Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 28

– Неплохо! Патриархат у вас тут дремучий, значит, процветает! А как сумму выкупа определяют, интересно?

– Ее раввин назначает, разную в каждом случае. А уж как он ее высчитывает, по каким старинным книгам – тайна, покрытая мраком. Но интуиция мне подсказывает… – Милка подмигнула мне, – что в этом случае выкуп не будет маленьким! Что, пошли?

Мы опустили надписанный конверт с деньгами в сейф и пошли в зал. Там происходило нечто вроде фуршета: вино, легкие закуски. Гостей было видимо-невидимо. Думаю, больше тысячи человек.

– Просто филиал бейт-кнессета на выезде, – хмыкнула моя подруга, скептически оглядывая собравшихся.

У большинства мужчин на головах были кипы. И вообще, религиозных людей в черно-белых одеждах и шляпах тоже было много. А дамы были разодеты примерно как Милка – в пышных открытых платьях с большим количеством украшений.

– А где молодые-то? – спросила я недоуменно.

– А им еще не время появляться. Сидят с друзьями-охранниками в специальной комнате, пока отцы бумаги подписывают.

– Охранники-то им зачем?

– Да чтоб жених не сбежал!

– Везде одна и та же песня!

Милка бросилась с кем-то обниматься-целоваться, я осталась в одиночестве.

В зале было довольно шумно, люди громко болтали, смеялись. Я немного поснимала – когда еще увижу столько колоритных лиц в одном наборе? Но в целом я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.

В это время открыли двери в просторный парадный зал, и все гости устремились туда. Я стояла, оглядываясь в поисках Милки. Но ее и след простыл. Я, как и все, пошла в зал. Зрелище было впечатляющим: очень дорогой, хотя и немного аляповатый декор, музыка, большое пространство для еды и танцев.

Через весь зал к странной конструкции с балдахином вела ковровая дорожка. Пока я разглядывала убранство зала, ко мне подбежала взволнованная Милка.

– Сейчас начнется! Смотри, хатана ведут!

И действительно, Шломо и еще один мужик в кипе, улыбаясь, под руки вели к балдахину слегка взбледнувшего молодого парня, который изо всех сил старался держать лицо.

– Правда, хорош? – спросила Милка.

– Кто, жених? Ну, ничего, только испуган немного… Молодой еще! Зеленый!

– Да нет, не жених, балда! Шломо! Мой полковник!

– Шломо как Шломо. А это что еще такое? – спросила я, указывая на странную конструкцию, у которой, очевидно, была важная роль во всем процессе.

– Хупа это! – громко прошептала Милка. – Там сейчас все происходить будет. А вот и невеста! Правда, красотка? Ей всего восемнадцать. А какое платье… Наверное, кучу денег стоило и шили по специальному заказу! Но Шломо может позволить дочери такую роскошь. Не то что некоторые: шьют, а потом возвращают обратно или вообще напрокат берут!

Гости начали радостно вопить, все громче и громче. Жениха развернули лицом к дорожке, по которой разодетые в пух и прах матери вели невесту. Юдифь была в платье с широким кринолином, а лицо девушки скрывала наброшенная вперед фата. Видимо, чтобы жених не сбежал в последний момент, голосящие гости образовали вокруг него живые стены.

– Ой, щас заплачу! – умиленно сказала Милка. – Какое счастье! Мне бы так!

Хатан и кала стояли друг против друга. Зал неистовствовал. Жених немного запутался в фате невесты, но наконец ему удалось ее приподнять. По залу прошел многоголосый рокот. Жених торжествующе оглядел присутствующих.

– Это он убедился, что невесту не подменили! – сообщила мне Милка. – Теперь самое главное.

Пара медленно прошествовала к хупе, где уже собрались отцы брачующихся и раввины. Они довольно живенько прочитали молитвы, жених поклялся в вечной верности невесте, а уже хорошо разогретой публике предъявили брачный договор. Молодые обменялись кольцами, причем палец невесты еще и веревкой обмотали. Для особой крепости брака, вероятно. Закончилась процедура под хупой поочередным выпиванием вина и разбиванием хатаном бокала под дружный рев публики.

На этом официальная часть, как я поняла, подошла к концу.

– Все, можно наконец подкрепиться! – заявила Милка.

– Но мы вроде только с фуршета…

– Да что фуршет? Тут такая еда должна быть! Шломо не поскупится. А потом пойдем танцевать! Потрясем телесами!

Столы действительно ломились от всевозможных яств. Народ жадно поглощал все подряд, как будто именно еда и была главным поводом для торжественного мероприятия. Собственно, а какое отличие от русской свадьбы? Мне снова стало немного грустно.

– Скучаете? – вдруг раздалось сзади. От неожиданности я вздрогнула. Это был Шломо.

– Да нет… Просто не знаю тут никого. А вообще – очень занимательно!

