Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли Страница 25

- Я пытаюсь помочь тебе выбраться из ужасающей нищеты, любовь моя. И хватит уже говорить о дамах средних лет. Пойдем потанцуем.

Мы прошли через длинный бар, потом битком набитую комнату с каменным камином, еще одну комнату, и наконец прибыли на огромную площадку, по центру которой сверкал зеркальный шар. Несмотря на весь здешний шик-блеск и бродвейскую клиентуру, здесь царило дружелюбие. Разные женщины и мужчины говорили с нами, угощали выпивкой и приглашали на вечеринки. Ни одна из нас не смотрела на часы, пока мы не заметили, что за окном светает.

- Слушай, этот город иногда прекрасен. Похоже, четыре утра, а я даже не устала, - сказала я.

- Я тоже. Я живу через несколько домов отсюда. Почему бы не пойти ко мне?

Ага, наконец!

Холли жила на Вест-Энд авеню в больших апартаментах, где на потолках было много старинной лепнины, а на полах лежал паркет. Громадная серебристая персидская кошка по имени Гертруда Стайн встретила нас у двери, явно недовольная тем, что Холли так поздно задержалась. На пути через апартаменты мы находили следы кошачьего недовольства - изжеванный тапок, измочаленный угол ковра, а когда мы дошли до ванной, увидели, что Гертруда Стайн размотала с держателя целый рулон туалетной бумаги.

- Она всегда такая мстительная?

- Да, но я уже готова к ее сюрпризам. Ты, конечно же, знаешь, что мы направляемся к спальне, и что там мы будем заниматься любовью?

- Знаю.

- Тогда почему ты идешь так медленно? Бегом!

Холли влетела в спальню, достопримечательностью которой была огромная медная кровать с плюшевым красно-коричневым покрывалом. На полпути к кровати она сбросила блузку.

- Скорее!

- Я не спешу, чтобы не возбуждать подозрений Гертруды, а то вдруг она у тебя ревнивая, - Гертруда явно следовала за мной по пятам с враждебностью в раскосых глазах.

- Ты в безопасности. Герти может только попытаться втиснуться между нами.

- Великолепно. Никогда не занималась этим с кошкой.

Холли уже скинула всю одежду и раскинулась на покрывале. Она была еще прекраснее без одежды. Я возилась, выбираясь из штанов.

- Молли, тебе надо заняться танцами. Ты вся состоишь из мускулов и выглядишь потрясающе. Иди ко мне.

Она потянула меня на кровать, и я была готова кончить уже оттого, что рядом со мной лежат шесть футов гладкой плоти. Она путалась пальцами в моих волосах, покусывала мне шею, и я плавала в жаркой энергии. У нее была мягкая, плотная африканская прическа, которая скользила по всему моему телу. И все время она меня покусывала. Ее язык пробегал по внешней стороне моего уха, в ухо, по шее, по лопатке, вниз, к грудям, потом обратно к губам. После этого я сбилась с последовательности, но помню, что она навалилась на меня всем телом, и я готова была заорать, так мне было хорошо. Я гладила ее по спине и едва могла охватить ее целиком, такая она была длинная. Каждый раз, когда она двигалась, я чувствовала мышцы под ее кожей, текучие, меняющие очертания. Эта женщина была сущий демон. Она начинала медленно, а потом все разгорячалась, пока не сжимала меня так крепко, что я могла едва дышать, но мне было все равно. Я чувствовала ее внутри, вовне, по всему телу; я не знала, где начиналось ее тело и кончалось мое. Кто-то из нас кричал, но я не знала, кто это был, или что кричалось. Через несколько часов мы распутались и увидели, что солнце уже стоит высоко над Гудзоном, над рекой падает снег, а Гертруда уже поглотила правый ботинок из единственной моей пары обуви.

- Молли, ты когда-нибудь занимаешься этим с мужчинами?

- Почему ты это спрашиваешь?

- Не знаю. Наверное, после такого я не могу даже думать, что ты растрачиваешь себя на мужчин.

- Ну, я делаю это иногда, но не очень часто. Когда узнаешь, каково с женщинами, то с мужчинами, скажем так, скучновато. Я не пытаюсь их принизить, то есть мне иногда они нравятся как люди, но в сексуальном плане они скучны. Может быть, если женщина лучшего не знает, она думает, что это хорошо.

- Да уж, я никогда не забуду, как я узнала разницу.

- Сколько тебе было?

- Двадцать два. Я спала с парнями с восемнадцати лет, но еще четыре года мне понадобилось, чтобы перейти на женщин. Мне кажется, я провела эти двадцать два года, не обращая внимания на женщин. Я блокировала все сексуальное, пока однажды ночью моя соседка по комнате меня не разблокировала. Летом мы ставили спектакль, «Все сойдет»{49}, и моя соседка была одной из ангелов. Она просто швырнула меня в кровать, честно. Я брыкалась и щипала ее за плечи, но это долго не продолжалось. Она не хотела отпускать, а я в глубине души этого тоже не хотела. Потом я еще три недели бегала от нее и рассказывала ей, что мне совсем не понравилось, и что я сдалась просто потому, что устала бороться. Наверное, я ее надула. Если бы я знала, где она сейчас, я бы сказала ей спасибо за то, что швырнула меня в кровать. Она все понимала, а я нет.

