Анна Бергстрем - Сломанные цветы (сборник) Страница 26

Он посмотрел на неё взглядом смертельно больного:

– Вбивая гвоздь в душу человека, помни, что, даже вытаскивая его своими извинениями, ты всё равно оставляешь там дыру.

Он ушёл. А потом она ещё долго лежала на чердаке с пробитым сердцем и смотрела в небо. Там ворковали друг с другом прекрасные белые птицы. Их крылья то и дело трепетали в воздухе, осыпая всё вокруг невесомым белоснежным пухом, похожим на снег. И от этого зрелища душа наполнялась спокойствием. Будто это не птицы, а молчаливые ангелы, которые дотрагиваются до кровоточащих ран кончиками белоснежных крыльев. И становится легче…

– Успокойте меня, Голуби. Скажите, что он ещё вернется! – еле шевелила губами маленькая глупая девочка, которая ввязалась в большие неприятности.

Что-то мягкое и тёплое вдруг шлёпнулось сверху Кристине на голову.

– Вот ты и доигрался, Вумный Грач! Хватило же тебе дурости упустить такого человека! – насупился самый пузатый голубь, загаживая под собой что попало.

Кристина вышла из себя:

– Вот дерьмо-то!

– Ещё какое! – ликовали пернатые жопы.

– Неужели это конец?! – разрыдалась Глупындра.

Отовсюду слышалось насмешливое уруруканье:

– Проебали, трали-вали, улетели навсегда…

Глава 5

Губы, разорванные в клочья тишиной…

Губы, разорванные в клочья тишиной.

Сколько можно молчать о тебе?

Во рту – вкус водки и поцелуев без любви.

Закрываем квартиры.

Мечтаем друг о друге, зная, что неудобно какать в почтовый ящик…

Но снова открываем свои души неизвестно кому.

Вселентий куда-то пропал… Он уже неделю не выходил на связь. С тех пор как Глупындра променяла его преданность на секс с Дьяволом, который всё испортил, её жизнь превратилась в настоящий ад.

– Навыходила из комнаты, насовершала ошибок.

– Иногда выход в дверь – это самый лучший выход из ситуации.

– Большинство людей просто не смогут понять, как я живу и что мною движет порой быть не в себе! – оправдывалась потерянная в жизни идиотка.

– Может, ну его на фиг? Отношения как стакан. Иногда лучше оставить их разбитыми, чем ранить себя, стараясь склеить всё обратно, – философствовала подруга.

– Пусть так, чем воду резать на пряди, наблюдать искажение снов и умирать без него!

Мысли как мюсли. Она красила потолок в розовый. Но ей снова мешал Достоевский в голове. Её глаза сверкали в вечернем свете огней, как у потерянной волчицы. Нельзя забыть, как шёпот звёзд скользит по обнажённой коже, когда ты танцуешь в темноте и тебя целует Вселенная внутри.

– Если в городе грехов знать, куда повернуть, то найти можно всё, что угодно… Всё, что угодно! – говорили те, кто знает кратчайшие пути к наивысшей цели.

– Пожалуйста, космос! Помоги мне вернуть его!

– Я постараюсь… – отвечала бездна цвета индиго. – Попроси меня о помощи, и я проткну воздушные шары твоих тёмных миражей. Они покинут тебя, и ты поймёшь, что истина одна: Бог и любовь выше всего.

Додумывая то, о чём шепчет тишина, Кристине становилось легче. В голове миллиард мыслей, как Млечный Путь, сотканный из миллиардов звёзд… Как миллиарды капель в реке… И она собирает эти мысли в одно целое и отправляет бумерангом в небо! И наконец-то становится так легко, свежо в голове и на душе. Она смотрела странные мультфильмы сквозь широко закрытые глаза. А сегодня ей почудилась такая картина…

Мужчина поприветствовал её издалека и пошёл по воде дальше, а затем, прыгнув на землю, провалился сквозь неё, оставив после себя разводы голубого песка и пару запонок в виде клевера.

– Странная вещь – сны. Даже просыпаться не хотелось, только потому что была счастлива, – вздохнула Глупындра.

– В женщине всегда бьются две сущности: кошка, которая хочет гулять сама по себе, и собака, которой нужен хозяин, – подруга, как всегда, оказалась права.

– Что же мне делать?

– Знаешь, как проще всего сделать сон явью? Знаешь? Надо проснуться.

– КТО-НИБУДЬ, РАЗБУДИТЕ МЕНЯ, ПОКА Я НЕ СДОХЛА! – кричала Кристина, превращаясь от отчаянья в совершенно безумную ведьму.

