Екатерина Минорская - Женского рода Страница 24

Прерафаэлиты? Это с которых начался декаданс? Я тебя умоляю: Кирш совсем не декадентка! Она циник, да еще с кулаками!

Алиса не стала спорить, решив, что Стелла в силу ду­шевной скудности просто не может понять Кирш. Несколь­ко секунд она топталась у пейзажа с голыми деревьями и рассуждала про себя, будет ли к месту вспомнить сейчас декадента Бальмонта: «Я ненавижу человечество, я от него бегу спеша; мое единое отечество — моя пустынная душа…» Кирш уже представлялась Алисе персонажем с полотна прерафаэлитов, человеком с сознанием, конфлик­тующим с миром, отравленным горечью и производными морфия…

Стелла искоса оценила выражение лица своей собесед­ницы: «Неужели она запала на Кирш?» Когда такое про­исходило с «тематическими» женщинами — удивляться было нечему, но Стеллу раздражало, что Кирш в равной степени привлекала и внимание девушек с традиционны­ми взглядами. «Да нет, — рассудила Стелла, снова взглянув на Алису. — Она же натуралка. Это просто любопыт­ство, как в зоосаде». Она достала из сумочки пудреницу, как бы нехотя посмотрела на свое отражение, потом нази­дательно улыбнулась Алисе:

— По-моему, дорогая, ты живешь какой-то другой жиз­нью; «печальные глаза» — чересчур поэтично для буча, даже такого милого, как Кирш!

— Ты говорила про клуб… Ну где в субботу собира­ются такие девушки…

— В смысле, лесбиянки?

— Мы могли бы завтра сходить туда? Если ты, конеч­но, не против… Хотя нет, наверно, неприлично так удов­летворять свое любопытство: у людей личная жизнь…

— Легко! Я все равно туда собиралась! — Стелла зах­лопнула пудреницу и посмотрела на Алису так, будто за­подозрила новую глубину Алисиного интереса к особе, возможно, спалившей ненароком ее, Стеллину, дачу.

Уже возвращаясь в гостиницу, Алиса сообщила Анд­рею о предстоящем походе в «тематический» клуб.

— Ну меня-то туда не пустят, да и не хочется! — Анд­рей с удивлением смотрел на Алису, никогда доселе не про­являвшую интерес к маргинальным сборищам.

— Андрюш, ну я же психолог, интересно все-таки… По­терпишь пару часиков? Я ведь на всю ночь туда не пойду…

Разглядывая Москву через большое гостиничное окно, Алиса пыталась успокоить свой обывательский бунт: она была не столько смущена своим неожиданным интересом к какой-то особе по имени Кирш, сколько возмущена соб­ственным заранее осуждающим любопытством по отно­шению к женской любви.

«Лесбиянка, мне встретилась настоящая лесбиянка!» — где-то в глубине сознания позорно пульсировала эта Мысль. «Не может же женщина по-настоящему любить жен­щину!» — тут же возникала другая, и Алиса принималась приводить самой себе все известные свидетельства того, что лесбийская любовь — не вымысел, и если она даже извращение, то не столько физическое, сколько душевное… А иначе как в ней могли черпать вдохновение великие жен­щины эпохи: Уланова, Цветаева, Раневская…

Андрей терпеливо выслушивал Алисины рассуждения и пожимал плечами:

— По-моему, все это не особенно интересно. Это бо­лезнь, и ничто иное.

Договорились, что Алиса удовлетворит свое любопыт­ство в компании Стеллы, а Андрей тем временем навестит армейского приятеля и сходит с ним поиграть в боулинг.

— Спокойной ночи!

— Как ты думаешь, лесбиянки — это более утончен­ные или более грубые женщины? — спросила она вместо ответа.

— Спокойной ночи, Алиса! — более настойчиво по­вторил Андрей.

Алисе снилась мозаика из странных картинок; шикар­ные будуары и целующиеся дамы эпохи Ренессанса… Стро­гие женские профили Серебряного века: тонкие сигары и едкий дым ревности друг другу в лицо… Две длинноволо­сые нимфы из эротического фильма, ласкающие друг дру­га под любующимся мужским взглядом… и фотография из бабушкиного альбома: две престарелые бабушкины подруги, которых, как всегда казалось Алисе, связывали странные отношения…

И вот, наконец, утром она стояла перед большим гос­тиничным зеркалом и оценивала, вполне ли ее вид соот­ветствует предстоящему походу: кажется, вырез на джем­пере слишком глубок, но ей так идет эта веселая полосоч­ка; вельветовые брюки — очень широкие и присборенные внизу, узконосые замшевые сапоги… Осмотром Алиса ос­талась довольна; в меру нарядно, не вызывающе, нейтраль­но по настроению.

