Виктор Мануйлов - Лестница Страница 27

Тепляков открыл заднюю дверцу, жестом приглашая свою хозяйку на заднее сидение.

— Нет-нет! Я поеду рядом с вами! — запротестовала Лидия Максимовна, сама открыла переднюю дверцу и заняла место рядом с водительским.

Тепляков, обойдя машину, занял свое. Запустив двигатель и, в ожидании, пока тот прогреется, заговорил, глядя прямо перед собой:

— Честно говоря, Лидия Максимовна, мне неловко напоминать вам, но вы — если следовать инструкции! — должны сидеть сзади.

— Почему? — искренне удивилась она.

— Разве вам мой предшественник ничего не объяснял?

— Н-не помню. Может быть, и объяснял, но не мне, а моему мужу. Он в основном ездил с ним.

Тепляков стронул машину и медленно повел ее к воротам.

— Значит, и ему не объяснял тоже: вчера Михал Михалыч уселся рядом со мной. Дело в том, Лидия Максимовна, — продолжил он, — что в случае непредвиденных обстоятельств вы располагаете двумя выходами для покидания машины. Даже тремя, если иметь в виду багажник.

— А-а, вот как! Извините, Юра, я не знала. Да и, честно говоря, привыкла сидеть за рулем и следить за дорогой. Что касается Михал Михалыча, то он дня два-три будет отдыхать после поездки, писать отчет. Вот он-то как раз и любит ездить сзади. — И добавила после паузы: — Уверяет, что вы с ним повздорили.

— Я? С ним? Или он со мной? Если он будет продолжать по отношению ко мне вести себя по-хамски, я вынужден буду отказаться от места.

— Успокойтесь, Юра, — дотронулась она рукой до его плеча. — Человек он не такой уж плохой, но если выпьет, то с ним лучше не связываться. Что делать? Мне самой не сладко от его выходок.

Тепляков глянул в зеркало над своей головой.

Лидия Максимовна сидела нахохлившись, уткнув подбородок в мех чернобурки. Он представил ее в квартире наедине с Мих-Михом, и ему почему-то стало жаль эту женщину.

«Неужели она с ним исключительно ради денег? — подумал он. И с улыбкой вспомнил Машеньку: ей даже в голову не пришло спросить у него, сколько он будет получать за свою работу. — Наверное, потому, что еще не повзрослела», — додумал он свою мысль, остановившись перед светофором.

Весь день Тепляков возил свою хозяйку по «точкам». Точками были супермаркеты, обычные магазины и склады, принадлежащие фирме «Кедр». Как правило, они подъезжали к служебному входу, Лидия Максимовна, не дожидаясь Теплякова, сама открывала дверцу и выбиралась наружу, Тепляков оставлял машину на попечение охранника, а сам следовал чуть сзади своей подопечной. При этом Лидия Максимовна пренебрегала всеми правилами безопасности, и Тепляков едва поспевал за ее стремительной походкой, не имея возможности осмотреться и толком определить, откуда опасность ей может грозить.

Однако он довольно быстро приноровился к самым неожиданным положениям, в которых они оказывались. Во-первых, служебные входы-выходы не везде охранялись, следовательно, машину оставлять было не на кого, что само по себе таило всякие неожиданности. Отсюда вывод: предупредить хозяйку, чтобы кто-то из охраны «точки» их встречал. Во-вторых, служебные помещения зачастую ютились в таких дырах, загроможденных ящиками, поддонами и контейнерами, что из-за любого угла можно и выстрелить, и ударить, и всадить нож. В таких случаях Тепляков пытался идти впереди, но всякий раз Лидия Максимовна раздраженным голосом отсылала его назад. Приходилось ему понервничать и в тех случаях, когда хозяйка скрывалась за дверью какого- нибудь кабинета, велев ему ждать, и не появлялась иногда по часу и более. А дважды появлялась совсем с другой стороны, и где-то пропадала все это время, пока Тепляков томился неизвестностью. Следовательно, и в этих случаях он должен предупредить хозяйку о возможных последствиях.

К счастью, все обошлось. Однако Тепляков твердо решил выбрать время, чтобы поговорить с Лидией Максимовной и преподать ей уроки безопасности. Иначе получается, что он сидит и охраняет очередную дверь, за которой никого нет. Тогда зачем он нужен? А если что-то случится, — не дай бог, конечно, — как он будет объяснять свое бездействие?

В то же время он на своем электронном «планшетнике» отмечал все: и время прибытия на ту или иную «точку», и время убытия, и адрес, и обстановку, и могущие возникнуть неожиданности, и даже возможные пути отхода. А еще фотографировал. Цифровой фотоаппарат его был не из лучших, зато умещался в ладони и мог работать без подзарядки длительное время.

