Юрек Бекер - Бессердечная Аманда Страница 24

Установить с Луизой контакт оказалось очень непросто: адреса ее он не знал, а в телефонном справочнике ее фамилии не оказалось. Десять дней у него не клеилась работа, он был не в силах сосредоточиться, потом ему вдруг пришло в голову, что она не звонит ему только потому, что не знает номер его телефона, и ему очень понравилось это предположение. В конце концов он сделал над собой усилие и позвонил Бородатому. Он сказал, что пообещал Луизе книгу с автографом и в спешке забыл спросить у нее адрес. Бородатый удивился странному совпадению: несколько дней назад ему звонила Луиза и просила номер его телефона. Он, конечно, не дал ей никакого номера, тут, мол, он может на него положиться. Рудольф готов был обнять его за бесценную информацию, давно он уже не получал таких приятных известий! Чтобы хоть как-нибудь отблагодарить Бородатого, он соврал, что литературный вечер ему очень понравился.

Он долго не мог придумать повод для звонка. Теперь, когда у него были основания надеяться, что она и сама не прочь встретиться с ним, ему, пожалуй, необязательно было прибегать к каким-то особым военным хитростям. «Нет ли у вас случайно желания встретиться со мной?» «Что, если нам встретиться?» «Может, вы все-таки покажете мне хоть пару страниц вашей рукописи?» «Я слышал, вы пытались выяснить мой номер телефона — я к вашим услугам». «Мне бы очень хотелось еще раз увидеть вас». Он бы с удовольствием как-нибудь подсунул ей свой номер телефона, но как? Просить об этом своего приятеля Бородатого он не мог, а других общих с ней знакомых у него не было.

Проще всего, конечно, было дождаться своего дня рождения. Он мог бы устроить вечеринку по случаю своего сорокавосьмилетия (чего он не делал уже много лет) и пригласить Луизу в числе многих гостей. Но ждать еще три недели он не хотел. Наконец в какой-то момент все эти уловки и соображения вдруг показались ему глупыми и унизительными. Он выпил коньяку и, приказав себе быть спокойным, решительно направился к телефону. «Если она мне откажет, я от этого не стану хуже», — успел он еще подумать, набирая ее номер.

Трубку снял не муж и не ребенок — он услышал голос Луизы. (В первой редакции ему ответил муж Луизы, но ничего интересного из этого не получилось, это была просто лишняя потеря темпа.) В трубке слышен был телевизор — не радио, а именно телевизор: он узнал голос из фильма, звук которого только что выключил у себя. Изображение осталось, а звук шел из ее квартиры. Луиза не скрывала, что обрадовалась его звонку. Пару дней назад, сказала она, она пыталась узнать номер его телефона, но тщетно. Рудольф ответил, что именно поэтому и звонит, и почувствовал себя мелким воришкой — именно ссылку на ее попытку связаться с ним он еще минуту назад считал самым нечестным из всех возможных вариантов. Она, по-видимому, все же решилась показать ему свою рукопись, спросил он.

Она ответила после долгой паузы: «Вы угадали». Что это была за пауза? В их разговоре теперь вообще было много пауз, они говорили друг с другом как люди, которым некуда спешить: то и дело молчание, сигнализирующее о том, что смысл разговора не столько в обмене информацией, сколько в самом общении. В одну из таких пауз он сказал: «Сейчас она обнаружит пропажу любовных писем». Сначала Луиза ничего не поняла, но через несколько секунд решила загадку без его подсказки. Она захихикала, выключила телевизор и сказала, что никогда бы не поверила, что настоящие писатели тоже смотрят такие дурацкие фильмы.

Во время следующей паузы он собрался с духом и сделал признание, развязавшее ему руки. Он сказал, что это всего лишь наполовину правда — то, что он решил позвонить ей только после того, как узнал о ее безрезультатной попытке связаться с ним; вернее, это чистая ложь. Он сам позвонил Бородатому, чтобы узнать ее номер. Зачем? Затем, что ему хотелось увидеть ее — если уж обходиться без громких слов; увидеть с рукописью или без оной. Затем, что он очень редко встречает людей, с которыми ему хотелось бы встречаться часто.

Луиза не побоялась признаться, что хотела позвонить ему приблизительно по той же причине. Она только дома поняла, что и сама расстроилась от того унылого впечатления, которое, должно быть, произвела на него в ресторане. Она гораздо общительней, чем это могло показаться в тот вечер. Все дело, наверное, было в цейтноте и первых симптомах гриппа, которые она к тому времени почувствовала. Во всяком случае, она сидела, надувшись как сыч, и он, наверное, решил, что она пошла с ним только для того, чтобы испортить ему вечер.

