София Беннет - Облик (ЛП) Страница 28

С Дейзи всё всегда сводится к музыке. На самом деле ей совершенно неинтересны мои модельные истории, ну кроме одной, с хвостами воздушных змеев. Фактически она не произносит "Ну я же тебе говорила", но транслирует это прозрачными мозговыми волнами. Затем она переключается на рассказ о выступлении её отца в Дюссельдорфе и о том, как сильно она скучала по мармайту[22]. В основном она просто рада, что всё вернулось на круги своя.

Вот только это не так, на самом-то деле. Не для меня. Я могу выглядеть как прежде – с Патти на мне, но я чувствую себя совершенно иначе. Я хочу шагать по древним владениям, управляя своим королевством, и нет никаких сомнений в том, что под Патти я лысая. Если кто-нибудь обнаружит это, то как же идти в Ричмондскую Академию?

Однако, из этих бесконечных, безнадежных кастингов я вынесла для себя одну мысль: всегда продолжай гордо держать голову и иди вперёд. Так что, несмотря на волнение, когда я появляюсь в классе в первый день осеннего семестра, я стараюсь вести себя так, будто ничего не случилось. И что самое странное – кажется, это работает. Голова под Патти потеет и чешется. Но после всего, что я преодолела этим летом, никто ничего не замечает.

Ещё более странно, что мне стоит поблагодарить Кэлли Харвест. Оказывается, после пары порций алкогольное желе[23] однажды вечером в Магалуфе[24], она сделала себе татушку с инициалами Дина Дэниэлса сзади на шее. Это стало главной темой разговоров в классе, и Кэлли оказалась в центре внимания. Дин в восторге. Лично я не уверена, что это действительно хорошая идея. Она будет вынуждена постоянно носить водолазки, если у них не сложится. Или же ей придется быть очень осторожной в выборе будущих бойфрендов.

Вскоре мы снова втянулись в школьную жизнь. Последняя пара – это искусство, которого я с нетерпением жду. Мисс Дженкинс захочет узнать, как мы работали над проектами в течение лета, и мне не терпится продемонстрировать ей свой. Когда приходит моя очередь, я размашисто демонстрирую все мои эскизы затененных фруктов.

– Серьёзно, Тед? И это всё? – говорит она неудовлетворенно, практически разочарованно.

Я смотрю на мои бананы и обратно на мисс Дженкинс, шокированная. Я ещё и стакан с водой нарисовала.

– Я очень усердно работала над этим! – протестую я. И это правда. Я штриховала эти бананы целую вечность.

– Но что ты об этом думаешь? Вообще? Какие художники вдохновляли тебя? О, Тед – тот манга-портрет Дэйзи, который ты нарисовала в прошлом году, был действительно хорош. Он передал её мягкость и её остроту. Я рассчитывала получить что-нибудь более... оригинальное от тебя.

Я прикусываю губу. Мне хотелось бы быть оригинальной.

Мисс Дженкинс видит, что моя прикушенная губа немного дрожит. На самом деле она не такая суровая, как можно предположить, увидев её малиновую помаду.

– Может быть, ты занималась чем-нибудь творческим летом?

Интересно, считается ли балансирование на пятидюймовых платформах творчеством? Или бумажно-тканевые цветы, застрявшие во мне? Или позирование в пиджаке, сделанном из хвостов бумажных змеев? Дело в том, что творчеством занимались совсем другие люди. Я просто находилась там. И даже тогда я была всего лишь "очень обычной".

– Не совсем – признаю я. – Ну, только... я сделала несколько фотографий... всяких там лестниц и прочего. И фото моей сестры.

Мисс Дженкинс снова вздыхает. Уверена, она собирается сказать, что семейные фотографии не считаются, но затем учительница замирает, словно только что вспомнила, что моя старшая сестра Ава (а) красива и (б) борется за свою жизнь.

– Правда? – спрашивает она. – О чём же эти фотографии?

В этот момент Натан Кинг, который резвился в задней части изостудии, врезается в стол и посылает в свободный полет несколько баночек плакатной краски. Одна банка лопается, покрывая Мелани Сандерс ярко-зеленой слизью, отчего девушка начинает истерично вопить.

– Извини, – мисс Дженкинс стонет. – Я нужна там.

Что она подразумевала под этим "О чём?", хотела бы я знать. Это фотографии Авы, значит они "о ней", правда же? Хотя, поразмышляв, я думаю, эти фотографии больше, "о том", как Ава до сих пор прекрасна, даже несмотря на то, что она сильно изменилась за это лето.

Думаю, правильнее мысль: они "о" её храбрости перед лицом лечения в борьбе с лимфомой...

