Андрей Дай - Андреевский крест Страница 24

Почти весь сентябрь Подкову не включали. Сначала бабы не давали. Натаха чуть ли не истерику закатила, когда узнала куда именно портал ведет. Кричала, мол, откуда мы знаем, а может люди там от эпидемии какой-то жуткой болезни перемерли? Или биологическое оружие кто-то применил?! Могло такое быть? Да — легко. Глупо было спорить. Ни кто из нас не верил, что в арсеналах мировых гегемонов нет безобидных с виду бомбочек, внутри которых спит какой-нибудь чудовищный вирус.

Ирка снова завела старую песню о главном. О том, что нужно немедленно бежать сдавать находку федералам. Уверяла, что если мы сами придем, покаемся, и нам непременно будет скидка. Типа, не по двадцатке в уютном Магадане, а по пятнашке в легкой зоне. И до того докричалась, что даже ее супруг-подкаблучник не выдержал. Рявкнул и дурой бестолковой обозвал.

А вот Любаня повела себя странно. Она вдруг целиком и полностью поддержала мужа, предлагавшего продолжить исследование местности за Порогом, и обустройство на ничейных территориях. И доводы привела разумные. Говорила, что прежде чем Подкову чужим дядям сдавать, нужно бы разобраться — как же так вышло, что в будущем образовалась такая жопа! Война там была? Эпидемия? Инопланетяне прилетали и все поломали? Да не все ли равно. Для нас, для того чтоб принять единственно правильное решение, куда важнее знать не что именно там случилось, а когда. Завтра? Через год? Через десять? Или еще сто лет пройдет, прежде чем известная нам цивилизация накроется медным тазом?

Потому что, как авторитетно заявлял Леха, если мы откроем дверь для государства прямо сейчас, история изменится в один миг. Верхушка потихому свалит, не забыв прежде громко хлопнуть дверью и запустить ракеты. Спасать все население страны уж точно никто не станет. А вот мы можем потихоньку изымать нормальных людей из настоящего и переводить их в будущее. Уговаривать, нанимать, воровать в конце концов. Че нам стоит? То так мы коммерсантов в багажниках не возили?!

Я с младшим был совершенно согласен. Поц вообще предлагал оставить его там на все время сезона штормов, скорое наступление которого предсказывал Егор. Но за Порог вместо моего личного шофера выставили увешанную приборами сваренную из стального уголка раму. Имел в виду средний наш брат все эти дрязги. Его новый мир накрыл с головой. У меня создавалось ощущение, что он и думать о чем-либо ином не желает.

Короче. Посовещались мы в чисто мужской компании, да и предложили нашим благоверным слетать отдохнуть в какую-нибудь страну с теплым океаном. Бархатный сезон, и все такое… Дети практически взрослые. Сами способны в школу собраться и уроки сесть делать. Ну а мы клятвенно пообещали за Подкову ни ногой. Только буквально пару шагов, чтоб данные с егоровских датчиков снять.

Ясен день, я не только спорами в нашей банде занимался. У меня, как-никак, целая фирма строителей спиногрызов на плечах сидела. Нужно было и о них заботиться. Ездил в банк договариваться на счет нового кредита. Заказал и получил на руки результаты исследования — повлияет ли снижение цены за квадратный метр в новостройке на объем продаж. Нихрена не повлияют. Девяносто процентов продаж — ипотека. А банкам просто пофиг. Им высокая цена даже больше по сердцу.

Час ругался матом. Один. Сам с собой, при закрытых дверях кабинета. Чтоб, не дай Бог, кто-нибудь не услышал и в ненужные уши не донес, какими именно словами я банкиров величал. А потом пришел бай.

Был у меня в фирме такой персонаж. Узбек, сам не работающий, но зарплату больше многих земляков получающий. Главной его задачей было весной обзванивать родню и знакомых у себя на Родине, приглашая отправиться на заработки в Сибирь. Потом мы с ним, и с главным инженером составляли из прибывших гастарбайтеров бригады, и распределяли по объектам. Ну и в процессе, бай должен был заботиться о своих людях, следить, чтоб им было что покушать и где спать лечь. Чтоб у них были выправлены нужные бумаги, а если нет, то откупать из ФМС. В общем, нужный такой и узбекским строителям, и мне, товарищ.

А то ведь их, нерусей, не поймешь. Сложно с ними. Бывало, что-то сами себе насочиняют, навыдумывают, сами же найдут повод на меня, как на работодателя обидятся, и сбегут. И ведь в жизни не поймешь из-за чего это произошло. Они ведь не как наши работяги. Не придут в контору ругаться и требовать. Все молча, все втихаря. И если бы у меня не появился такой бай — человек одинаково хорошо понимающий среднеазиатский менталитет и русский образ жизни — фиг мы у меня получилось строить так дешево.

