Леонид Гартунг - На исходе зимы Страница 26

Тут можно читать бесплатно Леонид Гартунг - На исходе зимы. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Леонид Гартунг - На исходе зимы читать онлайн бесплатно

Леонид Гартунг - На исходе зимы - читать книгу онлайн бесплатно, автор Леонид Гартунг

Вчера Варя сидела за книгой, но, как я понял, мыслями витала далеко. Спрашиваю: «О чем задумалась?» — «О том, как люди будут жить через тысячу лет». И смотрит на меня такими глазами, как будто она ученица, а я учитель и сейчас ей ответ на тарелочке выдам.

А будут ли тогда люди? А, может, вместо людей будут ползать какие-нибудь кибернешки и жужжать, как жуки. Куда как ладно! Подключился к розетке — вот тебе и завтрак, и обед, и ужин. А на груди кнопки: одну нажал — весело, другую — грустно, третью — ум начинает задачи интегральные решать, а чувства электронные уже не мешаются.

Это я, конечно, шутки ради, а всерьез так: если человечество само себя атомными бомбами не взорвет и ядами не потравит, то будем мы с тобой такие же, как сейчас.

И через тысячу лет проснется какой-нибудь Иван Леонтич, подымется со своей кровати, съест синтетическую котлету, наденет сверхлоновый костюмчик и выйдет в сад. И увидит обыкновенную Настеньку, только что пробудившуюся ото сна, с обыкновенным румянцем на щеках, освещенную обыкновенным нашим солнцем. И подбежит она к нему, и поцелует его в несинтетические губы, и обнимет безо всякой автоматики, и не нужна будет им никакая кибернетика, ибо говорить они будут о том же, о чем говорили тысячу лет назад.

И так же звезды будут гореть, и птицы крыльями прошумят, и дождь будет по листьям стучать, и так же люди будут радоваться всходам посеянного, и будут любить то, что сделано их руками. Ученые по-прежнему будут искать в беспорядке порядок, в бессмыслице смысл, и, распутывая одни тайны, обнаружат другие.

И кусты шиповника будут цвесть, и костер в лесу гореть. И также будет хотеться человеку оставить себя в чем-то, что не умрет.

Только исчезнут границы, государства, партии, и настанет всемирный Коммунизм — единственное достойное человека бытие.

29

О том, что Варя поселилась в доме Бережных, известно было всей деревне. И в первый же день после приезда Анну Леонтьевну окликнула у водокачки Клименчиха.

— С приездом, Нюрушка. Как здоровьице? Поправила? А что же невестушка по воду нейдет?

— Завтрак готовит.

— Вон как? А что ты домой поторопилась? Слух был, ты на другой срок собиралась? Али к свадьбе боялась опоздать?

— Свадьба не волк, в лес не убежит.

— По-нонешнему-то так…

Защитилась на первый случай Анна Леонтьевна, а все же растравила старуха обиду. Подождать уж не могли. Сыграли бы свадьбу, как положено. Люди б глаза не кололи. А, впрочем, стоит ли обращать внимание на Клименчиху? Все знают, что она пустобрешка. Свадьба… А может, и лучше, что без свадьбы? Может, несерьезно все это? Мало ли случаев — поживут несколько месяцев, да и в стороны. Ему в армию идти, ей учиться. Пока снова встретятся, много воды утечет.

Нет, не нравилась ей Варя. Маленькая да заморенная. Если б еще лицом посветлее да сложением покрепче. Маша Лихачева — вот это была бы пара…

Вошла в дом, поставила ведра на скамью в кухне. Через дверь в горницу заметила Варю у зеркала. Подумала с усмешкой: «Прихорашивайся не прихорашивайся, а была воробьем, воробьем и останешься».

И все ж видела Анна Леонтьевна, что сын переменился. Бывает так: пшеница ждет дождя, лепестки повесит, томится, ожидает погибели от зноя. Ей бы цвесть пора, а нет влаги. И вдруг нежданно ливень — крупный, сильный. И словно чудо происходит — поле на глазах оживает, и каждый стебель стоит вольно и радостно, и нет уже мысли о погибели, а только о жизни. Так и сын. Уезжала Анна Леонтьевна и не знала, на какую судьбу его оставляет. Был он болен душой, и томился, и места себе не находил. А приехала — прежний, оздоровевший Гошка перед ней. Прежний-то прежний, но уж тоже не тот. Нет уже ребячества, шалости. Больше мужского появилось в нем. Сразу почуяла это мать. Поняла — с ним теперь нужна осторожность. В детстве больше походил Гошка на отца, а теперь мать узнавала в нем собственные черты. Если обидит кто — век не простит она, мстить не будет, но и, если что решила, хоть насмерть бей — не вышибешь. Решила… А сейчас заколебалась. Кабы в чужой семье такое — совет дала бы, не задумалась. А в своей как?

