Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами Страница 25

– Юрмала – потрясающее место! – возбужденно говорит она. – Можно я оставлю адрес твоей мамы, чтобы было куда слать пригласилки? А то они за город не доставляют!

– И не надо, чтобы у всех был мой адрес! Пусть маме шлют.

– А телефон… Сейчас уже почти никто не звонит!

Я молчу.

– Но, если что, я тебе дам знать.

– Оставь телефон мне.

– Сама будешь отвечать? Ладно.

Радостный Сан Саныч.

– Засекли номер! Из ресторана звонил. Из «Аиста»! Мы быстро туда, получим словесный портрет! Будь на связи!

Даже не сразу поняла, почему мне так хорошо дома.

Поняла.

Иры нет.

Перерываю огромное количество разнообразных записных книжек в поисках ее телефона.

Не нахожу ни ее телефона, ни телефона моей бывшей домработницы, которая мне ее порекомендовала.

Сан Саныч был озадачен.

– Плохие новости, – сказал он в трубку, – мы получили словесный портрет мужчины, который в «Аисте» просил телефон – позвонить. В общем, это было нетрудно сделать.

– И что? – Даже мои мысли затаились.

– Это довольно известный человек.

– Кто? – прошептала я.

– Ты только не пугайся… но это был твой телеведущий.

– Да ладно! – Я обрадовалась.

– А что веселого-то? – не понял Сан Саныч.

– Да он, наверное, так просто звонил… – я улыбнулась и трубке, и Сан Санычу, – голос мой послушать… Мы же в ссоре.

Сан Саныч молчал. Я ликовала.

– Не думаю, – наконец сказал он.

– А ты думай! Не одни только маньяки крутом!

– Не одни… – вздохнул Сан Саныч грустно, – есть еще шизофреники. В данном случае психологический портрет довольно прост: амбициозный рейтинговый телеведущий вдруг оказывается за бортом, а тут откуда ни возьмись богатая избалованная девица не слезает с первых полос газет.

Приятно.

Может, мне только кажется, что они перестали названивать, эти журналисты?

– Мы присмотрим за ним, – решает Сан Саныч.

Давай. Я представила себе Александра, который тихо обедает в «Аисте», а со всех сторон (из-под стола тоже) на него направлены видеокамеры.

Можно потом продать на «Муз-ТВ» в качестве реалити-шоу.

А если он будет себя хорошо вести, то я ему шепну: «Вас снимает скрытая камера», – и тогда он прикинется сумасшедшим маньяком. Аналогом американского психопата. С бензопилой.

Рейтинг обеспечен! Он же наверняка с тоской вспоминает о былой славе?

Или об этом можно легко забыть?

Смешно, если он будет гоняться с бензопилой за Сан Санычем.

И случайно разрежет пополам девушку с химией.

Что хуже: разрезать ее пополам или на три части?

Я вспоминаю, как сказала «алло», когда он позвонил. И молчал. И слушал мой голос. А я сказала «алло» так… равнодушно, у меня было плохое настроение.

– Алло, – говорю я в трубку эротично, с придыханием.

Это Ира. Она заболела.

– Выздоравливай, – советую я разочарованно.

Даю себе слово: не выйду из дома, пока не напишу колонку.

Или пока мне опять не начнут каждую секунду звонить из журналов.

Пересмотрела все фильмы братьев Коэн, какие только были у меня дома.

Журналисты не звонили.

Вдохновение не посещало.

На третий день начала плакать. Лежала перед телевизором и плакала.

– Пусть бабушка приедет, – попросил Антон, – а то ты со мной не играешь.

– Я работаю, – сказала я. И поуютнее завернулась в плед.

Антон сочувственно кивнул. Я предложила ему самому позвонить бабушке.

– Бабушка сказала, что она не может, – удивился мой сын. – Ей какое-то приглашение пришло, и она собирается.

Звоню маме.

– Такое красивое приглашение! – она радостно возбуждена. – Вечеринка «Playboy»! С фуршетом!

– Ты собираешься на вечеринку «Playboy»? – уточнила я.

Регина же меня предупреждала, что мои пригласилки будут слать маме.

– Да, собираюсь! У меня тут еще полно пригласительных!

– Но ты понимаешь, что там все будут в розовых купальниках, с заячьими хвостиками и ушками? – тактично пытаюсь объяснить маме, что такое «Playboy».

Мама озадачена:

– Так что же мне лучше надеть?

– Не важно, – говорю я и вешаю трубку.

– Я не буду мешать тебе работать, если посмотрю «Лови волну»? – интересуется мой сын, устраиваясь на диване рядом.

– Не знаю. Если будешь – я тебе скажу.

Мама разбудила меня в 12 ночи. Она была счастлива.

– Я хочу сказать тебе спасибо! Мне никогда не было так весело!

И она никогда не говорила мне «спасибо».

– Пожалуйста.

Мне приятно. Я представила свою маму на тусовке.

