Надежда Максимова - Код Андрея Рублева Страница 23

— О чем?

— Ну ты видишь, вот этот ряд фигур. Смотри, точь-в-точь как на соборе Нотр Дам в Париже.

— М-м…

— Да не тупи! Видел же в Интернете изображения. На фасаде Собора Парижской богоматери над арками главного входа расположен скульптурный ряд королей, в разное время правивших Францией.

Значит, по аналогии, этот ряд фигур — священнослужители и князья в разное время правившие Россией.

— Аналогия кривая.

— В смысле?

— Собор Парижской богоматери — 14-й век. А здесь — конец 12-го.

— Я про то и говорю, — кивнул Иван. — Идею они у нас откровенно слямзили. Но интересно другое: личности этих наших святых как-то идентифицированы? В смысле, мы знаем, кто они?

Али пристально вгляделся в фигуры.

— Лица у всех разный. Одежда разный.

— И над головами изображения — типа гербы — разные. И в руках у них разные предметы. У большинства крест, вон у того, справа, — кадило, а вон у этого — свиток.

Они стояли, задрав головы, изучая фигуры северного фасада.

— В центре, смотри, — человек с книгой. По композиции очень похоже на иконы, где Христос восседает на троне. Кстати, тут и трон изображен, и под ногами этакий ромбик имеется, как на иконах.

— Смотри правее. Через одного — интересный фигура. Видишь, над головой орел — почти, как ваш герб. Только одноглавый.

— Ага. А все вместе это напоминает деисусный ряд на алтаре. В центре, как будто Иисус, справа Иоанн Креститель. Гляди, какая у него одежда — по-моему на самом деле изображена звериная шкура — непременный атрибут Крестителя. К тому же он босой — единственный среди всех фигур… А вот слева скульптура не очень понятная. По смыслу тут должна быть дева Мария… Хотя, при некотором желании можно представить, что изображена как раз женщина с завернутым в ткань младенцем. В общем, очень похоже на деисусный ряд.

— Апостолов двенадцать, — резонно заметил Али. — А фигур десять.

— Э, гляди-ка, у самого левого над головой тоже орел, как на гербе.

— Предлагаю, давай все заснимем, потом распечатаем, разложим на столе и будем изучать.

— Давай. Ты — видео с максимальным увеличением, а я — фото с общими планами. Чтобы потом не перепутать где что видели и где какая фигура, ага?

Али молча кивнул, и некоторое время оба сосредоточенно возились с аппаратурой.

— Слышь, а ты заметил? — сказал, наконец, Иван, опуская затекшие от долгого напряжения руки.

— Что?

— Картинки на самом верху, прямо под крышей, расположены вполне осмысленно. Например, вверху слева — сцена, сильно напоминающая поклонения волхвов. Изображена фигура с ребенком на коленях, и по две склонившиеся фигуры с обеих сторон.

— Волхвов было, вроде бы, трое…

— Ну, может это поклонение пастухов. Их число не определено.

— А что в центре?

— Некто на троне. Что-то вроде царства божия, где даже звери живут в мире. Видишь тут львы, птицы, все собираются к престолу э-э… Ну, в общем, к какому-то престолу. Надо, блин, спросить бы у кого-нибудь. Или хоть путеводитель купить. Как думаешь, здесь где-нибудь продают путеводители?

Али пожал плечами.

— Ну и справа под крышей три каких-то фигуры. У них над головами три птицы и под ногами три птицы. Символика непонятна, ничего предположить не могу.

— Может это символ Троицы?

— Гадать можно сколько угодно. Это не наш путь.

— Да?

— Да! Артем сказал: «Ищите все необычное». Вот и пойдем.

— В смысле дальше?

— Почему нет?

Переместившись к западному фасаду, мальчики повторили трудоемкую процедуру подробной фиксации на цифровые носители всех деталей белокаменного декора храма.

— Ну как? — спросил Иван, снова первым завершив съемку.

— Есть несколько деталей.

— Например?

— Например, здесь в скульптурном ряду над центральным входом не десять фигур, а только девять. Причем в центре — птица, напоминающая одновременно и Солнце, и голубя, которым обычно обозначают святой дух.

— Интересно. На северном фасаде в центре был человек, похожий на Христа. То есть бог-сын. Здесь — голубь, который святой дух. Тогда на южном фасаде должен быть бог-отец, то есть Саваоф.

— Ну не знаю…

— А чего? Сейчас сбегаем, проверим!

— Погоди. Тебе не кажется странным, что по твоей версии бог оказывается в одном ряду с людьми? Пусть со святыми — они все с нимбами, но все-таки с людьми, а?

Иван с чувством почесал в затылке.

