Ярослав Ратушный - Юдифь и олигофрен Страница 25

«Разве бывают светловолосые египтянки?» — подумалось мне.

— Вы грабители пирамид? — спросила девушка, улыбаясь.

— Нет, нет, — испуганно запротестовал я. — Это не пирамида, а подвал. К тому же мы в этом доме посторонние люди.

— Не пирамида? — спросила она, протягивая руку к стене. — А как ты объяснишь надписи?

Я пошатнулся, увидев многочисленные египетские иероглифы. Но самым страшным был вид стены, сложенной из крупных камней. Вполне возможно, что мы находимся внутри пирамиды. Подумав об этом, я сразу ощутил недостаток воздуха. Тем не менее, я чувствовал себя совершенно спокойным. Ситуация была слишком нереальной, чтобы вызвать волнение.

— Мы не грабители, — твердо сказал я. — Это недоразумение.

— Ты намекаешь, что я недостаточно умна? Может быть, ты прав. Однако прочти, что написано здесь, — сказала египтянка, подойдя к стене и показав рукой определенное место.

— Я не умею читать, — ответил я и почему-то почувствовал стыд.

— Ты безграмотный? — удивилась она. — Тогда ты наверняка грабитель.

— Да пошла ты на х…! — разозлился я. — Что у тебя грабить, если ты голая?

— Почему ты думаешь, что я голая? — удивилась девушка.

— Потому что я вижу родимое пятно на твоем лобке.

— А я вижу, что у тебя левое яйцо опущено ниже, чем правое, — сказала египтянка, немного подумав.

— Врешь ты все! — энергично возразил я.

— Нет, правда, — возразила она. — У меня набит взгляд на яйца.

— Не верь ей, не верь, — истерически зашептала Ида, спрятавшись за моей спиной.

— Ну, ладно, — примирительно сказал я. — Ниже, так ниже. Какое это имеет значение?

— Как? — удивились голая девушка. — Ты разве не знаешь о роли яиц в астральном мире?

— Нет, — растерянно сказал я. — Про это я ничего не знаю.

— Так ты совсем безграмотный, — грустно констатировала египтянка. — А ты, правда, видишь меня голой?

— Правда, — сознался я. — Слушай, а что написано на стенке?

— Здесь написано, что когда дневное солнце состарилось и стало владыкой двух горизонтов, люди начали замышлять зло и убивать друг друга стрелами. Совет богов решил наказать человечество, поручив Хатхор — солнечному оку Ра, истребить преступников. Богиня, в образе львицы, так рьяно принялась за дело, что ее пришлось останавливать хитростью.

— Знаю эту историю, — лениво произнес я. — Боги испугались, что обезумевшая от крови львица уничтожит всех людей. За себя испугались, что некому будет прислуживать. Поэтому мудрый Тот вылил на землю красное пиво. Хатхор начала яростно лизать напиток, приняв его за кровь. Вскоре она опьянела и уснула. Спасенный остаток человечества принялся усердно благодарить богов.

— Откуда ты знаешь божественную мудрость, если не умеешь даже читать? — подозрительно спросила египтянка.

— Да, умею я читать, но только по-русски.

— А, так вы этруски? — спросила она, понятливо покачивая головой.

— Я, скорее, эксруск, — начал говорить я, но осекся после того, как Ида больно ущипнула меня за задницу.

— А знаешь ли ты, этруск, что Хатхор понимается как божество, принимающее души умерших в Нижнем Египте.

— Как это? — удивился я. — Сначала она убивает, а потом принимает души?

— Ты мыслишь, как ребенок, — рассмеялась она. — Совсем безграмотный.

— Будьте как дети, — процитировала Ида из-за моей спины евангелическую мудрость.

— Что там сказала твоя рабыня? — строго спросила египтянка.

— Она не рабыня.

— А почему прячется? Стесняется, что она голая?

— Я не голая, — возразила Ида, по-прежнему прячась за моей спиной.

— Слушай, а что это здесь нарисовано? — спросил я, чтобы отвлечь внимание двух женщин, которые явно враждебно относились друг к другу.

— Это мистерия вечного обновления мира. Атум — первозданный огненный холм, возникший среди водного хаоса и мрака, одновременно являлся вечерним солнцем, знаменуя закат старого мира и зарождение нового. Атум первоначально был утренним солнцем Хепри, чье движение было последовательным преодолением тьмы светом. Соответственно, и тьмой света, что воплощено в образе демиурга Ра. Божественный огонь почитается еще, как Амон, — «сокрытый». Поскольку видимое одновременно является невидимым, небесная твердь — земной, воздушное пространство небес — пространством преисподней. А дневное солнце превращается в потаенный огонь, который «несет вечер», становится Атумом, грозящим ввергнуть старый космос в начальное состояние хаоса и бесконечности. Вечно изменяющийся бог вновь становится вечерним солнцем, но одновременно утренним, заканчивая старое время и начиная новое. Эй, этруск, ты хоть что-то понял?