Алиса почувствовала пристальный взгляд и огляну­лась; девушка, продающая журналы в фойе гостиницы, как показалось Алисе, смущенно отвела взгляд. Девушка про­тянула мужчине журнал, взяла деньги и, вновь присев на свой стул, поправила наушники.

Показалось, подумала про себя Алиса и тут же вновь поймала взгляд продавщицы журналов в штанах «милитари». Та едва заметно усмехнулась, и Алиса поспешила пройти мимо.

— Журнальчик не желаете?

Алиса остановилась. Раньше ее не могла смутить эта девушка, эта ее улыбка, этот вопрос. Теперь же Алиса ра­стерянно заглянула в прищуренные глаза слегка сутуля­щейся девушки и собралась было завязать разговор, но услышала оклик Андрея:

— Алиса, прости, из галереи звонили! Едем.

— Извините, – сказала она девушке.

— Ничего страшного.

Андрей обнял Алису за талию, и они поспешили к вы­ходу,

— Ты хотела что-то в стиле «гранж», мне подсказали несколько мест.

— Да-да…

Алиса глазами попрощалась с несостоявшейся собесед­ницей, та проводила ее разочарованным взглядом.

После поездки по магазинам они с Андреем расстались, решив, что вечером Андрей сам заберет Алису из клуба. Он хотел проводить ее, но она мягко отказалась:

— Зачем тебе лишние хлопоты, мы со Стеллой в метро встречаемся.

Они действительно встречались в метро: в центре зала на «Пушкинской». При этом Стелла не преминула сооб­щить, что «Пушка» — своеобразная лесбийская Мекка: в теплую погоду «темные» девушки собираются рядом с памятником Есенину на Тверском бульваре, а в холод­ную — они толпятся в здешнем подземном переходе. «Ра­зумеется, нам с тобой там делать нечего: низкопробная тусовка!» — Эти Стеллииы слова Алиса проигнорирова­ла и решила, что придет на «Пушкинскую» на час раньше назначенной встречи.

Что тянуло ее в это странное место, Алиса понимала лишь отчасти; ясно было лишь то, что этот интерес как шлейф потянулся следом за странной девушкой по имени Кирш. Может быть, эта Кирш вела Алису в какой-то по­тайной мир, может быть, сам этот мир был интересен Алисе потому, что скрывал Кирш? Сейчас, когда поезд в метро уже начинал авантюрный маршрут петербурженки, раз­бираться в этом было не с руки.

Голос монотонно сообщил: «Станция «Пушкинская»… Осторожно, двери закрываются…» Алиса растерянно сто­яла на платформе, наконец, найдя указатель выхода на Пушкинскую площадь, она почувствовала, как колотится сердце, и попыталась успокоить себя; «Подумаешь, всего-навсего пройти по переходу. По нему ежедневно проходят тысячи людей — и не все лесбиянки, и не обязательно эти девушки заметят, что за ними наблюдают…» Алиса поежи­лась, крепче вцепившись в поручень эскалатора: она пред­ставила, как «тематическое» сборище, желая наказать праз­дное любопытство, набрасывается на нее, словно волчья стая.

Выйдя из стеклянной двери метро, Алиса сразу увиде­ла двух целующихся женщин; она, оторопев, остановилась у колонны: такой открытой демонстрации нетрадицион­ных отношений в центре Москвы она не ожидала. Однако тут же одна из целующихся ответила на телефонный зво­нок мужским голосом и вообще оказалась Димой. Глядя вслед этой паре, Алиса про себя смеялась и удивлялась тому, как легко ее ввели в заблуждение длинные волосы мужчины. И тут она повернула голову на женские выкри­ки… Так вот же они — по правую руку, вдоль стены с афи­шами… Стоят кучками по три– по пять; похоже на ту­совку тинейджеров-неформалов; почти все щуплого вида, в маленьких шапочках или с беспорядком коротких во­лос, сдобренных гелем, с пирсингом на бровях и на губах… Алиса спохватилась, что застыла посреди перехода, и уст­ремилась к спасительному светящемуся торговому ряду с левой стороны туннеля. Брелочки, пояса, губная помада… Алиса медленно продвигалась вдоль витрин. Украшения, подарочные кружки… Огромная бритоголовая девица, тяжело переваливаясь, отходит от своей компании и хва­тает за локоть девушку с двумя короткими косичками, сто­ящую с кем-то возле лестницы на улицу.

— Что, Жучка, не узнаешь?! — Эти слова раскатились по пространству эхом и заглушили играющую в переходе музыку.

Алиса замерла в ожидании — что же дальше? — и тут же услышала чей-то возглас:

— Оставь ее в покое!

То ли от удара, то ли от толчка девушка с косичками отлетает к стене. К огромной делает шаг худая — из тех, что стояли рядом с косичками:

— Слышь, ты, руки не распускай!

С досадой следя за разгорающимся конфликтом, Али­са вдруг услышала рядом с собой:

— Привет. Первый раз здесь?