Если здраво рассудить, кого Гошка в дом взял? Жену или полюбовницу? Если не свадьбу, то хоть бы зарегистрировались. Подсказать бы надо, что неладно получается. А с другой стороны, они сами не маленькие. Если б Гошка серьезно с ней жить собирался, что-нибудь сказал бы матери. А то ни слова. И опять же рассудить: Варя, сразу видно, тихая, уважительная. Если Георгий ее бросит, то кого-то еще приведет? Попадется какая-нибудь халда — свету божьего не взвидешь. Вот и получается: и так неладно и этак нехорошо. Как все это понять? Если б такие дела трезвым рассуждением решались…

Так размышляла Анна Леонтьевна первые дни и ни на что не могла решиться. А потом положила: пускай живут как живут. Не поживется — их дело.

Больше всего сердилась она на Ивана Леонтича. Присмотрел, называется, старый. Уезжала — надеялась, за дядей Георгий как за каменной стеной, а вышло совсем не то. Да и сейчас — хотя бы слово сказал, объяснил, как и что получилось. Так нет, молчит, как воды в рот набрал, словно бы ни в чем себя виноватым не считает. Только один раз сказал как бы между прочим:

— Ты, сестра, Варю не обижай…

Анна Леонтьевна обижать не обижала, но присматривалась. Раздражало ее, что невестка слабенькая. Хлебнет горя сын с такой женой. Жизнь слабеньких не любит. И детства в ней много. Даже жалко ее. Ей бы не замуж, а в куклы играть. И больно робка. Все помешать боится, слова громкого вымолвить. Георгию что-то свое шепчет, а он ей еле слышно отвечает. Анна Леонтьевна смехом заметила им:

— Шепчетесь, ровно в избе покойник. Вместе живем. Какие уж теперь секреты?

И еще заметила в первую же ночь: Гошка лег, а Варя в кухне. Сидит, будто книгу читает, а сама уже носом клюет. Стыдится, видно, с ним при матери лечь. Эта стыдливость ей в Варе понравилась. Другим вечером тоже самое. Опять Варя за книгой в кухне. Анна Леонтьевна не стерпела, подошла, книгу захлопнула.

— Не майся понапрасну. Около него твое место, раз уж так получилось. — И сразу же, рассердясь на свою жалость, добавила: — Раньше надо было стыдиться.

Варя покраснела вся. Думала Анна Леонтьевна, что она заплачет, но та не заплакала, только губу прикусила. Видать, с характером, хотя и тихая.

А через неделю Анна Леонтьевна разглядела все ее секреты, как она их ни таила. И бельишко кое-где порванное, и чулки простые, заштопанные. Не называя по имени, спросила:

— Сколько стипендии у тебя?

— Пятнадцать.

— Да как же ты живешь?

— Я привыкла.

— Что значит — привыкла. На пятнадцать рублей при любой привычке не проживешь.

— Я прирабатываю.

Отвечала коротко, как на экзамене, и видно было, только и ждет того, когда кончится допрос. Но Анна Леонтьевна не отставала. Даже усадила ее напротив себя, чтобы та чувствовала, что разговор этот не какой-нибудь, а очень важный.

— Где же в городе можно приработать?

— Есть бюро добрых услуг… У них работаю, когда время есть. Потом в праздники телеграммы разношу.

— Значит, без праздников живешь?

Варя не ответила.

Анна Леонтьевна сидела как пришибленная. Варя дотронулась до ее руки, посмотрела в глаза с мольбой:

— Вы только Георгию не говорите. Про это…

Анна Леонтьевна поняла.

— Зачем говорить? И долго тебе еще учиться?

— Весной кончу.

Так вот какой воробей залетел в ее дом. Одна в городе сама по себе живет, от матерниной помощи отказалась, а учиться не бросает. А она, пожилая женщина, допрос ей учинила…

Теперь Анна Леонтьевна рассердилась на брата — почему он, зная, должно быть, многое о Варе, ничего не рассказал ей, не предупредил, что она за человек. В действительности — это она на самое себя сердилась, а не на старика, но не хотела в этом сознаться.

С этого разговора переменилась Анна Леонтьевна к Варе. По видимости все еще была строга, в откровенности не лезла, но невестку по имени стала звать и вообще помягчела.

Георгию замечания стала делать.

— Ты что же смотришь? Варюха по дрова пошла, а ты сидишь. Разве женское это дело — тяжести таскать?

Возьмется Варя полы мыть, она у нее тряпку из рук:

— Иди отдохни, я сама вымою.

Сняла со сберкнижки деньги, накупила Варе белья тонкого, чулок капроновых. Бюстгалтер хотела купить красивый, да не нашла. С этим нежным делом частенько у торговли нехватка.

Варя заупрямилась было, не хотела брать, но Анна Леонтьевна на нее напустилась:

— Как так не возьмешь? Куда их теперь? На меня не полезет. Выбрасывать? Бери безо всяких. Да и не чужая ж ты нам теперь. А завтра в перерыв не задерживайся. В магазин с тобой пойдем.

— Ничего мне не надо. У меня все есть.

— И не думай отказываться. Ничего у тебя нет. Я ведь тоже молоденькая была. Знаю, чего женщине хочется. Особенно перед мужем…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.