— Ты говоришь о разных состояниях одного и того же бога. Почему у вас так много богов? И кто сотворил Атума?

— Атум возник сам по себе, а потом оплодотворил сам себя, проглотив собственное семя, и породил Шу и Тефнут.

— Как он сам с собой занимался оральным сексом? — шепнула Ида.

— Как смеешь ты, чужеземка, богохульствовать в присутствии великого бога Амона? — гневно воскликнула египтянка.

— Спокойно, — произнес я, почувствовав, что атмосфера стала угрожающей, — в наших краях это не считается богохульством.

— Неучи, — презрительно произнесла она после некоторого раздумья, а затем отошла в глубь помещения, где стояла большая статуя сидящего на троне человека с головой барана.

— Она же мертвая пять тысяч лет и только притворяется живой, — яростно зашептала Ида. — Ты только к ней не прикасайся.

— Я что, некрофил, по-твоему?

— А что все же этруски делают в пирамиде? — спросила египтянка после длительного общения со статуей Амона.

— А сама ты здесь что делаешь? — нахально поинтересовался я.

— Я принцесса Умнут, — очень медленно и спокойно произнесла девушка. — Я пришла попрощаться с любимой сестрой. За тем углом поджидает стража. Стоит мне хлопнуть в ладони, и вы будете схвачены и наказаны. Тебя ослепят за то, что ты видел меня голой. У твоей рабыни вырвут язык и клитор, а срамные губы зашьют грубыми нитками. Ну, что, этруск, ты доволен моим ответом. А теперь отвечай, что ты делаешь в пирамиде моей возлюбленной сестры?

— Я пришел посмотреть на мумию, — ответил я первое, что пришло в голову, и сразу понял, что ответ крайне неудачный.

— Ты пришел посмотреть на мумию? — переспросила Умнут и приготовилась хлопнуть в ладони. — Значит, она будет последней, что ты видел в своей жизни.

— Погоди! — вскричал я испуганным голосом, вспомнив, что скифские женщины ослепляли своих рабов, чтобы заниматься с ними любовью, не испытывая чувство стыда. — Я пришел за египетской мудростью!

— Тогда я, пожалуй, прикажу тебя кастрировать, как Осириса, — чувственно сказала принцесса и хлопнула в ладони. Из темноты моментально выступили четыре обнаженных до пояса, одетых в короткие юбки мускулистых воина, которые держали в руках длинные мечи. — Мужчина, у которого левое яйцо висит ниже правого, лучше всего подходит для жертвы Исиде.

— Но я же об этом ничего не знаю! — взмолился я.

— А я расскажу, — возразила Умнут. — Богиня неба Нут и бог земли Геб расходятся благодаря богу воздуха Шу, но одновременно сходятся в священном браке, зачиная Осириса и Сета, Исиду и Нефтиду. Посмотри на эту фреску. Геб мыслится божеством мужского пола, а Нут — женского. Фаллос бога направлен к нависающей над ним супруге, но его лицо обращено вниз, ибо он как бог земли одновременно является богиней неба.

— Зачем же такую красоту резать? — робко спросил я, поглядывая на тонкий, но длинный божественный член, который маячил перпендикулярно лежащему телу, явно нарушая закон тяготения. Видимо, бог земли плюет на гравитацию.

— Ты должен понять, что взаимный переход противоположностей происходит одновременно, — продолжила египтянка, оставив мою реплику без внимания. — Когда Сет заманивает Осириса в саркофаг и убивает для верхнего мира, то он, усопший, в лице своего сына Гора, расправляется с обидчиком в подземном царстве.

— Подожди, — попросил я, — не так быстро. Как он заманил мудрого бога в ловушку?

— Сет принес на пир богов великолепно украшенный саркофаг и заявил, что он будет принадлежать тому, кому подойдет по размеру. Когда очередь дошла до Осириса и он улегся на дно, пришедшие вместе с Сетом демоны, быстро залили саркофаг горячим свинцом и бросили в воды Нила. Опечаленная Исида нашла тело мертвого мужа, извлекла из него жизненную энергию и зачала чудесного ребенка Гора.

— Я слышал, что Сет разрубил тело своего брата, — сказал, внутренне содрогнувшись, представив картину совокупления с мертвым телом. Скорее всего, египетские боги символизируют некие космогонические силы. Поэтому не следует судить о богах по человеческим меркам.