусть адресуют вашу почту прямо мне. Да, забыл сказать, там есть приписка: «Срочно». Раз уж я заделался вашим личным почтальоном, могу привезти конверт вам домой.

— Подождите, я поговорю с Кейрой!

— Конверт на мое имя послали в твою Академию? Что за бред? — удивилась она.

Объяснить я ничего не мог и спросил, как она относится к предложению Уолтера.

Кейра сделала страшные глаза, давая понять, что это последнее, чего бы она сейчас хотела. Левым ухом я слышал дыхание Уолтера в трубке, а правым глазом косился на Кейру, строившую гримасы. Нужно было решаться. Я попросил Уолтера ждать меня в Академии и со вздохом облегчения повесил трубку: компромисс был найден, однако выражение лица Кейры говорило о том, что она не разделяет моего восторга. Я пообещал обернуться за час, надел плащ, взял из ящика дубликат ключей и пошел к гаражу, где стояла моя машина.