Сергей Карамов - Ностальгия Страница 28

– Мне с вами не по пути…

– Это точно, белая буржуйская морда! – подтвердил Щеглов, после чего наорал на красноармейцев:

– Ну, тупоголовые, чего стоите? Вытащить этот проклятый гвоздь из стены!

Красноармейцы подбежали к стене, стали торопливо вытаскивать гвоздь.

– Ну, побыстрее!

– Не получается…-ответил один из красноармейцев.

– А нужно, чтобы получилось! Какой я молодец! Ведь недаром приказал следить за ним в щелку, не ровен час, еще чего выкинет!

Наконец, через несколько минут гвоздь вытащили, Щеглов ударил грязным сапогом лежащего Николя в живот, после чего они вышли.

Николя еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Так он пролежал без движения и дум целых полчаса, закрыв глаза…

Через полчаса боль прошла, Николя вздохнул, подумав: «Видно, больше шанса не будет… Этот красный комиссар вынуждает меня совершить подлое предательство своих, но он, может, не понимает, что имеет дело с самим графом Воронцовым, у которого всегда понятия о чести и долге были на первом месте! Живешь на свете один раз, а потерять честь можно сотни раз! Пусть убьют, пусть… Только не измена Родине, не измена своей белой гвардии!.. Не измена идеалам, которые следует сохранить в незыблемости! Только бы не замарать их подлой изменой!.. Упаси господь!.. Прочь даже такие мысли!.. Даже в мыслях не предам своих друзей и товарищей по оружию!.. Прощай, моя любимая Настенька! Думаю, не увижу сына, а он, как думаю, должен скоро родиться… Настенька ночью как-то призналась, что вроде беременна… Да, помню, говорила, что нужно ей вызвать нашего доктора… Ой, как хочется всего лишь на один денек побыть с моей Настенькой!!.. Господи, неужели ничего нельзя сделать для моей одной лишь встречи с Настенькой?! Господи!!.. За что такие муки мне?! И моей любимой Отчизне?!»

Николя лежал на спине, уставившись в одну точку на сене, и продолжал думать…

Поспав полчаса и немного успокоившись, он стал тихо напевать:

Боже, царя храни!Славному долги дниДай на земли, дай на земли.

С каждым словом голос Николя креп и становился громче, возвращались к нему уверенность и надежда:

Гордых смирителю,Слабых хранителю,Всех…

Однако допеть Николя не дали: резко распахнулась дверь в сарай, снова вбежали Щеглов и двое красноармейцев. Щеглов подбежал к Николя и снова ударил сапогом его по животу.

– Заткнись, гадина буржуйская! – заорал Щеглов.

Николя тихо простонал, переворачиваясь на другой бок.

– Ах, больно тебе, офицеришка?! Тогда молчи!

– Даже петь нельзя? – спросил Николя.

– Да! Нельзя!

Щеглов с красноармейцами пошли к выходу, но их остановило пение Николя, который, несмотря на сильную боль в животе, продолжал смело петь:

Всех утешителюВсе ниспошли.

Щеглов обернулся, вытаращив глаза:

– Заткнись!

Но Николя будто не слышал его слов, продолжая петь:

ПерводержавнуюРусь ПравославнуюБоже, царя, царя храни!

Щеглов в пароксизме бессильной ярости вновь ударил концом сапога Николя в живот, истошно оря:

– Молчать!! Молчать!! Белая гадина!!

Николя тихо простонал и закрыл глаза.

Он на мгновение потерял сознание…

Глава 14

Наполеон, Кощей Бессмертный, Иван Грозный и прочая веселая компания

Андрея, Васю и Антона посадили в машину и куда-то повезли. Водитель на их вопросы не отвечал, как и сидящий с ним человек в штатском, молчащий всю дорогу. Через минут десять машина остановилась, друзья услышали приказ выйти.

– Ку… куда н-н-нас… при… привезли? – спросил Вася, находясь еще в машине, человека в штатском, но ответа не получил.

Андрей, выйдя из машины, увидел неказистое двухэтажное каменное здание с надписью на входе: «Психиатрическая больница города Ижорска», погрустнел и показал на нее друзьям.

Антон и Вася успели тоже прочитать надпись на входе.

– Ну, Антон, помог тебе поход в горком? – спросил Андрей Антона.

Антон предпочел не отвечать и только вздохнул.

– Отставить разговорчики! – распорядился человек в штатском, ведя за собой друзей.

В приемной больницы их встретил усталый пожилой врач в помятом белом халате и четыре дюжих санитара.

Андрей заметил плакат с надписью «Всё для советского человека – строителя коммунизма!» и усмехнулся.

Вася прошептал Андрею на ухо:

– Прочитай еще один плакат сзади нас.

Андрей обернулся и увидел плакат выше двери с надписью «Советское образование и здравоохранение ничего не стоит!»

