Юрий Красуля - Золотой Рыбк Страница 24

образом весь сонм священнослужителей.

Первый случай был не очень-то и давно. После работы ехали с товарищем домой.

Тот довольно часто подвозил Павла к дому, потому что и жили рядом и вообще

были довольно приязненные отношения.

Проезжают они перекресток на зеленый, вроде как никому не мешают. И тут как

бабахнет. В бок бьет темная иномарка бизнес класса.

Машину останавливают. Включают аварийку, выходят. Из той, что вылетела на

красный свет, из-за руля вылезает бородатый «батюшка», с задник дверей три

старушки в черно-серых одеждах. Сразу же начинают кричать, что товарищ

Павла вылетел на красный и они так это не оставят.

Пострадавшие немного опешили. Тем более, что по их полосе продолжали ехать

автомобили. Значит они не успели сойти сума и перепутать сигналы светофоры. А

вот когда приехали правоохранители, и поп сказал, что он-то в рясе и врать не

его дело, но виноват товарищ Павла, то гаишники и не стали слушать свидетеля,

телефон которого сообразил записать пострадавший.

За ремонт и своей машины и за бесчестного попа в итоге расплачивался товарищ

Павла.

Может тот поп с певчими был скорее исключением из правил, или на него от

трудов праведных сошло затмение. - Пару месяцев с каким-то неприятным

осадком пытался убедить себя Павел. Но где-то месяца через четыре опять ему

везет с попом за рулем.

Был он тогда в местной командировке. Клиенты были недалеко, так что решил

пройтись. С неприятным шорохом из-за спины прямо перед носом Павла на

тротуар вылетает синий форд. Резко тормозит перед дверями магазинчика, в

опасной близости перед прохожими. Двое для безопасности даже попытались

отпрыгнуть в сторону. Но пожилая женщина неудачно. Упала. А молодой человек,

который вышел из резвого форда, оказался в рясе. Начальственным тоном двум

пожилым мужчинам сказал, - подымите-ка эту. И самодовольный улыбнулся.

Женщине помог Павел. Все-таки он был помоложе, да и к нему лежащая женщина

была поближе.

Не успел что либо пробурчать в сторону молодого священнослужителя, Павел,

как и сам кое что получил на орехи. Паренек в рясе быстрым шагом выскочил из

магазина с двумя бутылками коньяка, сел в авто и резко газанув, понесся по

своим делам. А вот Павлу на память досталось несколькими камушками из-под

колес. Скорее обидно, чем больно. Слава Богу, не в глаз.

Чего-то именно из-за этих двух случаев у Павла совсем пропало отношение к

попам как чему-то особо чистому и порядочному. Искать хороших среди них,

таких очень разных, особого желания не было. И, когда шеф, обсуждая

очередную историю с батюшкой на лексусе, с грустью сказал, что те староверы,

которые были сторонниками беспоповства, наверное в чем-то были и правы.

Может быть, религиозная тема совсем обминула бы Павла, и нашел бы более

грубый стабилизатор для психики, но удачная встреча со старым знакомым опять

подтолкнула к христианству.

На юбилей фирмы, где довелось поработать Павлу, пригласили и бывших

сотрудников. Это было очень приятно. Интересно было пообщаться в

непринужденной обстановке и со старыми знакомыми и с теми, кто занимался тем

же делом, но задолго до него.

Уже где то на четвертом перекуре, когда первое шафэ уже немного выветрилось,

Павел присоединился к беседе с одним из своих бывших полукумиров. Это был

бывший начальник охраны, из старых службистов.

Правильнее сказать – тот человек, повадки которого Павел пытался скопировать.

Кумир, все же, не правильно. Хотя бы из-за того, что термин осуждается в

заповедях.

Дядька, тот, который служил примером, был весьма интересной и сильной

личностью. Притом не с тупо-грозными повадками и вечно нахмуренным

выражением лица, какими были все последующими. Нет. На лице, практически

всегда, у него была вроде бы добрая улыбка. Но, если всматриваться

повнимательнее, то это был довольный оскал хищника. Вроде и не страшно-

грозный, но говорящий о том, что пока он сыт, но остальных попрошу не

расходиться далеко, так как за пищей негоже далеко бегать.

Павел копировал его манеры не постоянно, скорее, периодически.