Рудольф слушал все это, затаив дыхание от восторга, причем единственное в ее словах, что его действительно интересовало, — было то, что она согласна встретиться с ним. Более того, она явно и сама хотела увидеть его; у него в голове все смешалось от мысли, что она, возможно, даже влюбилась в него.

Они условились встретиться на следующий день в кафе.

Утром, в день этого знаменательного события, Аманда позвонила и сообщила, что встреча отменяется: у ее подруги, у которой она рассчитывала оставить ребенка, изменились обстоятельства, а другой возможности она не видит. Она не знает, когда ее муж вернется из редакции; это, конечно, можно было бы выяснить, но ей, признаться, неприятно оставлять сына с мужем для того, чтобы затем отправиться на встречу со мной. В первое мгновение мне это показалось грубоватым, но уже в следующую секунду я, наоборот, увидел в этом необыкновенную тонкость. Я предложил ей оставить ребенка у моей матери, самой искусной и восторженной няньки из всех, кого я знал, но Аманда сказала: «Нет-нет, это совершенно невозможно». (И все же мне понравилась идея ввести в игру мою матушку; причем я не придумал это на ходу, я сознательно предложил ее в качестве няньки. Тот, чья мать отважно садится вместе с детьми в тележку на американских горах или прыгает в бассейн, не может быть стариком.)

Я ждал, когда Аманда сама назначит новую встречу, и лишь в самом крайнем случае намерен был взять инициативу в свои руки. Она сделала это с такой простотой и таким безразличием к соблюдению «правил игры», что я решил оставить свои ужимки и прыжки, направленные на сохранение престижа. Она сказала, что на следующей неделе я могу выбрать любой день, и я решил тут же, не откладывая в долгий ящик, воплотить свой благой порыв в дело и выбрал понедельник. Еще во время нашего разговора, листая свой ежедневник, я понял, что как раз понедельник для меня далеко не самый удачный день. Мне пришлось бы отменить интервью и один визит, но я не стал отказываться от своего слова. Аманда удивила, я бы даже сказал, ошеломила меня своим приглашением прийти к ней домой. Если вы ничего не имеете против, прибавила она. Как я мог отказаться? Никогда еще в своей жизни, получив приглашение женщины прийти к ней домой, я не был так далек от понимания истинных мотивов такого приглашения! Чего мне следовало ожидать от этого визита? Где будет ее муж? В командировке? Отвезет ли она ребенка подруге или оставит дома? Может, она хочет предъявить меня кому-нибудь в качестве трофея? И самое сумасшедшее предположение: может, она чувствует мою робость и решила таким образом помочь мне преодолеть эту робость и пригласить ее в следующий раз к себе?

Я долго готовился к церемонии визита, обдумывал каждую мелочь. Например, цветы — нужно ли дарить цветы? Какие цветы? Много роз? Или, наоборот, всего несколько штук? Красные розы? А может, вообще не розы? В конце концов я купил коробку шоколадных конфет; может быть, чересчур большую. Галстук? Просто рубаха? Или пуловер? Кожаная куртка или пиджак? Джинсы или шерстяные брюки? Душиться? Не душиться? Одним словом — куча жизненно важных решений. Когда я, стоя в трусах перед зеркалом, выбирал рубаху, позвонил мой брат Бенно. Я сказал ему, что у меня сейчас нет времени для телефонных разговоров: я готовлюсь к свиданию с женщиной моей мечты. От любопытства он даже начал заикаться и засыпал меня обычными вопросами. Узнав, как долго я с ней знаком и что она к тому же замужем, он сделал тот единственный вывод, на который был способен его посредственный ум: о моей невменяемости. Впрочем, это для него привычная картина, прибавил он, ничего другого от моих отношений с женщинами он и не ожидал. Я сказал: не всем же так везет, как ему с Доротеей, на что он язвительно попросил прислать ему приглашение на свадьбу хотя бы за месяц, а не за несколько дней, как в прошлый раз. Он финансовый служащий, живет в Рурской области, и его супружеская жизнь вряд ли может стать предметом зависти даже для самого отчаявшегося холостяка. Я решил надеть светлый пуловер, но вдруг обнаружил дыру, проеденную молью прямо на груди, и уже в последнюю минуту вынужден был все же надеть рубаху с первым попавшимся под руку галстуком. Ввиду уже упомянутого отсутствия пальто и все еще холодной зимы, мне пришлось надеть еще и нижнюю рубаху из ангорской шерсти, подарок матери; в ней в любую погоду чувствуешь себя как в июле, но выглядишь еще толще, чем ты есть на самом деле. Может, я еще когда-нибудь заставлю проделать Рудольфа все эти фокусы с переодеваниями: до сих пор они мне казались достойными какого-нибудь пятнадцатилетнего Ромео, но теперь, по прошествии стольких лет, я нахожу их трогательными.