— Э-э… Ну, вообще-то, Христос — это земное воплощение бога. Сын человеческий. То есть он реально ходил по земле, лечил, утешал, помогал. И женщина у него была. И, судя по тому, что мы обнаружили на Рублевском Спасе, возможно был даже ребенок… То есть Христос — достаточно земной, чтобы его изобразить в одном ряду.

И заметь, если опять-таки верить Фоменко, то владимирский князь Андрей Боголюбский — это как раз Христос. А значит у него здесь были родственники. Получается, что изображение Христа и князей, как равных, допустимо и даже логично. Они родственники. Согласен?

— Не знаю. Вам, христианам, виднее.

— Сделай лицо попроще. И лучше скажи, ты знаешь, что такое палетка Нармера?

— Типа ты умный, да?

— Типа я серьезно спрашиваю.

— Нет, не знаю.

— Палетка — это такая штука из камня — небольшая фигурная табличка, на обеих сторонах которой вырезаны рельефы. Считается, что на ней символически изображено очень важное событие — объединение фараоном Нармером (или в другом прочтении Менесом) Верхнего и Нижнего Египта.

«Палетка Нармера»

— И что?

— Эта палетка знаменита настолько, что ее приводят в каждом иллюстрированном учебнике по древней истории.

— И что?

— А то, что на палетке символ объединения изображен как два зверя с длинными переплетенными шеями.

— И что?

— Тебя заклинило? Посмотри вон слева вверху — две птицы с переплетенными шеями. Очень сходная символика.

— Угу.

— Чего угу?

— Не понятно к чему ты хочешь пристегнуть этот символ. К объединению чего с чем?

— Я не собираюсь ничего никуда пристегивать. Просто отмечаю, что здесь и на палетке Нармера сходная символика.

— Ну да. Там звери, тут птицы…

— Пошел на фиг! — раздельно и с чувством произнес Иван. — Артем сказал: «Ищите необычное». Такие птицы с шеями — это необычно. Или нет?

— Необычно, — согласился Али.

— Что и требовалось доказать.

Перешли на южный фасад. Здесь было солнечно и потому празднично. На смотровой площадке, нависающей над самым обрывом, резвилась группа младших школьников, выведенная на экскурсию. Их мамы и папы фотографировали собор и были единственными, кто хоть как-то слушал экскурсовода. Детишки просто шумно наслаждались прогулкой и природой, время от времени оглядываясь на старших и делая на минуту внимательные мордочки.

Иван, демонстративно поднимая в рабочее положение фотоаппарат, первым делом посмотрел в центр фигурного ряда над главным (и, кстати, гостеприимно открытым) входом в храм.

Здесь обнаружилась скульптура, которую при желании можно было принять за Саваофа. Но в глубине души Иван признавал, что Али прав. Бог в одном ряду с людьми… это слишком самонадеянно. Даже кощунственно.

Тем более, что некстати вспомнилась подробность о палетке Нармера. Там все фигуры были изображены в разном масштабе. Фараон — гигант, жрецы — в половину его размера, знаменосцы — еще вдвое меньше. А тут все одного роста, как равные… Не, не может быть.

К счастью, вверху слева обнаружилась рельефная картина, которая привлекла его внимание. И он забыл о злосчастной идее с Саваофом.

Изображена была сцена крещения. С облака бог-отец ниспускал вниз, на землю свой дух в виде голубя-Солнца. Под ними склонившийся Христос принимал крещение от Иоанна Крестителя, а справа и слева композицию завершали фигуры двух благословляющих архангелов.

Переместив взгляд к центру, Иван разглядел человека с развернутым свитком, поднявшим правую руку в благословляющем жесте. Интересно, что над ним были видны рельефы с изображением двух людей поменьше. Композиция живо напомнила иконы из серии «Спас в славе», где в центре изображался Христос на троне, а в четырех углах — четыре евангелиста: Иоанн, Марк, Лука и Матфей. Здесь правда фигур, похожих на евангелистов было всего две. Но может остальные не уцелели? Свободного места вокруг достаточно…

Иван подумал и решил, что не будет сообщать Али о своих идеях. Тот уже продемонстрировал душевную черствость и нежелание разделять энтузиазм младшего соратника. Не стоило подставляться еще раз.

В самой правой части, как бы завершающей смысловую композицию, Иван углядел нечто, что обычно именовалось «Полет Александра Македонского на грифонах». Когда-то в школе учительница рассказывала об архитектурных шедеврах России и показывала этот рельеф на картинке. Иван тогда, помнится, очень удивлялся объяснениям. Непонятно было: зачем на христианском храме изобразили Александра Македонского, который, кстати, жил до Христа, и, стало быть, являлся язычником. И с какой стати великому полководцу вздумалось летать на грифонах? А если и числился за ним такой грех (например, после затяжной пирушки), то какой гад запечатлел его в столь непотребном виде?..