Исключительно из практической надобности. Чтобы в незнакомом коллективе, где

сперва принимают по одежке, благодаря особой осанке и походке, принимали за

важного и серьезного человека. Главное, очень на это покупались милые дамы.

Это важнее всего для Павла.

Тогда, на перекуре, Павел не слышал само начало беседы. Но, судя по всему, оно

затронуло что-то в бывшем начальнике охраны. И, чаще молчаливый, буквально

разошелся.

Это был интересный спич про то, как реально пользоваться правилами о семи

смертных грехах. Да, это у католиках. Наши, прежде всего, говорят про заповеди.

Но если не акцентируется про ту вредную семерку страстей, но и не отрицается.

Значит, никто не отрицает, что идея смертных грехов важна.

Подход у дядьки был прост и практичен. Уж коль нам даны для жизни разные

страсти, то обрубывать себе части нашей натуры, врядли будет правильно. Но

отталкиваться от смертных грехов для принятия решений, заряжать свою силу от

этих страстей не стоит.

Внутри стоит различать вредоносный нам гнев и праведную ярость. Туповатую

похотливость и любовь к женщине. Здоровый аппетит и сластолюбивое излишнее

чревоугодие.

Всего то, внутри нужно взвесить, что внутри заставляет бурлить силу. И

пользоваться той частью, которая не относится к грехам, которые после смерти

как камни утяжеляют наши души. И попытки оправдания глупостям красивыми

словами нужно оставить блондинкам из анекдотов. Внутренний дух силу не

набирает от громких названий. Здесь нужна чистая сила, которая не тянет вниз и

не затуманивает сердце.

Впечатлил этот небольшой и немного эмоциональный спич. Павел, даже, стал

обращать изредка на то, какой вариант эмоции в конкретный момент заводит его.

Даже стало получаться внутри себя определять, что мешает, а что помогает.

Радует то, что дух стал каким-то менее дерганным. Даже периодические

депрессии не так долго мучили.

На жаль, проявились и некоторые неудобства. Хоть Павел и не стал ближе к

святым. Скорее к более спокойным и немного мудрым. Но стал отдаляться от

некоторых из своих товарищей. Как то сам ритм общения и темы развлечений

перестали радовать. Внутри развернулся душой к другим. Может быть и не к

столь ярким, но более приязненным.

Ну а туманы. Как там с ними.

Павел на них по-детски злился. Чуток побаивался. И совсем не скучал по тому

времени, когда медитировал в серой влаге. В душе немного ощущалось, что скоро

будет новое и сказочное. Что даст заряд и интересный смысл в жизни.

Ну а в церковь Павла все же тянуло. Не на службы. Так, постоять перед иконами,

поразговаривать с кем-то чистым, который был изображен там.

И, видимо, какой-то из его разговоров про беспокойство, про чудо в тумане, был

сверху услышан.

Вы будете смеяться, но тогда был очень туманный день. Павел вышел из

полупустого храма и решил немного постоять в церковном дворике. Он задрал

голову и немного заворожено смотрел на золоченую луковицу купола.

Неожиданно-добрый, а не, как обычно, величественный вид, реально

умиротворял Павла.

- Я тоже люблю отсюда смотреть на купол, - женский голос справа немного не

испугал, а встряхнул.

Это была черноволосая девушка в платочке с большими карими глазами.

- Вы какие-то псалмы в этом месте читаете, - полюбопытствовала она у Павла. –

или просто созерцаете.

- Да не спец я в молитвах, - признался он. – даже вынужден признаться, совсем к

ним не приучен. Ищу чего то другого, что наполнило бы светлой силой, а не

покоем и умиротворением. Пока тянет сюда. Может в красоте этого храма что-то

меня подвинет.

- Не знаю как насчет наполнения светлой силой, но есть интересный способ

поубирать темную слабость. – сказала девушка каким-то неподобающим этому

месту томный голосом. - Возможно, тогда глаза и сердце откроются для сияющего

вокруг нас.

Павлу, даже, стало немного дискомфортно от возможного варианта развития

беседы в таком духовном месте.

Может быть, всего то такой у нее тембр голоса. Игривости у девушки особо и не

было. Напротив.

- Если традиционный путь к церкви у Вас сразу не пошел, - задумчиво стала

говорить девушка, - попробуйте что-нибудь не самое распространенное. К

примеру, «отче наш» выучите на языке, на котором ее впервые произнес

Христос. Возможно, и кое-что в душе заиграет по-новому.