Теперь Лидия Максимовна сидела сзади. Тепляков видел ее лицо в зеркало: спокойное, бесстрастное, без тени усталости, обрамленное густыми черными волосами. За минувшие полдня на этом лице ни разу не отразились ни ее мысли, ни ее чувства, словно на всех «точках» все шло как нельзя лучше. Может, так оно и было — откуда ему знать? Зато он знал наверняка, что так не бывает. Следовательно? Следовательно, выдержка у этой бабы — позавидуешь. Или все наоборот: дело, которым она занимается, не ее собственное, она лишь фиксирует ту или иную ситуацию, докладывает об этом Мих- Миху, а уж тот. Впрочем, ему-то, Теплякову, что до того, хорошо у них идут дела или плохо! Он знает одно — в магазинах постоянно все дорожает, и не только потому, что где-то там, где оказывается влияние на мировую экономику, что-то начинает идти не так. Алчность — вот что правит этой экономикой. И тем же Мих-Михом. Хотя, разумеется, если заглянуть поглубже с точки зрения его профессии, то получается: чем больше он, Тепляков, знает о делах фирмы «Кедр», тем легче ему ориентироваться и предугадывать возможные повороты в ту или иную сторону. Впрочем, не все сразу, он еще узнает.

Покинув очередную «точку» ровно в половине второго, Тепляков вел машину по проспекту Свободы, когда Лидия Максимовна связалась с кем-то по мобильнику.

— Анютик! Привет!.. Да ты что? Серьезно?.. Поздравляю!.. Ну, тогда я к тебе заеду… минут через пятнадцать. На двоих. Нет-нет, как всегда: у меня еще куча дел. До встречи.

Без четверти два они подъехали к заднему входу кафе «Белая куропатка». Тепляков несколько раз посещал это не очень дорогое кафе, во время практики здесь же отрабатывали кое- какие нестандартные ситуации. Более того, он дважды бывал здесь с Машенькой, поэтому ориентировался в нем, как у себя дома. И хозяйку этого кафе, Анну Иосифовну Теткину, знал. И она его тоже.

— Юра, — заговорила Лидия Максимовна как о чем-то решенном, едва Тепляков поставил машину в загородку, где стояло еще несколько машин, и выключил зажигание. — Вы наверняка проголодались. Я — так просто падаю от голода. Сейчас нас покормят, потом мы с вами поедем в банк, из банка — в наш офис, из офиса — домой.

Теплякову оставалось лишь пожать плечами.

Они прошли через служебный ход, поднялись на второй этаж по знакомой Теплякову узкой железной лестнице. На этой лестнице во время одной из тренировок он «брал киллера» и чуть не свалился вниз от удара ногой в плечо, удержался за перила одной рукой, другой успев захватить ногу. Обоим повезло: отделались ссадинами и ушибами.

На этот раз он шел впереди: лестница все-таки.

На втором этаже отдельные номера. На двоих и более. На двоих — обычно с диваном. Для чего нужен в кафе диван, догадаться нетрудно.

Здесь их встретила хозяйка кафе Анна Теткина, полноватая женщина лет сорока пяти, с короткой стрижкой под мальчишку. О ней поговаривали, что в молодости занималась дзю-до, была членом банды рэкетиров, банду в начале двухтысячных прихлопнули, Теткиной как-то удалось вывернуться и вполне легально и без всяких нравственных издержек уйти в бизнес. Баба властная, не терпящая возражений, она за последние десять лет сменила нескольких мужей: ни один из них не вынес ее диктата, внешне продолжала жить легко, деньгами не сорила и, по слухам, имела счета со многими нулями.

— Анютик! — воскликнула Лидия Максимовна с непритворной радостью. — Ты по-прежнему цветешь и пахнешь!

Дамы сблизились, обнялись и облобызались.

Затем Лидия Максимовна, обернувшись к Теплякову, представила его:

— Знакомься, Анютик: наш новый телохранитель, Юрий Тепляков.

— Ну-у, Лидик, кого-кого, а Юрика я знаю! Они тут у меня несколько раз устраивали такой погром, какой не устраивают в ином боевике. — И, широко улыбнувшись: — Славный мальчик, не правда ли? То-то же, я смотрю, ты тоже цветешь и пахнешь, — хохотнула Теткина.

— Славный-то славный, но при этом службист до мозга костей.

— А тебе, радость моя, только такой и нужен. Иначе твой Мих-Мих оторвет ему голову, — закончила она сквозь смех.

И обе дамы залились хохотом, глядя на смущенного Теплякова.

Хотя не было в их смехе ничего обидного, он не мог понять, что же они нашли в этом смешного. Только потом, значительно позже, догадался, что они на минутку сбросили с себя постоянное напряжение, которое давило их женскую сущность, позволив себе разрядку по такому вроде бы пустяку.