– Могу вас успокоить: я тут тоже мало кого знаю, – улыбнулся полковник. – Я буду рядом, чтобы вы не скучали. Принесу вам вина. Выпьем за молодых. У них первый танец…

– Красивая пара!

– Да! Очень!

Молодые медленно танцевали на подиуме под ослепительным дождем из блесток. Я улыбнулась и начала искать глазами Милку. То-то радость ей будет: кавалер сам подплыл.

Через минуту в моей руке красовался бокал с красным вином. Мы чокнулись.

– Мазл тов! – сказал Шломо.

– Пусть будут счастливы! – отозвалась я.

– И как вам еврейская свадьба?

– Интересно, только очень шумно…

– Держитесь, дальше все расслабятся, и будет еще громче. Как в анекдоте: сейчас отойдет еврейская группа, и вы услышите шум Ниагары. А вам удалось что-то поснимать?

– Да, немного.

– Покажете потом?

– Передам диск через подругу, если хотите. Вот и она, кстати.

Я решила, что пришло время улизнуть, оставив Милку наедине с предметом ее дамского вожделения.

– Пойду, посмотрю на жениха с невестой поближе, – сказала я, подмигнув Милке. – Может, и сама потанцую.

– Только вы возвращайтесь обязательно! И поскорее! – обеспокоенно сказал Шломо. – Или я вас сам найду.

Между тем в зале начинались танцы. Это тоже было интересное зрелище. Религиозные женщины танцевали за отдельной перегородкой, без мужчин. Все остальные выплясывали кто во что горазд. Национальные еврейские песни сменялись вполне европейским диско и даже техно. Ничего неожиданного, в общем. Жениха и невесту танцующие подняли на плечи, и они продолжали танцевать, раскачиваясь на высоте. Гости расслаблялись на глазах.

Я обратила внимание, что нарядная, броско наштукатуренная жена Шломо танцует одна, изо всех сил стараясь казаться веселой.

– Вы обещали мне танец! – между тем раздалось рядом. Шломо снова меня отыскал!

– Может, лучше с женой? – язвительно спросила я. – Она там без вас заскучала что-то.

Не обращая никакого внимания на мою реплику, Шломо взял меня за талию и увлек на танцпол.

– Но у меня камера… Неудобно танцевать будет! – все еще сопротивлялась я.

– Ничего страшного. Я ее у вас заберу.

Шломо решительно снял с меня фотоаппарат и закинул себе на спину. Мы начали танцевать. Полковник прижал меня к себе довольно крепко. Я попыталась отстраниться, но не тут-то было. Руки у Шломо были очень сильные. Он наклонился ко мне, и я почувствовала его парфюм – густой, древесный, мужской. Он смешивался с незнакомым для меня запахом табака.

Неожиданно для себя я ощутила, что у меня по всему телу побежали мурашки. Ерунда какая! Полковник как будто случайно коснулся ладонью глубокого узкого выреза сзади на моем платье.

– Вы замерзли?

– Нет, ничуть! – быстро ответила я.

– У вас очень красивое платье. Вы в нем просто неотразимы. Похожи на француженку.

– Разве? – рассмеялась я, и ледок между нами подтаял. – Я заметила, что у вас одеваются по-другому.

– Это неважно. Вы выглядите потрясающе элегантно! Я давно такого не видел!

– Спасибо.

Мне снова стало неловко. Я поймала спиной колючий вопросительный взгляд жены Шломо и попыталась высвободиться. Куда там! Полковник только крепче прижал меня и не отпустил, даже когда стихла музыка. Как завороженные, мы станцевали еще два танца подряд. Рядом подвыпившие гости кричали и подкидывали вверх жениха. В воздухе мелькали подошвы его ботинок. Театр абсурда – ни больше ни меньше.

Потом, на мое счастье, раскрасневшаяся веселая невеста выкатила откуда-то передвижной бар и начала угощать гостей текилой. Шломо увлекли к дочери. А я отправилась искать Милку.

– Мы с Шломо так славно поговорили! – волнуясь, бросилась она ко мне. – У нас такое понимание…

Я слушала ее вполуха, находясь под впечатлением от странных танцев. Я все еще чувствовала руки Шломо у себя на плечах.

– Все, сейчас молодых отправят в шикарные номера для молодоженов в отель, а веселье гостей продолжится! Еще поедим? Сладости принесли!

– Пошли! – как зомби, ответила я.

Я молча пила вино и рассеянно смотрела, как Милка наворачивает пироги.

– Это у меня на нервной почве, – сказала она, запихивая в рот очередной кусок. – Завтра буду худеть!

Между тем гости всей оравой высыпали на улицу. Оказалось, за молодыми прилетел вертолет. Их торжественно проводили, и гулянка продолжилась с новой силой. Я начала уставать от шума и гвалта. Милка основательно напилась.