Звали того бая… А хрен его упомнит как. Мы его Джоном звали. Ну или иной раз — Женькой. Он согласен был и на то и на это. Не удивлюсь, если узнаю, что его эти имена-перевертыши попросту забавляли, а за деньги он был готов хоть горшком назваться.

Пришел Джон, сел на стул, сложил руки на животике и начал жаловаться. И зарабатывают-то его узбечата мало, и за съем жилья платят много, и холодно тут у нас, а робу я только один раз в сезон выдаю… Я слушал и старался не улыбаться. Это у бая манера разговора такая. Поплакаться обязательно нужно, чтоб я как бы осознал и пошел на уступки. Чаще всего просьбы, которые от узбекского землячества, посредством Джона до меня доходили были смехотворны и я легко их выполнял. Иногда, когда мне казалось, что народ борзеет и требует слишком много — нет. До идеи компромисса Средняя Азия еще не доросла.

Однако в этот раз никакой просьбы не последовало. И это факт изрядно меня озадачил. Что я должен был подумать? Естественно, что эта шайка-лейка надыбала место, где по их мнению трава кажется зеленее, и они решили туда всей толпой перепрыгнуть.

— Скажи, Джон, ты меня давно знаешь? — криво улыбаясь и едва удерживаясь от того, чтоб не вмазать кулаком по этой щекастой морде.

— Да, — кивнул тот. А топом, видимо почуя неладное, кивнул еще несколько раз подряд. — Много лет уже.

— Тогда че ты мне тут стонешь? Тебе мои проблемы рассказать? Что кризис у нас слышал?

— Да-да, — затряс головой узбек. — Кризис. У нас на Родине тоже кризис. Совсем плохо. Весной погоды не было. Чеснок плохо вырос. Ребята каждый день звонят, спрашивают — почему я никак не позову их к себе, не даю родне заработать?

Ну, бляха от ремня! Вот и разберись в их темном лесе! Я думал, они отношения рвать собрались, а выходило, что бай еще толпу народа мне в работники сватает. Чеснок у них не уродился… Анекдот, мать их за ногу. Если бы не знал наверняка — в жизни бы не поверил, что большинство узбеков зимой заняты выращиванием чеснока. И что от этого овоща, или пряности — хрен ее разберет, зависит благосостояние целых семей.

— Мастеров там мало. Сварщик есть, и каменщик хороший. А остальных мы сами научим. Им совсем немного пока можно платить. И жить они в пустых квартирах могут. Прямо на стройке…

— В квартирах? Каких, нахрен, квартирах?! Как я потом эти квартиры продавать буду? — вспылил было я, отлично себе представляя таланты южных жителей. А потом задумался. А ведь и правда! У меня ведь есть целая девятиэтажка двухподъездная, в которой ни единого квадратного метра еще не продано. И почему бы мне не устроить в ней огроменное такое общежитие для гастарбайтеров? С ментами и Миграционной службой договориться. Делать моим рабочим временную прописку, и оптом патенты им выправлять. Ну и деньги с них за проживание брать. В смысле — с зарплаты удерживать. А кто не на моих объектах будет вкалывать, с тех живым баблом. И так меня идея захватила, что я решил не откладывать дело в долгий ящик, и тут же вызвал к себе главбуха и Костю Майера — главного инженера.

А пока они не пришли, занялся прощупыванием бая на предмет организации рабочей экспедиции в будущее. Типа под большим секретом поделился с Джоном новостью, что будто бы участвую в конкурсе на подряд по строительству комплекса зданий для одного очень и очень богатого человека. Типа тот купил себе остров в Океане, и намерен его теперь благоустроить. Платит, мол, он замечательно. Но есть у него два условия. Во-первых, никто из рабочих не должен знать где именно находится тот островок. Да и о самом участии в строительстве потом лучше не болтать. А во-вторых, место то очень далеко и связи с Родиной не будет. Деньги семьям рабочих можно и отсюда рассылать, а вот созвониться уже не получится. Только письма.

— Сколько нужно людей? — деловито поинтересовался бай.

— Двадцать или тридцать, — пожал я плечами. — Я еще проект не видел. Посмотрю, скажу точнее. Но точно нужны будут бетонщики, каменщики, плотники и крановщик. Если борзеть не будешь, десяток подсобников могу взять на половинную зарплату.

— Ладно, — Джон уже в уме начал прикидывать кого именно из своей многочисленной братвы он отправит в это замечательное место и что получит с них взамен.

— И вот еще что, — я даже наклонился вперед, и говорить стал еще тише. — Есть информация, что потом, после окончания строительства, хозяин тех мест хочет оставить у себя на работу человек восемь или даже десять с семьями.