- И что случилось?

- Спектакль закончился, и я вернулась сюда учиться. Она отправилась на Запад, и я, как дура, не стала спать с ней в нашу последнюю ночь. Я все еще была занята профессиональной гетеросексуальностью. Каждый раз, как я об этом думаю, меня просто выворачивает.

- Я определенно благодарна этой даме, кто бы она ни была. Теперь я пожинаю плоды ее храбрости.

- Оппортунистка! - и она обвила меня руками, чтобы еще раз все повторить.

В субботу я встретилась с Холли в ее апартаментах. Ким была там, в темно-красной одежде с черно-белым шарфом. Она выглядела хорошо, почти как в кино, не считая накладных ресниц, плюс на ее лице было много грима, чтобы спрятать морщины, и она, видно, накладывала губную помаду шпателем, чтобы скрыть сморщенные губы. Если оставить в стороне эти попытки молодиться, она была красива. Я ожидала, что она будет сидеть с бокалом в руке и утомлять меня рассказами о съемках с Роком Хадсоном{50}, и о том, как смешно было, когда Джек Леммон{51} упал с лодки, прежде чем камеры начали снимать, ха-ха-ха... миллион смешков от поблекшего Голливуда, который мое поколение ни в грош не ставит. Вместо этого она говорила о Леви-Строссе{52} и структурализме, и как она собирается работать со Сьюзен Зонтаг{53}. Но она не была в этом претенциозной. Она, кажется, действительно была неравнодушна к Холли - ее глаза следовали за всеми движениями Холли. Лакомка Гертруда тыкалась носом ей в колени и поглядывала на меня одним зеленым глазом, который держала открытым в разведывательных целях.

- Ты любишь кошек? - спросила она меня.

- Люблю, но насчет Герти Герти Стайн Стайн не уверена. Под этой серебристой шкуркой бьется сердце неисправимой садистки.

- Она мстительная. Она напоминает мне кошку, которая была у нас, когда я была маленькой.

Это ты-то была маленькой? Хотя да, наверное, все мы когда-то были.

- Где ты выросла?

- В трущобах Чикаго.

- Не врешь? То есть, в самом деле? - Ким рассмеялась и сказала, что да, в самом деле. - А я росла на грязной ферме и собирала колорадских жуков.

- Вот мы и здесь.

Холли обернулась.

- Ага, супер, два выходца из недр пролетариата. Только не надо рассказов, как бедность выковала ваши характеры.

Краска бросилась мне в лицо, но Ким спасла меня от ответного выстрела.

- Ну, раз уж мы из недр пролетариата, тогда я этим воспользуюсь, - она наклонилась и поцеловала меня в щеку. Холли засмеялась, и напряжение испарилось.

Мне очень понравилась Ким. Только бы она смыла всю эту штукатурку с лица. Зачем женщины это делают? Кости у нее в порядке, и это все, что имеет значение.

- Нам скоро уже идти к Криссе. Вы обе готовы?

Ким и я надели пальто, и мне было стыдно за свой бушлат. Она его не замечала или была выше того, чтобы замечать.

Дом был на шестидесятых восточных улицах, и, когда мы прибыли, лакей бережно забрал наши пальто. Это было хорошо; мое оборванное синее пальто будет не на виду, и хозяйка его не увидит.

Холли величественно вплыла в комнату, а мы с Ким следовали за ней, как адъютанты. Стройная, загорелая женщина со стрижкой «паж» подошла и поцеловала Холли, потом Ким.

- Ким, милая, я так рада, что ты смогла прийти!

- Я бы не пропустила твою вечеринку ни за что, Крис. Позволь тебе представить Молли Болт, подругу Холли и мою новую подругу.

Крис поглядела на меня с деликатностью стервятника. Она взяла мою руку в обе свои руки и произнесла:

- Я счастлива встретить тебя. Иди сюда, расскажи, что ты хочешь выпить, а затем можем поболтать, как цивилизованные люди. - В комнате было больше пятидесяти женщин, и, пока Крис вела меня по всему залу, легкая усмешка появлялась на их лицах. - Что будешь?

- «Харви-бейся-в-стенку».

- Чудесно. Луи, принеси этому божественному созданию «Харви-бейся-в-стенку», ключевое слово - «бейся». Ну, расскажи мне, чем ты занимаешься, и все такое, чтобы начать беседу. Тогда я расскажу тебе, чем я занимаюсь, и можем двигать отсюда, - усмешка.