Герман Садулаев - Таблетка Страница 28

Вдоволь насладившись своими грёзами, Петер Нильс вернулся к работе.

Предстояло разобраться с претензией по качеству мороженого картофеля, полученной накануне из России. Эти русские стали придирчивыми. Раньше они покупали всё, что угодно, лишь бы на этикетке было написано «сделано в Нидерландах», и никогда не жаловались. Теперь они тщательно выписывают в контрактах условия выбраковки товара, принимают партию груза с сюрвейером, копаются в коробках, вскрывают упаковки и при малейшем сомнении назначают товарную экспертизу, а потом выкатывают претензии.

Это нефть избаловала их. Нефть, а ещё газ. И толпы красивых девушек, которых сами русские трахают совершенно бесплатно, а иностранцам даже показывают только за деньги. Ничего, недолго осталось. Их собственный русский академик сказал, что разведанных запасов нефти хватит ещё лет на пять-шесть не больше. А пахать землю и выращивать себе еду русские разучились. Они ещё поползают на коленях за кусок гнилого картофеля и продадут нам своих дочерей.

Но это лирика. На практике претензию следовало переадресовать поставщику сырья, в Китай. На самом деле Triple F закупала голландский картофель у другой компании из Нидерландов. Но поставка шла напрямую из порта Циньдао, Китай.

Нильс давно подозревал, что бесчестные азиаты вместо брендованных овощей, выращенных по лицензии и под контролем европейской фирмы, подсовывают свою второсортную китайскую картошку, налепив на мешки поддельные этикетки. Партнёру из Нидерландов Нильс уже написал о претензии по качеству. Но сегодня он решил поговорить об этом и непосредственно с китайским экспорт-менеджером, которого звали Ни Гуань. Этот Ни Гуань занимался экспортом в Россию, кажется, даже той же самой компании – «Холод Плюс». Напрямую китайцы продавали русским мороженую рыбу, а картофель – через европейских упаковщиков. Конечный потребитель был им известен, поэтому картошкой занимался также Ни. И качеству этих поставок они не уделяли достаточного внимания, по привычке думая, что русские неприхотливы и сожрут всё. Но времена меняются. Теперь российские покупатели дисциплинируют своих европейских контрагентов, а тем, в свою очередь, придётся дрессировать азиатских.

Яшмовый корень

Разница во времени между Циньдао и Санкт-Петербургом – пять часов. Между Циньдао и Драх-теном, Нидерланды, – семь часов. Ни Гуань уже собирался уходить с работы, когда на его столе зазвонил телефон. Секретарь сообщила, что его спрашивает Петер Нильс из компании «French Fries Frozen», Нидерланды, и соединила со звонящим.

Ни внимательно, не перебивая, выслушал жёсткую отповедь европейского получателя груза, делая заметки на отрывном листочке. Официальная претензия от компании, которая контрактовала картофель, уже пришла по факсу часом ранее. Ни пообещал, что проблема обязательно будет урегулирована и его компания впредь будет уделять особое внимание качеству товара, отправляемого в Нидерланды.

Положив трубку Ни – Эдик собрал в пластиковую папку телефон, ключи от квартиры, бумажник

и наконец вышел из офиса. Спускаясь на лифте, он думал только о хорошей порции горячего риса или лапши – в тот день опять было много работы, и Эдик даже не успел пообедать.

На первом этаже, у выхода из лифтов, его подстерегала неожиданность в образе юной коллеги Цинь Чи – Синди. Ни вежливо улыбнулся девушке и слегка наклонил голову, что должно было означать «Buy, see you tomorrow» или «пока-пока». Кроме пары китайских диалектов, Эдик хорошо знал английский, сносно – русский и недавно приступил к изучению немецкого языка.

Но Синди решительно преградила ему дорогу. Девушка дерзко смотрела в глаза своего начальника и молчала.

– Товарищ Цинь?..

– Да, мой господин?..

– Ты. хотела что-то спросить?

– Да, мой господин. Я хотела спросить. Я хотела спросить, почему вы меня избегаете? Может, я недостаточно хороша для вас? Может, вы ждёте супермодель с обложки журнала Playboy и не согласны на меньшее? Может, мне стоит записаться на фотосессию и принести вам номер порножурнала со своими фотографиями, чтобы вы обратили на меня внимание как на девушку?

Цинь говорила достаточно громко, и Ни беспокойно оглянулся по сторонам. Двери лифтов открывались, из них потоком текли коллеги. Вот прошёл товарищ Луань, руководитель отдела. Ни кивнул ему на прощание, и руководитель удостоил его едва заметным кивком.

