Эдуард Лимонов - Как мы строили будущее России Страница 26

Пытаемся организовать избирательную кампанию Юрия Петровича Власова. Множество разочарований — так называемые национально мыслящие бизнесмены не всегда, но часто оказываются самовлюбленными, любящими поговорить о политике за чашкой чаю. У каждого — свой рецепт спасения страны. Поэтому они не присоединяются. Ни к кому. Разговаривают. Ну, поговорите. То ли еще будет.

Зюгановские газеты вовсю наезжают на нас. Предательству Егора Летова отдали 1-ю страницу и 3-ю в «Советской России». Вот как важно им остановить или минимизировать мятеж националистов. Без националистов зюгановцы — лишь посиделки старых жоп. Они знают это. Ведь в противном случае чего волноваться — менее десятка небольших партий и групп объединились и нашли себе кандидата в президенты. КПРФ ли, если она такая 500-тысячная и мощная, волноваться? Но она не 500-тысячная, а рыхлая масса случайно объединившихся всяких. И разбежится при первой неудаче, 20-миллионная КПСС разбежалась.

Ельцин, говорите? Ведет себя как надо. Уже почти фольклорный персонаж. Затмевает Жириновского. Венчаться только осталось. Хорошо бы женился на молоденькой. Точно бы выбрали.

«Лимонка» в народ

Помню, в первые мои выборы декабря 1993 г. майор Шлыков заставил меня выучить статистические справочники по области и историю Тверского края. Наивные, я и мои помощники, молодые студенты и офицеры, верили, что избиратель отдаст предпочтение кандидату знающему, и историю в том числе. Поразил меня эпизод 1606 г., когда опальный патриарх Иов был вызван из Старицкого монастыря в Москву, чтобы отпустить грехи… НАРОДУ, присягавшему на верность Лже-дмитрию и зверски убившему за год до этого в июне 1605 г. юного царя Федора Годунова и его мать.

Иов приехал и при стечении небывалом всех московских жителей, отрядов стрельцов и казаков, при плаче, вое, покаянии отпустил грехи народу московскому. Отпустив грехи, патриарх поехал обратно в Старицу, но умер по дороге. И эта смерть символична, так как через четыре года появился Лжедмитрий Второй и народ, забыв о стонах, слезах и покаянии, присягнул ему.

Я живо представляю себе эту картину. Перекошенные от эмоций лица, слезы в изобилии, рвут на себе всклокоченные волосы, упали все на колени — и старенький мудрый патриарх стоит над ними, прощая неразумных частью детей, частью зверей. Я верю в то, что они искренне каялись во грехе своем. (Похожи были, думаю, на яростные лица массовки, толкущейся у Музея Ленина.)

Вот что интересно. Тогда, за четыре века до нас, не считали НАРОД непогрешимым. Верили, что он может быть преступным и страшным. Верили, что он заблуждается время от времени. А чтоб не заблуждался, нужны ему умные пастыри: светские государи и пастыри Господни — служители церкви. Сегодня те, у кого есть деньги, телевидение и другие средства воздействия на избирателя, громче всех вопят о народном выборе, о всенародном избрании, о том, что НАРОД — последняя инстанция права и справедливости.

Это вредные иллюзии. Вредные в первую очередь для народа, вера в свою непогрешимость развращает народ. Для того чтобы народ не натворил бед и себе, и другим, нужны ему умные ведущие: пастыри, вожди. Чем большее количество людей принимает участие в выборе большинством голосов вождя-президента, тем более посредственным оказывается этот вождь. Иначе почему выбрали анекдотичного Ельцина — карикатуру на президента, на которую стыдно смотреть?

С народа нужно сбить спесь, ежедневно указывая на его непроходимую глупость и беспомощность. Народу должно быть преподано уважение к разуму, к знаниям, к духовной мужественности, к генетически исключительным личностям, время от времени появляющимся среди народа (да, они — лучшие, но плоть от плоти его), и в этом его величие — рождать таких.

Величайший специалист по психологии народных масс рейхсфюрер Гитлер, выходец из венской богемы, неплохой художник, философ, знал проблему как никто другой. Он писал:

«Массы народа есть только часть природы. Большая часть масс народа состоит не из профессоров и не из дипломатов. Небольшие абстрактные знания, которыми они обладают, направляют их к миру чувств. Тот, кто хочет исцелить германский народ от качеств и пороков, чуждых его изначальной природе, должен будет прежде спасти их от чуждых источников этих пороков».

Иными словами, народ постоянно руководствуется лишь чувствами. Сегодня мы говорим народу, осатаневшему от истеричной внезапной любви к некоему Зюганову: «Олухи, что вы собираетесь сделать?! Выбрать тех же серых чиновников к власти, в то время как России нужна национальная революция». Мы кричим об этом, а нас возбужденные, патлатые, кричащие, плачущие обвиняют в предательстве.