– Вот люди пошли… ОХУЕВШИЕ!.. – возмущались лживые циники, которые говорят одно, а делают другое.

Но Глупындра настолько сошла с ума от горя, что была готова вырвать с корнем эти злые языки. Она была готова растерзать каждого косо посмотревшего встречного. И, выворачивая сердце наизнанку, стреляла в упор по чужим душам своими нескладными откровеньями:

Охуевшие от жизни, любви и бога,

Наша жизнь прекрасна, как ни крути.

А твоя? Расскажи! Но учти, если слов слишком много,

Это мусор никчемный. Так вот. Прости.

«Он простит меня. Он все поймёт. У меня просто не было выбора поступить иначе. Я сравнивала его с другими, чтобы понять, что он единственный. И поняла наконец…» – клялась небу Кристина.

Она тешила себя новой надеждой: нельзя вернуться в прошлое и изменить свой старт, но можно стартовать сейчас и изменить свой финиш. И она пошла на всё. Она искала своего бога повсюду. И в итоге нашла…

Маленькая уединённая часовня из камня, затерянная в запахе роз, ладана и только потухших свечей. Странная девочка с испуганными глазами стоит на коленях. Бледные губы неслышно повторяют слова, понятные только тем, у кого кровоточит душа.

– Хоронить мечты – это преступленье, – вдруг раздался мудрый голос.

Глупындра обернулась. И увидела его.

– Я так скучала по тебе! – заплакала она, бросаясь к нему на шею.

– Не трогай меня… – холодно ответил Вселентий.

Она Глупындра. Он выросший Маленький принц. Она умела летать. Он умел любить. Но у них не вышло ни любви, ни полёта…

А ведь всё могло быть по-другому… Она убила сказку своими руками. Он подарил ей Вселенную внутри. А она не сберегла то, что тикало в его сердце. Ведь оно было таким большим, но уязвимым. Таким открытым. Навсегда и на всех…

– Небо заковано в цепи. Я хочу попасть внутрь, но ты меня не впускаешь… Небо заковано в цепи. И я просто не могу найти ключ… – рыдала она, раскаиваясь в своём преступлении.

– Единственное, что мы ещё можем сделать, – это спокойно попрощаться, – ответил он холодно и равнодушно.

– Пожалуйста, не уходи! – взмолилась Кристина.

Наконец он сказал, немного оттаяв:

– Станет совсем плохо – звони. Будем курить вместе, даже если бросили, даже если друг друга.

Она знала, что этого никогда не случится, и обречённо вздохнула:

– Всегда, когда не звонит телефон, я знаю, что это ты…

Вселентий вытер её слезы:

– Надеюсь, ты поняла кое-что? Всё бренно, кроме тепла человеческих рук, всё бренно, кроме света благодарных глаз.

Она целовала его ноги. Вытирала прядями волос росу с его уставших ступней.

– Умоляю, прости меня!

– Я прощу тебя, но закопаю свой топор неподалёку.

– Лучше ненавидь меня. Но свой топор выброси в реку Времён!

Он был непреклонен…

– Ты должна заслужить прощенье.

– Но как?

– Будь в нужное время в нужном месте. И у тебя появится шанс.

– Я сделаю всё, что ты скажешь! – шептали губы, разорванные в клочья тишиной…

Глава 6

Наполовину прах, наполовину бог

Придя в условленное место, Кристина увидела своего любимого сидящим за маленьким столиком в одиноком кафе. Тлеющая сигарета. Наполовину выпитая бутылка спиртного. Тишина и полное отчужденье. Строгие, почти траурные одежды. Чёрные бархатные перчатки. Тени тягостных мыслей на неподвижном лице. Изысканная строгость. Таков дресс-код на сегодня у выросшего Маленького принца, которому ранили душу. По напряжённой позе и полупустому бокалу коньяка девушка догадалась, что впереди предстоит непростой разговор.

Вселентий не заметил её прихода. Глупындра чуть слышно позвала его по имени. Её руки легонько коснулись его напряжённых плеч. Мужчина вздрогнул и посмотрел на Кристину. В его покрасневших глазах читалось какое-то странное выражение человеческой ненависти и самой горячей животной страсти. Всё это отражалось дьявольским огнём в его пульсирующих зрачках.

– Ну наконец-то… – сказала она, обретая дар речи. Сердце бешено тикало, вот-вот взорвётся.

– Сядь, – строго приказал он.

Ноги Кристины подкосились, и она плюхнулась на свободный стул.

– Ты всё ещё злишься на меня, милый? Может, забудем то, о чём лучше не вспоминать? – замурчала Глупындра.