Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 2. Страница 25

Вернувшись вечером домой, Аня всё рассказала мужу. О том, что она собиралась позвонить Лапину, она уже забыла… Неприятности сыпались одна за другой, и её уже не удивил бы даже вызов в детскую комнату милиции…

— Аня, перестань! — Саша, как мог, успокаивал жену, — Это — блеф! Какое право они имеют уволить тебя лишь за то, что Димка с кем-то там подрался…

— Не с кем-то, — Аня глубоко вздохнула, — а с сыном самого Казакова. Да ещё и не один…

— А мне кажется, что правильно они сделали — Димка и этот… дружок его…

— Саша Говоров.

— Ну, да, он… Наваляли этому…

— Саша, да это он им навалял! Ты видел Димину куртку?! Да она вся в крови была! А Казаков в школу так и не явился, я даже не могу посмотреть на него… и, почему-то, уверена, что у него — ни царапинки! Просто, он теперь мне вот таким способом мстит. А Дима… Дима не сознаётся.

— Ладно, — Александр успокаивающе пожал ладонь жены, — ты иди, ложись… а я с ним ещё раз поговорю…

Отправив сына на кухню к отцу, Анна легла на кровать и невольно прислушалась к их разговору.

— Ну, мне-то ты можешь сказать, что у вас произошло с этим Казаковым? — слегка приглушив голос, Александр спрашивал у сына.

— Ну, подрались…

— Это уже во второй раз?

— Угу. Только в первый раз возле школы… он первый начал…

— А сейчас?

— А сейчас — возле музыкалки… Но ты не думай, я не собирался… Он сам меня там поджидал.

— А начал кто?.. Он?..

— Я.

— Не понял… А по какой причине?

— Да неважно… я ему врезал, он — мне… Сашка подключился… Пап, он сам нарвался.

— Хм… — судя по тону, отец вовсе не сердился, а, напротив, хмыкнул довольно, — Но навалял-то он вам обоим… мама сказала, у друга твоего тоже физиономия вся расписана…

— У Казакова тоже… расписана… — Димка усмехнулся, — глаз за глаз…

— Надеюсь, сотрясения нет?

— Да нет у него никакого сотрясения. Он нарочно в школу не пошёл, чтобы перед девчонками не светиться.

— Ну, а драка-то за что была?.. Может, тоже за девчонок?..

— Ну, в общем… да. За девочку.

— Он что, кого-то оскорбил? Обидел?..

— Типа того…

— А ты, значит, заступился… да?

— Да.

— Хм… немногословно… Ну, а девочка-то хоть красивая?..

— Очень.

— А зовут как?..

— Аня. Анна Сергеевна…

Глава 11

О том, что главные неприятности ещё впереди, Анна начала догадываться уже на следующий день. Вызвав её к себе в директорскую, Ираида вновь начала разговор о злополучной драке.

— Анна Сергеевна, я настоятельно рекомендую вам извиниться перед Евгением Максимовичем, — директриса была настроена уже не так воинственно, в её тоне скользила скорее тревога, но она произнесла свою просьбу очень твёрдо, — вы даже не представляете, насколько этот человек важен для нашего лицея.

— Помилуйте, Ираида Генриховна, — Анна смотрела на свою собеседницу непонимающе, — за что же я должна извиняться перед господином Казаковым?! Ну, подрались мальчишки… но мы не видели ничего собственными глазами, всё преподано лишь со слов Максима… Да и к нашему лицею этот случай не имеет никакого отношения!

— К сожалению имеет… — лицо Ираиды выражало искреннюю озабоченность, — Максим Казаков — наш ученик… а, заодно, сын влиятельного человека, принимающего участие в судьбе нашего с вами учебного заведения. Вы же прекрасно понимаете, что сейчас уже не советские времена… финансирование крайне ограничено, и вся надежда только на спонсоров и влиятельных людей. Учитывая то, что мы только сейчас получили статус лицея, таких "высокопоставленных" детей у нас пока очень мало, и пройдёт несколько лет, прежде чем состав учеников поменяется. Мы только с этого года начали качественный отбор при поступлении… и на сегодняшний день большинство наших учащихся — такие вот… как Говоров…

— Вы хотели сказать — Морозов?.. — Анна невольно улыбнулась уголком губ.

— Нет, как раз — нет, — директриса заложила руки за спину и внимательно посмотрела на свою гостью, — ваш сын полностью отвечает новым требованиям. Он — успевающий ученик, талантливый мальчик, хорошо воспитан…

— Совсем недавно вы называли его бандитом…

— Анна Сергеевна, — делая вид, что не расслышала последних слов Морозовой, Ираида сделала задумчивое лицо, — вы ведь не можете отрицать, что жизнь сейчас немного другая… И она часто заставляет нас с вами играть не по нашим правилам. И, как ни крути, Казаков избит вашим сыном…

— Ему самому не стыдно в этом признаваться? Красивый, здоровый парень… а нажаловался, как девчонка…

— Это всё лирические отступления. Можно сколько угодно упрекать Максима в том, что он повёл себя не по-мужски… Но от этого ничего не изменится. Факты — вещь суровая.

