Наташа Нечаева - Куршевель. Dounhill. Записки тусовщицы Страница 23

– Ну, чего ты орешь? – пристыдила я Юльку. – От тебя что, убудет? И потом, я же не сказала, что ты напилась, а плохо может стать от чего угодно. От духоты, танцев, температуры. Понос может быть. Отравление. Или наоборот.

– Так, а у меня что? – обиженно засопела Юлька. – Только не понос!

– Выбирай! – щедро предложила я. – Хочешь, обморок от духоты? Очень аристократично.

– Нет, – воспротивилась племяшка. – Пусть лучше я подвернула ногу и упала.

– И что?

– Головой ударилась, сознание потеряла.

На этом и остановились. Мне тем более было вообще без разницы, хоть сотрясение мозга.

Следующий звонок племяшка сделала Максу и болтала с ним так долго, что я начала опасаться за состояние телефонного счета. Мобильник у нас был один на двоих. Мой, в целях экономии, мы вырубили в первый же день.

К смыслу разговора я не прислушивалась, а вот Юлькины интонации мне очень не понравились. Племяшка ворковала, курлыкала, шептала, пела – словом, бесстыже кокетничала. Меня в который раз посетила мысль: что за тип такой, этот Макс? Допустим, с первого раза я угадала правильно, и он – просто ушлый провинциальный мальчик. Однако его манеры, его прикид, его умение кататься и на лыжах, и на борде.

А вчера? Откуда он взялся в ресторане? Как узнал, что мы – в «Лезиреле» зависли? От нас узнать не мог, потому что мы и сами не знали, куда Марат повезет. Но, надо отметить, появился Макс очень вовремя. Страшно даже подумать, что могло произойти, если бы мы просидели в этом ядовитом гнезде еще часок. Тогда, скорее всего, нас бы уже никто не спас.

И еще вопрос, который не давал мне покоя: кто же из нас двоих все-таки ему нравится? Я или Юлька? Ловелас деревенский! То мне глазки строит, то ребенка охмуряет. Но я-то ладно, опытная женщина как-никак, а Юлька? Вон как щебечет! Будто Джульетта на балконе с Ромео беседует. Да. девушка созрела. Нужен нам такой поворот в спокойном и размеренном отдыхе? Нет. Еще не хватало, чтобы, как говорит Ильдар, Юлька нам в подоле куршевельского ангелочка принесла. Кого обвинят? Вот именно!

Я собралась было провести с племянницей серьезную воспитательную беседу, причем не откладывая, но тут в дверь постучали, и посыльный внес в наш номер красивые хрустящие пакеты с покупками. Много.

До бесед ли тут, когда надо срочно проверить, не забыли ли чего из оплаченного упаковать? С них, торгашей, станется!

Часы показывали семь, то есть до свидания с Маратом было еще целых три часа.

– Дашка, может, в бар сходим? – предложила Юлька.

– Давай. Заодно прошвырнемся. Мы же с тобой вечером еще ни разу не гуляли.

Куршевель переливался, подмигивал, заигрывал с нами изо всех сил. Мы быстренько заглотили по наперстку традиционного кофе, полюбовались на веселых детишек, облепивших сверкающую карусель, поглазели на роскошные витрины не охваченных нами бутиков и зарулили на крытый каток. Дверь, ведущую на ледяную арену, украшала исключительно русская табличка «Спецобслуживание». Я тупо перечитала ее несколько раз, совершенно не понимая, что она означает и, главное, откуда взялась. Юлька, внимательно разглядывающая внутренности катка сквозь сияющее стекло, вдруг уверенно толкнула дверь, сделав мне знак рукой.

В проеме вырос охранник.

– Закрыто.

– Мы к дяде Роме, нас там папа ждет. – Племяшка, не глядя на стража ворот, прошмыгнула под его рукой, утянув меня за собой.

– Кто такой дядя Рома? – зашипела я. – Куда тебя несет?

– Куда-куда, куда надо! – исчерпывающе ответила племяшка. – А дядя Рома – Березович. Не узнала, что ли? Вон стоит.

Приглядевшись, я действительно увидела мужчину, похожего на известного футболиста и яхтсмена. Рядом с ним возвышался прекрасный и недоступный Властелин Горы. Вокруг стояла шушера помельче, но тоже с вполне узнаваемыми лицами. Все пристально следили за действием, разворачивающимся на льду. Мы тоже уставились туда. За компанию.

В центре голубого ледяного зеркала стояла. корова. Настоящая, рыжая, в белых пятнах. Коровьи рога украшала сверкающая корона. На ногах, привязанные пышными розовыми бантами, свисали колокольчики, хвост серебрился искрящейся радугой из новогодней мишуры. Корова крупно дрожала, и от того корона на голове рассыпала в разные стороны праздничные фейерверки, а колокольцы рвано и жалобно позвякивали.