И постепенно идея начинает формироваться. К концу урока я точно знаю, о чём мой творческий проект – мой новый творческий проект – "о"; и как мне нужно заниматься исследованием; и как была права мисс Дженкинс, заметив, что все эти бесконечные затененные бананы, теперь я признаю это, пустая трата времени.

Глава 24

Когда я возвращаюсь домой, Ава сидит за раскладным столом, медленно смакуя мороженое, чтобы отбить противный металлический привкус, который появляется у неё во рту после химиотерапии.

– Ава, – спрашиваю я, – Ты не могла бы сделать мне одолжение?

Она смотрит на меня подозрительно.

– Нет уж.

– Что?

– Дать тебе мою тушь. Ты просто испачкаешься её вся и забудешь завинтить крышечку. Сейчас у тебя есть небольшие сбережения, Ти. Купи себе собственную.

– Нет, я не об этом, – говорю я. Хотя я всё-таки надеялась, что она расщедрится на тушь. Если не считать юбки и камеры, Ава так и не научилась делиться. – На самом деле я имела в виду, что ты могла бы мне попозировать. Ты в курсе, мне нужно сделать штуку под названием натюрморт...

– О, только не эти тупые фрукты опять!

– Ага, оно самое. Ладно, мне интересно, не могла бы ты попозировать с фруктами. В конце концов, мама продолжает скупать их, чтобы тебе стало лучше, и, надеюсь, это работает, а у твоей головы такая красивая форма...

– Правда?

– Правда. Я думаю, ты будешь выглядеть интересно рядом с кучей клубники, малины, папайи и...

– Это будет выглядеть сюрреалистично, – хмурится Ава.

– Даа, верно, – соглашаюсь я. – Очень.

– Эй! – её хмурая мина превращается в ухмылку. – Это не так уж и плохо, Ти! В этом вся ты. Безусловно, творческая идея.

Улыбаюсь с наигранной скромностью.

– Ну, так ты согласна мне помочь?

Она некоторое время ковыряет ногти, затем кивает.

– Но на этот раз ты должна выручить меня.

– Ладно, – нервно соглашаюсь я, надеясь, что это никак не связано с иглами. – Чем же?

– Когда я была в больнице в понедельник, медсестры отметили, что я выгляжу иначе, чем раньше, – она смеётся. – Ну, помимо того, что я стала лысой, я имею в виду. Иначе в хорошем смысле. Они думали, что я буду не в себе из-за потери волос, но я рассказала им о том, что ты сделала для меня, и Винс тоже, и обо всем этом эксперименте. Они хотят, чтобы я поделилась этой историей с другими такими же девочками, потому что они тоже переживают подобное. Сходишь со мной? Фишка в том, что мы прошли через это вдвоём.

Ава непринужденно улыбается мне, словно это ерунда. Я так же непринужденно соглашаюсь, потому что сейчас она не слишком взволнована, а я не хочу, чтобы она знала, что я чувствую. Но я шокирована. Это действительно важно. Возможно, это вообще первый раз, когда она попросила меня сделать что-нибудь для неё, потому что я хороша в этом, а не просто выручить её из беды. В этот раз именно я та, кто уходит в ванную, чтобы побыть наедине с собой и разложить всё по полочкам. Если бы школьный консультант сейчас спросил меня, как я себя чувствую, я бы ответила, что, несмотря ни на что, я чувствую себя... окрыленной.

После ужина я сажусь за папин компьютер и снова залезаю на сайт, где Ник Споук и его друзья беседуют о фотографии. Уверена, Ник не помнит меня , в конце концов у него голова была другим забита во время нашей встречи, но я хочу поблагодарить его за идеи, которые он мне подал.

На самом деле я не знаю, зачем пытаюсь связаться с ним. Он будет грубым и занятым и наверняка подумает, что я кибер-преследую его. Тот факт, что он умеет рисовать, и мы оба интересуемся фонами, вряд ли объясняет, почему я делаю себя потенциальной жертвой насмешек для «Мистера Абстрактный Импрессионизм». Всё равно, я пишу комментарий о том, как мне понравился его рисунок и что я использую фотографии в своем школьном проекте. Потом, прежде чем отправить это, я удаляю часть про школьный проект, потому что Ник собирается в художественный колледж, и на этом фоне моё сообщение выглядит по-детски.

Должно быть, у него смартфон или что-то подобное, потому что он отвечает мне до того, как я успеваю выключить папин комп.

– Спасибо за комментарий. Кстати, как прошли пробные съёмки?

О мой бог, он помнит меня! Он помнит фотосессию Сэба и всё остальное. Может быть, это потому что он был вынужден смотреть на те фотографии Шехерезады. Я объясняю, что не создана для модельного бизнеса, и снова мгновенно отвечает.