— Да, но, в конце концов, мой сын тоже избит. А как быть с Говоровым?! У того вообще гематома не только на лице, а и на голове! Но перед ними никто извиняться не собирается!

— Драку начал ваш сын, во всяком случае, он не стал этого отрицать. Значит, и он, и Говоров — обвиняемая сторона.

— Я вообще не понимаю, что мы с вами здесь обсуждаем, — Анна с достоинством приподняла подбородок и тряхнула волосами — те пушистыми тёмными прядями рассыпались по плечам, — из пальца высосанная история. Мальчишки каждый день дерутся…

— Не всё так просто, Анна Сергеевна… — Ираида Генриховна поджала губы и уставилась вниз, — Где-то я вас понимаю… И, как видите, я не собираюсь больше разбираться с самими мальчиками. Формально не имею на это права — драка была за пределами лицея… даже на другой улице. Но вы, именно вы, как родительница и как учительница должны погасить остатки конфликта. Извинитесь, я очень вас прошу. Это в ваших же интересах.

— И не подумаю.

Вернувшись в учительскую, Анна никак не могла настроиться на урок. Весь день она пребывала в тревожном состоянии, к которому примешивались обида и возмущение. Видимо, история достигла посторонних ушей, потому, что на следующий день, дождавшись, когда в учительской не останется никого, кроме них двоих, физрук завёл с Анютой неожиданный разговор.

— Ань, я тут кое-что слышал краем уха… — между ними с некоторых пор установились довольно дружеские отношения, и мужчина обращался к Анне на ты, — Можно дать тебе дружеский совет?

— Ты о чём? — едва улыбнувшись, Анна бросила на Виктора короткий взгляд.

— Я про Казакова. Не связывайся. Сделай так, как они хотят…

— Спасибо… — Анюта грустно усмехнулась, — Очень дружеский совет. Только бесполезный.

— Вот именно, дружеский, — на этот раз физрук был как никогда серьёзен, — я здесь работаю дольше тебя, и знаю, о чём говорю.

— Витя… — глядя ему в глаза, Аня проговорила, делая ударение на каждом слове, — Я не буду извиняться перед Казаковым.

— Тебя выживут.

— Кто и как? И, главное — за что?!

— За неповиновение. А как — ты и сама знаешь. Жалоба в РОНО, ошибка в отчёте… низкая успеваемость учеников… квалификационная комиссия…

— Вить, ты в своём уме?! За какую-то мальчишескую драку — такие сложности?!

— Ты задела самолюбие. При чём, очень "высокое" самолюбие, а этого делать нельзя.

— А моё самолюбие — не в счёт?!

— Аня, не в обиду… — Виктор присел к столу Анны и, облокотившись, подался вперёд, — Кто ты… вернее, мы… И кто такой — Казаков. Думаешь, ты первая, кто хотел бы торжества справедливости?

— Не знаю. Я вообще не понимаю, как это терпят остальные… Знаешь, я работала в гарнизонных школах, там такого безобразия точно не было. Нет, конечно, всякие бывали ученики… но чтобы в открытую плевать в лицо учителю… Да сам командир части, где служил мой муж, мог заставить своего сына извиниться при всём классе перед девочкой, которую он обидел. Что говорить об учителях… Это было — делом чести!

— Аня… — физрук смотрел на неё с нескрываемой жалостью, — Ну, какая честь?! Это у военных, может, ещё остались и честь, и совесть… А здесь — неужели ты сама не видишь?! Да оно и раньше так было! Поэтому… извинись ты перед этим уродом, пока на тебя травлю не организовали! Недолго осталось — у Казакова выпускной класс… уйдёт, и забудем как страшный сон! Он же не только у тебя на уроках так себя ведёт. Терпят же другие…

— Вот потому он так себя и ведёт. От безнаказанности. А я терпеть не буду, и плевать мне, что он помогает лицею. Если совесть есть, будет и дальше помогать… Тем более, он не один тут такой… влиятельный…

— Не один, конечно. С этого года у нас приём на конкурсной основе… так что богатеньких буратино прибавилось. Но они пока в начальной стадии привыкания, и, в основном, бизнесмены… то есть, деньги у них свои. И их ещё нужно приучать с ними расставаться… А такие монстры, как Казаков, уже набившие мозоль в бескорыстной помощи, пока в единичных экземплярах. Тем более, что помощь эту он организует не за свой счёт, а за бюджетный — просто пробивает нужные нам идеи у нужных людей. И таким образом набирает себе очки для будущего депутатства.