Вокруг животного кружились в неумелых пируэтах восемь девушек. Четыре блондинки с ослепительно белой кожей, словно облитые густой сметаной, и четыре негритянки, гибкие и губастенькие.

Мужчины громко хохотали, показывая на лед пальцами, похоже, среди них происходил некий спор. О чем они спорили – было любопытно, но совершенно непонятно. Приглядевшись, мы заметили, что голубое поле не совсем голубое. Оно было разграфлено четко, словно шахматная доска, на белые и черные квадраты. У бортиков, это тоже стало видимым не сразу, в свободных красивых позах прилегли такие же, как и на поле, девушки. Белые и черные.

– Ну, ты поставишь мат или нет? – вдруг заорал на весь каток кто-то из мужиков.

«Шахматы, – поняла я. – Это такие шахматы. Те фигуры, что валяются, уже выбыли из игры. А эти, живые, еще сражаются. А корова, значит, королева. Видимо, белая. А где король? И черная королева? Неясно».

В этот момент послышался душераздирающий животный вопль, дверцы противоположного бортика распахнулись, и на лед стремительно ворвалась черная корова. Тоже в короне, с бубенцами и бантами. Девицы бросились врассыпную, кто-то, не справившись со льдом, грохнулся и теперь быстро-быстро отползал к бортикам, чтоб не попасть под ноги черной королеве.

Рыжая отчаянно затрясла головой, взвихрив салют сверкающих искр, и тоже дико замычала. Скорость черной несколько снизилась, и только тут я увидела, что несчастное животное стоит на полозьях типа коньков. Видно, за эти полозья ее и вытолкнули на лед, да скорости не хватило. Теперь коровы стояли друг напротив друга, метрах в пяти, и голосили на весь Куршевель.

Мужики во главе с начальником необъятных северных территорий свистели, улюлюкали, махали руками. Словом, вели себя как завзятые болельщики на чемпионате мира по шахматам. Или, на худой конец, на матче между «Челси» и «Реалом».

Откуда-то из спрятанных динамиков, грянуло «Прощание славянки», черная корова вновь перекрыла истошным мычанием музыку, дернулась, придавая новое ускорение собственному телу, и продвинулась вперед еще на полметра. Рыжая открыла рот, будто собираясь испустить предсмертный вопль, содрогнулась всем телом, и вдруг ноги ее одномоментно подогнулись в коленях. Животное качнулось и боком завалилось на лед.

– Ура! – подпрыгнул, как воздушный шарик, главный российский миллиардер. – Ура!

Музыка мгновенно стихла, будто оркестру плеснули раскаленным сургучом в рот, в динамиках что-то крякнуло, и мужской голос, красивый, дикторский, торжественно объявил:

– Внимание! В бою за шахматную корону Альп победили черные.

В мгновение ока на льду образовалось немереное количество каких-то форменных мальчиков. Черную королеву споро развернули и укатили обратно, рыжую перетянули на парусиновую подстилку и волоком потащили в недра катка.

Шахматные фигуры повскакивали с мест и быстро оказались рядом с мужчинами. Стрельнуло шампанское, взвихрились пенные буруны. Часть жидкости, видно, попала на обнаженные тела младых прелестниц, и вдруг на моих глазах с ближней ко мне негритянки стала сползать кожа! Черные размокшие лохмотья, повинуясь току пенящейся жидкости, сгорали на глазах, открывая белые кости. Это было так жутко и так страшно.

И тут же неказистый мужичонка, припав к отваливающейся руке, стал, причмокивая, слизывать черные лоскуты.

Мне стало дурно, я ухватилась за бортик, потому что поняла: сейчас грохнусь в обморок. Настоящих каннибалов, да еще тут, в Куршевеле, я никак не готова была встретить.

– Дашка, смотри, это же шоколад! – восторженно взвизгнула Юлька. – Телки обмазаны шоколадом! Белым и черным. Гляди, как они их облизывают!

С трудом выплыв из морока дурноты, я заставила себя взглянуть на шахматных победителей. Олигархи щедро обливали девчонок шампанским и тут же радостно слизывали размягчившийся десерт. Со стороны это было похоже на пиршество вампиров.

– Пойдем, – дернула я Юльку. – Их надо в тюрьму сажать за жестокое обращение с животными!

– Здрасте, – хмыкнула девчонка, – жестокое? Смотри, как телкам нравится!

– При чем тут телки? – разозлилась я на Юлькину тупость. – Я о коровах говорю!

Омерзение от увиденного скрашивалось в моей голове одним: среди этих вампиров не было Марата. Да его просто не могло там быть! Потому что он не такой. В конце концов, не все же олигархи – сволочи. Как и везде, среди них тоже должны попадаться порядочные люди. Типа моего Марата.

Желание гулять пропало. Мы вернулись в номер и, принарядившись, принялись ждать. Я пыталась настроить себя на гармоническое согласие с действительностью. Юлька играла с мобильником в какую-то охотничью забаву. Ровно в десять позвонил портье и сообщил, что за нами прибыл автомобиль.