На всякий случай советую:

– Ты меня спрашивай, а я буду говорить тебе, какие вечеринки хорошие, а какие нет. И ты обязательно ходи на премьеры!

– Да, да! Я уже говорила с папой, он всюду готов меня сопровождать! Так что, моя дорогая, я сегодня абсолютно блистала!

– Ну, клево. – Я действительно рада.

– Ты не обиделась, что я не приехала? Я приеду завтра.

– Ладно. Целую тебя. Спасибо.

– И тебе спасибо.

– Спокойной ночи.

Чтобы почувствовать себя звездой, надо прийти на какой-нибудь не самый главный канал и на не самую рейтинговую передачу.

10

Они мне все-таки позвонили. Журналисты.

– А кто ее спрашивает? – Я даже не пыталась изменить свой голос.

– Мы давно ей звоним.» Мы были бы так рады…

У них одна гримерка – и для ведущей, и для гостей.

Лицо ведущей кажется мне знакомым. Но имени я не помню.

У нее довольно хороший макияж.

– А можно меня вот эта девушка накрасит? – интересуюсь я. – Девушка, вы скоро закончите?

– Это мой личный стилист, – холодно произносит ведущая, не отрывая глаз от зеркала.

– Да? – переспрашиваю я рассеянно и продолжаю, не обращаясь ни к кому конкретно. – А можно как-то решить этот вопрос? Меня не устроит другой гример.

Все начинают суетиться, галдеть, кивать головами.

Меня красит – сам! – личный гример ведущей Ведущая, уже готовая к съемке, переминается на входе с ноги на ногу.

– Время! Студия готова! – кричит администратор.

– А я еще нет. Будьте добры чаю! – улыбаюсь я вредно. От всей души.

Мы встречаемся с Сан Санычем в цирке. Это он попросил.

Мне кажется, в детстве он пересмотрел шпионских детективов.

Меня встречает его сотрудник.

– Почему в цирке? – интересуюсь я.

– Да так, мы тут кое-что налаживаем…

Мы сидим в первом ряду, на арене клоун заставляет обезьянку встать на передние лапы Она его дразнит.

– Мы думаем, надо проверить твое ближайшее окружение, – говорит Сан Саныч.

– Ты же проверял.

Меня очень беспокоит, что они там выследили, наблюдая за моим ведущим.

– У тебя намечается какое-нибудь мероприятие?

Теперь уже клоун дразнит обезьянку.

– Ну, да… Встреча с читателями. В Доме книги.

– Отлично. Ты расскажешь всем своим знакомым, что отказалась от охраны. Всем! Ты поняла меня?

– Поняла. И что?

– Провокация. Посмотрим, что будет.

– Ты хочешь его спровоцировать? Ты с ума сошел!

– Ничего страшного. Идеально, если бы ты обратно одна по улице шла… но это опасно.

– Ладно, – я кивнула.

Обезьянка на арене ловко делала сальто.

– И всем подружкам, – устало повторил Сан Саныч. – И Кате, и Марине, и этой, как ее, Регине, и Черновой.

– И Черновой?

– Всем.

– Ладно, – снова согласилась я. – А Регина уехала.

– Давно?

– Несколько дней назад.

– И несколько дней звонков нет?

– Слушай, это чушь! Мой телефон.

– Ответь, – кивает Сан Саныч.

Если маньяк – я сразу передам ему трубку. Пусть разбирается. Мой издатель.

– Могу тебя поздравить. Мы до сих пор на первом месте!

– Спасибо.

Сан Саныч сильно жестикулирует и шепчет: «Скажи, скажи ему про охрану!»

– Ты вторую книжку собираешься писать?

– Собираюсь.

– Ну, так давай! Жесткое что-нибудь. И скандальное. Про наркотики или детскую проституцию. Ты знакома с этой темой? Нам надо расширять аудиторию.

– Я от охраны отказалась, – говорю я.

Сан Саныч морщится.

– Ну и правильно. Я вообще считаю, что в наше время с охраной ходить неприлично. Потому что раз тебя надо охранять, значит, ты что-то не то и не тому сделал. То есть или дурак, или подлец. И то и другое плохо для имиджа.

Заехала в ЦУМ.

Там есть VIP-раздевалка и ее очаровательная хозяйка. Удобно – никто тебе не мешает, меряешь наряды, пьешь кофе. Листаешь «ОК!». Рассматриваешь собственную фотографию.

Купила платье «Blumarine». С вишенками. Очень красиво.

Еще несколько месяцев назад внимания на него не обратила бы.

Но не просто же так на платьях вишенки рисуют?

Сан Саныч сказал, что наблюдения за Александром результатов не дали – пока.

– А что он делает? – спросила я.

– Ничего. Вчера в театре был.

– Один? Или с девушкой? – Так спрашивает пациент: «Доктор, я умру?»

– Девушки у него, судя по всему, нет. Хотя, по оперативным данным, была.