Марина Нефедова - Лесник и его нимфа Страница 24

– Когда ты заболел? – перебила его Лита.

– Не знаю. В больницу первый раз попал в начале зимы. Про рак узнал недели две назад.

– Ты выходишь на улицу? Там весна…

– Нет.

– Может быть, нужно что-то купить? Продукты?

– Нет, спасибо.

– Может, куда-то съездить? За документами там…

– Нет, не нужно.

– Можно, я приду еще?

– Зачем?

Он сел на табуретку. Было видно, что ему тяжело стоять.

– Лесник, – сказала Лита, глядя на него. Она поняла, что полгода назад закрутила у себя какой-то кран, и теперь он потихоньку откручивался.

У него изменился взгляд.

– Наверное, тебе нужно идти, – вдруг сказал он.

– Нет, я не хочу, – неожиданно спокойно ответила Лита. – У тебя чайник уже весь выкипит сейчас, а я хочу чаю.

Он встал, снял чайник, наткнулся на старушечью палку.

– А я вот хожу с палочкой, – вдруг сказал он с вызовом. – Вот, – и помахал палкой перед ней.

– Очень страшно, – отозвалась Лита.

Он снова сел напротив и вдруг спросил:

– А что там твои музыканты? Федя? Система? Кремп? Фак, драг, автостоп?

Лита рассмеялась.

– С Фредди Крюгером все хорошо. Без фака и драга, если тебя это интересует, – добавила она. – Ты мне чаю дашь?

– Да, извини…

Неуверенными какими-то движениями взял чашку, налил заварку, кипяток, достал печенье. Все он делал медленно. Поставил это перед ней, сел. Лита молчала. Он вдруг сказал:

– Знаешь, я каждый день вспоминаю твою фразу про то, что никто никому не нужен.

Лита посмотрела на него. Много бы она отдала, чтобы вернуть все на полгода назад.

– Знаешь, – продолжал он, – я зимой еще, когда работал, сделал халтуру, купил магнитофон… И слушал твою кассету почти каждый день.

Лита молчала.

– На самом деле хорошо, что все так вышло. Иначе бы я думал, что ты ушла, потому что рак. А так – музыка. Это святое. Ты все сказала. Я тебя понял. А ты…

В это время в дверь позвонили. Лита вздрогнула.

Лесник медленно встал, взял палку и пошел, опираясь на нее.

Лита вышла за ним в прихожую.

– Я приду завтра? – быстро спросила она.

Он не ответил. Постоял секунду, потом открыл дверь.

Это была соседка.

– Саш, – сказала она, – я Пашку на полчасика оставлю у тебя? Мне на почту надо сходить.

– Конечно.

– Я через пять минут его приведу, сейчас, Саш, спасибо.

Он закрыл дверь. Повернулся к Лите.

– Ну вот, – и замолчал. Они постояли так немножко, вдруг он странно улыбнулся

и сказал: – Знаешь, как-то я оказался не готов к такому повороту событий. В смысле, что я могу заболеть.

И снова замолчал. Они стояли друг напротив друга. Лита смотрела на него – и видела человека, который жил за стеклом в безвоздушном пространстве. Беспомощного человека, который сломал в лесу свое дерево. Вдруг очень ясно она почувствовала, что с ним было все это время. И когда она это почувствовала, она подошла к нему и обняла его. И заполнила пустоту.

И дурацкое стекло исчезло.

Она в жизни никого не утешала, это было как-то невозможно сделать, это было неловко. Но не сейчас.

Он замер сначала, потом обнял ее в ответ. Потом заплакал. Он старался всячески скрыть это, но Лита все прекрасно чувствовала.

Они стояли так, пока в какой-то момент Лита не поняла, что у него нет сил стоять. Они не сговариваясь сели прямо на пол в прихожей.

С пола прихожая казалась огромной, где-то далеко была вешалка с зонтиками. И, сидя посреди ботинок и сапог и глядя на зонтики, Лита сказала:

– Лесник. Я тебя люблю.

Она в первый раз в жизни произнесла эти слова вслух. Вообще. Ну вот так получилось.

В семье у них было не принято говорить о любви. Ее удивляло, что Манька в конце телефонного разговора всегда говорила: «Целую, люблю тебя, мамулечка»… Когда какое-нибудь слово произносишь в первый раз, оно непривычно. Как будто на иностранном языке.

Лита наконец оторвала взгляд от зонтиков и посмотрела на Лесника.

У него были уставшие и больные глаза. Цвета зимнего моря. Сейчас в них было концентрированное счастье.

В дверь затарабанили. Соседский внук пришел в гости.

***

– Дясаша, я сказку у тебя посмотрю? – сказал соседский внук, пробегая сразу в комнату. – Сейчас идет.

Лесник включил ему в комнате телевизор и вернулся к Лите – она стояла на кухне около подоконника.

– Помнишь крышу? – спросила Лита, когда он вошел.

– Еще бы.

Лита сделала к нему два шага.

– А ты не боишься… – начал он.