Вася и Андрей хихикнули.

Человек в штатском сделал замечание друзьям, хмурясь:

– А ну отставить тут смех! Тихо сидеть!

– Новенькие? – удивился врач, обращаясь к человеку в штатском.

– Совершенно верно, быстро оформляйте.

– Может, сначала выяснить мотивы поступления в наше…

– Разговорчики тут! – повысил голос человек в штатском. – Сейчас позвоню Сидорову и тебе не поздоровится!

Врач недовольно глянул на человека в штатском и проворчал:

– Уф, надоели ваши угрозы и всякие намеки!.. Хозяйничают, словно у себя дома!

– Ты работай, а не мораль читай! – приказал человек в штатском.

Врач услужливо кивнул, вздыхая:

– Хорошо, хорошо. Только тыкать мне не надо! Позавчера тоже привозили…

Через пять минут друзей одели в серые помятые больничные халаты, отвели в просторную палату, где лежали пять больных.

Андрей оглядел палату, заметил решетки на окнах и три пустых кровати. Он выбрал себе кровать возле окна, лег. А Вася с Антоном продолжали стоять у двери.

– Глядите, нашего полку прибыло! – крикнул один из больных, вставая и подходя к Васе и Антону. Это был низенького роста, с лысиной на макушке, человек с острым и длинным носом.

Антон вздохнул и лег на ближайшую свободную кровать, а Вася продолжал стоять в нерешительности, явно не желая ложиться.

– А они вроде немые! – хихикнул низенький больной с острым и длинным носом, приглядываясь к молчащему Васе. – Ну, чего ты такой грустный? Кашки не поел?

Вася недовольно оттолкнул больного:

– Отстань!

Однако больной не отошел, наоборот, он заорал на всю палату, махая руками:

– Караул, люди! Наших бьют!

Антон, лежа на кровати, выкрикнул:

– Эй, психи! Зуб даю, что всех, кто тронет моего друга, побью!

Однако его возглас не возымел действия, наоборот, только подзадорил низенького больного, который стал толкать Васю и кричать на всю палату:

– Эй, наших бьют!

Остальные больные повскакали и подбежали к Васе с криками:

– Ты чего тут дерешься?

– Мы тебе, гад, покажем!

– Если ты псих, лечиться надо, а не драться!

Вася тихо ответил им:

– Я не дерусь…

– Нет, дерешься! – снова выкрикнул низенький больной, махая кулакам перед носом Васи.

Все больные окружили бедного Васю, толкая его и крича что-то свое. В палату ворвались двое хмурых санитаров. Увидев, что больные возбуждены, кричат, они силой уложили всех по местам. Васю толкнул один санитар, процедив сквозь зубы:

– Ты только вошел и свару устроил, да?

Вася попытался оправдаться:

– А что я? Я только стоял и…

– Хорош врать! Ложись, пока не врезал!

Санитары вышли. Вася лег на пустую кровать, стараясь ни на кого не смотреть, думая, что сейчас хоть он выспится. Однако он глубоко заблуждался: спать ему не дали. Через минуты три низенький больной, который стал приставать к Васе, встал, подошел к кровати Васи и спросил:

– Тебя как зовут? Я – Наполеон.

Вася молчал, поэтому Наполеон снова повторил свой вопрос:

– Ну, тебя как зовут?

– А не все ли равно тебе?

Андрей крикнул низенькому:

– Слышь, император! Ты отстань от моего друга!

– А если не отстану? Наполеону всегда отвечать надо.

– Это ты-то Наполеон?

– Верно! Он самый! – горделиво поднял голову низенький больной, именующий себя Наполеоном.

– Псих, отстань по-хорошему, – вступился за Васю Антон. – А то встану! Зуб даю!

Наполеон хихикнул:

– Ой, напугали-то как! И вставайте, а вас всех оденут в смирительные рубашки.

После короткой паузы Наполеон снова спросил Васю:

– Ты Наполеону отвечать не желаешь?

– Я с пси…хами не об…общаюсь.

Наполеон скривился в злой усмешке:

– Сам ты псих, если сюда попал! Я – Наполеон! Ты кто будешь?

Вася понял, что псих не отстанет, пока не услышит его имя, и ответил:

– Вася.

Наполеон хихикнул, презрительно произнося:

– Вася? Васька… Ха-ха! Вообще-то по жизни зовут меня Федей, но всегда хотелось, чтобы звали Наполеоном. По духу я – Наполеон. Семейное положение – опять холост. Национальность – как все. Образование – паршивое.

Вася поморщился, пробормотал, не смотря на Наполеона:

– Про… прошу прек… прекратить гово… рить со мной.

Наполеон усмехнулся:

– А ты чего заикаешься?

– Послушайте, отстаньте от меня, – попросил Вася, брезгливо морщась.