Ну так крепитесь и готовьтесь к мрачному будущему. Если не понимаете, не развиты, не можете отличить фальшак — смиритесь и слушайте умных пастырей и будьте робки и покорны. А с вашим гонором, спесью, вечным стадным инстинктом и тупой уверенностью в правоте своих эмоций вы будете грешить и каяться и разбивать, уничтожать вашу Родину — Россию, созданную для вас железной волей и тяжким трудом немногих людей-суперменов. Князя Александра святого Невского (скандальный был человек: «басурманился» для России, конину ел у татар, по слухам, и в ислам переходил), Ивана Грозного (гомосексуалист был), Петра Великого (этого считали Антихристом), Екатерины (немка и блядь), Ленина, цезаря Сталина.

Все развалите, все отдадите. Превратитесь в кучку зверей. И вызовете какого-нибудь ветхого Иова, и он отпустит грехи ваши при всеобщем плаче. Народ! Последнее время от его имени выступают мои бывшие друзья и несколько калек из газет «Советская Россия» и «Завтра».

А нация — это иное. Это духовное содружество — мистическая семья русских людей прошлого и настоящего. Нацию нужно выращивать из народа в тяжелой войне за выживание. Народ наш еле понимает, что он русская нация. Потому он и возится с Чечней.

Последний день команданте Че

7 октября 1967 г. Латинская Америка. Джунгли Боливии. Последняя запись в походном дневнике Эрнесто Че Гевары:

«Мы выступили под слабым светом луны, и марш был очень тяжелым и оставил множество следов в долине…»

К 7 октября Героический воин, как его позднее стали называть, вел партизанскую войну в джунглях Боливии уже 11 месяцев.

8 октября рано утром молодой крестьянин, поливающий картофель, обнаружил партизан, пьющих воду из ручья. Крестьянин, сын мэра деревушки Ла-Хигуэра, тотчас предал партизан, оповестив об их присутствии лейтенанта, начальника армейского поста в деревне. Два отряда рейнджеров — «зеленых беретов», тренированных на севере американскими инструкторами, и эскадрон солдат (всего 327 стволов) получили приказ выйти к оврагу Шуро, который спускается к Рио-Гранде. Туда же были направлены другие отряды общей численностью около 10 тысяч солдат. Маленькая колонна Че (17 партизан) была полностью окружена. В 11:30 началась перестрелка. Выйти из оврага по голым, порою отвесным склонам, лишенным всякой растительности (армия заняла позиции наверху, блокировав выход и все тропинки), было НЕВОЗМОЖНО. Однако шестерым удалось прорваться из окружения, перейти Анды и пересечь чилийскую границу. Судьба Че сложилась по-иному.

Пытаясь, в свою очередь, вместе с пятью бойцами вырваться силой из оврага, Эрнесто шел, поддерживая Чино. Этот партизан очень плохо видел, невзирая на толстые стекла очков, к тому же ноги у него были сломаны во время допроса в Лиме (столица Перу). Отряд Че состоял из кубинцев, боливийцев, чилийцев, перуанцев, то есть была представлена вся Латинская Америка. К несчастью, Чино поскользнулся, потерял очки и опустился на колени, пытаясь найти их. Че попытался ему помочь. В этот момент они оказались на линии огня пулеметного гнезда, которым командовал сержант Бернардино Хуанса, солдаты открыли огонь, и Че был ранен в правую лодыжку. Он ответил огнем, но его карабин «М-1» был внезапно пробит пулей и выведен из строя. Револьвер Че уже лишен патронов. Остается кинжал «золинген». Че пытается остановить кровь. Возле потока, несущего серную воду, негодную для питья, он садится, достает носовой платок и перетягивает ногу выше раны. Шум выстрелов и разрывов гранат мешает ему услышать приближающегося врага.

Солдат трое. Они уже некоторое время наблюдали за двумя силуэтами — один поддерживает другого, опираясь на карабин. Солдаты держат их на прицеле. Они еще не знают, что перед ними «команданте Че». Сержант Хуанса первый узнает об этом и докладывает капитану Прадо, тот приказывает присоединить Че к группе троих взятых в плен партизан и доставить к нему, командный пункт в двухстах метрах внизу. Прадо посылает в штаб армии в Валье-Гранде донесение: «15:30. Падение Рамона подтверждено, я ожидаю приказа. Он ранен». (Рамон — одна из партизанских кличек Че.) В 16:30 вертолет направлен забрать Че, но вынужден улететь ни с чем, потому что все еще обороняющиеся здесь и там партизаны стреляют по вертолету. Че видит солдат, несущих трупы его боевых друзей Антонио и Артуро и тяжело раненного Пачо. Он требует, чтобы солдаты оказали медицинскую помощь его товарищу, но ему отказывают, и скоро Пачо умирает.