– Ты совсем уже… – сказала Лита тихо, подходя к нему совсем близко и закрывая глаза.

***

Уже стемнело почти на улице. Они целовались, потом просто сидели на полу и говорили. Непонятно, что было важнее. Соседский внук смотрел за стенкой про царевну Несмеяну.

***

– Почему ты ушла?

– Потому что я тебе не нужна была.

– С чего ты это взяла?!

– Ну ты же мне никогда не говорил, что нужна.

– А разве ты этого хотела?

– А разве нет?

– А если бы я тебе это сказал, что-то бы изменилось?

– Я не знаю…

– Я знал, что рано или поздно ты исчезнешь. Уйдешь в эту свою другую жизнь с головой. А я не мог от тебя услышать «нет». Хотя в результате так и получилось. Ты сказала все… Я тебя понял.

***

– Я видела тебя со Снегурочкой.

– С кем?!

– Это был знак.

– Лита, ты о чем?

– Это была такая прекрасная девушка с косой.

– Девушка с косой – это, конечно, актуально для меня сейчас.

– Лесник, я серьезно!.. Очень красивая. В белой куртке и шапочке…

– Вот, я же говорю, еще и в белом…

– Вы шли с ней куда-то. Это был знак.

– Что?.. Вообще у нас была на работе одна девушка с косой. Она живет со мной в соседнем доме. Она, кстати, замужем. А при чем…

– Лесник, знаешь, самая главная правда, которую ты мне сказал, – что я просто дура.

***

– Помнишь, мы лазили на крышу у меня на работе? Ты еще тогда намазалась зеленкой.

– Конечно.

– Тогда я понял, что пропал.

– Тогда?!

– Да.

– Все дело было в зеленке?

– Конечно, в чем же еще.

– Надо мной потом в школе долго издевались. Видишь, я не зря терпела.

– Но потом я понял… Как там… каждый – кузнец своего счастья? Ну вот, я не кузнец.

***

– А что твоя Леночка? Я помню, речь шла про какую-то Леночку.

– Не было никакой Леночки. Это тетя хотела, чтоб была.

– Не было? Совсем?

– Леночка – это моя сотрудница, плюс мы с ней вместе учились в институте. Она даже приходила один раз к нам сюда. Звонила мне регулярно. Потом, к счастью, нашла себе нормального кавалера. Все это уже сто лет назад было.

– Ну, ты ей нравился.

– Ты откуда знаешь?

– Я видела ее у тебя на работе. Помнишь, я к тебе заходила?

– Конечно. Я тогда так офигел, что ты пришла…

– Да? А по тебе было совсем не заметно, что ты офигел.

***

– Ты не разлюбила свой рок-н-ролл?

– Нет. И ты этому рад? Только честно.

– Да… Честно.

– Почему?

– Иначе я подумал бы, что это не ты.

***

– И почему ты не звонил?

– А что бы я сказал? Привет, у меня рак?

– Да.

– И дальше пригласил бы тебя на свои похороны?

– Дясаш, сказка кончилась, можно я еще что-нибудь посморю? Можешь мне переключить? – спросил соседский внук, входя в кухню.

Лесник пошел переключать ему телик. Потом вернулся к Лите.

***

– Мне иногда кажется, что я вообще здоров. Что я все это придумал. Что я могу встать и пойти, жить обычной жизнью. Работать…

– У тебя температура? – спросила Лита, прижимаясь лбом к его лбу.

– Да, кажется.

– Высокая?

– Не знаю. Я выкинул градусник.

– Можешь мне сказать, насколько все серьезно?

– Я не знаю. Правда, не знаю. Мы все надежды возложили на этого онколога из Свердловска.

– Но в Москве же лучше врачи…

– Не знаю. Те, с кем я сталкивался, – вряд ли.

– Почему ты кашляешь?

– Это бронхит… наверное.

– У тебя что-то болит?

– Лита, какая разница?

– Пожалуйста…

– Ну, почему-то болит спина.

– И все?

– Да.

– Кажется, что у тебя вообще нет сил.

– Может быть. Но сейчас гораздо лучше. Раньше мне казалось, что проще умереть, чем дойти до кухни и попить воды.

– Ну ты же лечишься?

– Как бы да.

– Как бы?

– Сначала я лежал в одной больнице. Потом в другой. Потом в реанимации, после операции. Там все было как-то совсем плохо. Сначала меня лечили от одного. Потом от другого. Во второй больнице, там, где реанимация, вообще был дурдом…

– Лесник, а кто-то приходил к тебе? Ухаживал за тобой?

– Тетя… Помнишь, ты сказала, что каждый получает столько, сколько он стоит. Ну вот, все правильно. Да, потом тетя сдалась. У нее гипертония.

– Поэтому ты должен уехать?

– И поэтому тоже. Сестра нашла какого-то врача в Свердловске, какое-то светило. Возможно, надо будет делать химию. На химии должен присутствовать кто-то из родственников. Тетя не может, у нее гипертония. Сестра не может, она должна рожать второго ребенка. Извини, я не могу связно рассказывать...