– Давай поговорим в другом месте. Я очень хочу есть. Ты же видела, я не выходил на обед. Мы можем поужинать вдвоём. Иди за мной.

Эдик спешно направился к выходу из бизнес-центра, Синди отступила и пристроилась за ним.

Вокруг бизнес-центра было достаточно ресторанчиков, но Эдик не хотел случайно столкнуться с сотрудниками своей компании и дать пищу для пересудов и сплетен. Он перешёл дорогу к остановке и сел на автобус в курортную зону. Синди вошла вслед за ним. Автобус тронулся и пополз по запруженной улице к морю.

Через полчаса они выехали из деловой части города, застроенной в стиле high-tech, и оказались в маленькой китайской Европе, среди домов с красными черепичными крышами и ухоженных садов.

Циньдао в переводе с китайского означает «зелёный остров». Со стороны моря в курортной зоне город действительно выглядит как один большой сад с разбросанными по нему особняками в немецком стиле. В1898 году Китай продал Циньдао Германии, вместе с правом строить железную дорогу и разрабатывать месторождения полезных ископаемых на территории в пятнадцать километров по обе стороны дороги. Добыча каменного угля и деятельность морского порта способствовали развитию и процветанию города. Европейцы провели электричество и открыли университет. Тот самый, в котором получил образование Ни Гуань.

После ухода аккуратных немцев история ввергла Циньдао в хаос перемен: его занимали японцы, отвоевывали войска революционного Китая, затем снова захватывали японцы, потом снова Китай, уже гоминьдановский, и опять революционный.

Китайский промышленный бум сделал Циньдао крупнейшим морским торговым портом восточной провинции Шаньдун с ежегодным оборотом более двухсот миллионов тонн. Потянулись ввысь небоскрёбы офисных центров. В свободной экономической зоне Циньдао стал фантастическими темпами развиваться капитализм, под чутким присмотром крупнокалиберных орудий коммунистических военных кораблей: порт Циньдао – главная база Северного флота ВМФ Китайской Народной Республики.

От немецких колонистов остались особняки с черепичными крышами и пиво Tsingtao – лучшее во всём Китае. Об этом пиве и подумал разнервничавшийся Ни.

Они спрыгнули с автобуса в курортной зоне и зашли в небольшое заведение с немецкой кухней, где к китайскому пиву подавали жареные баварские сосиски. Заняв столик и сделав заказ услужливому мальчику, Ни и Цинь закурили сигареты «Great Wall», сделанные в Китае из китайского табака на заводе и по лицензии мультинацио-нальной табачной корпорации. Ни курил крепкие, Цинь – облегчённые, тонкие дамские сигареты с ароматом ментола.

В кафе негромко играло радио, которое передавало китайскую эстрадную музыку. Песня была о любви китайской девушки к моряку, который уходит в дальнее плавание, оставляя невесту одну; слова песни были грустными, но мелодия и ритм довольно весёленькими, как будто девушка на самом деле совершенно не собиралась скучать на берегу, пока её суженый бороздит морские просторы.

Ни помолчал, подождав, пока принесут еду и пиво, и, только прожевав пару сосисок и запив их пол-литровым бокалом прохладного Tsingtao, заговорил:

– Цинь, я давно хотел тебе сказать, ты прекрасная девушка и очень мне нравишься, но…

– Но что? У тебя есть другая?

Цинь не притронулась к своим сосискам и всё это время смотрела на Ни в упор, так, что ему было даже несколько неудобно есть.

– Нет, у меня нет никакой девушки.

– Так ты что, педик, что ли?..

Ни чуть не поперхнулся своим пивом. Его лицо залила краска.

– Товарищ Цинь! Вы… Ты… как вообще разговариваешь?

– Тут я тебе не товарищ. Я просто девушка, которая хочет залезть в твою постель. И вопрос для данной ситуации вполне нормальный.

Откровенность девушки шокировала Эдика. Но, в конце концов, он сам давно хотел объясниться.

– Нет, дело не в этом. То есть, не то чтобы я педик, а дело в другом, я вообще не педик… shit!

Синди развеселилась и легонько хлопнула Эдика по руке.

– Хорошо, босс, я поняла. Вы не педик. И, кстати, может, выпьем на брудершафт, как это делают европейцы, чтобы уже окончательно перейти на ты?

Не дожидаясь ответа, Цинь взяла бокал и заплела свою руку с рукой Ни. Они выпили, и Цинь потянулась через стол к Ни для поцелуя.

– Нет!

Ни поставил пустой бокал на стол, отстранился и оглянулся вокруг, нет ли случайно рядом людей, которые могут его знать.