Лоренс Даррел - ЛИВИЯ, или Погребенная заживо Страница 28

— Я учил эти языки с детства. Что еще делать в королевском гареме? Только учиться.

— Шампанского, — произнес Гален, царственно взмахнув рукой, и тут же со стороны альпийской горки, устроенной в зимнем саду, раздался хлопок пробки. Там невидимый и неслышимый секретарь колдовал у бара для коктейлей. Шампанское! Что может быть приятнее в летнюю жару! Принц сделал несколько глотков и поставил бокал на соседний столик; ему стало гораздо спокойнее, когда выяснилось, что все говорят по-французски, а не только по-английски.

Естественно, Констанс тотчас его очаровала — своей смешливостью и беглым французским; он чаще обращался к ней, когда рассказывал о себе и о традициях своей страны, — видимо, ему казалось, что во французских деревнях гостю полагается развлекать хозяев рассказами.

— Я еду на север, в Германию, путешествую в своем экипаже, и лорд Гален любезно согласился составить мне компанию, ему нужно заключить кое-какие сделки, для Египта.

На лице Галена отразилось замешательство; он предложил гостю продолжить путешествие в его элегантном автомобиле, однако принц спокойно, но твердо отклонил приглашение. Ему милее было огромное парадное ландо, запряженное четверкой лошадей, — прямо скажем, весьма неэффективное средство передвижения. Мало того, он намеревался посетить по пути парочку кафедральных соборов. Лорд Гален считал, что это, в сущности, блажь, нездоровая сентиментальность. Однако миниатюрный принц не собирался отказывать себе в таком удовольствии, хотел увидеть то, что полагается видеть высоко образованному восточному человеку за границей. Галену пришлось покориться. Однако ночью, уже в постели, лорд Гален даже застонал, вспомнив о предстоящем передвижении по Европе в королевском экипаже, с черепашьей скоростью. В это время ландо стояло в гараже Галена, где два темнокожих «садху»[113] в ливреях скребли и мыли лошадей.

Не стоит даже говорить, что принц мгновенно покорил обитателей Ту-Герц и нашел с ними общий язык, да и Чатто, и даже неразговорчивый Катрфаж прониклись к нему симпатией. Маленький клерк по случаю торжественного обеда надел галстук и, судя по раскрасневшемуся лицу, заранее выпил немного для храбрости. Наверно, принц понял, в каком тот состоянии, и решил беднягу подбодрить, он улыбнулся ему, задал несколько вопросов на своем аристократическом французском языке, и через несколько минут Катрфаж совершенно освоился, настолько, что заговорил по-английски, и вполне бойко, но с очень сильным акцентом. Светская вежливая беседа была прервана Максом, который, хрипло откашлявшись, объявил, что гости могут садиться за стол, если желают. Принц погасил сигарету с золотым ободком и попросил разрешения вымыть руки, после чего его личный слуга, высокий нубиец, препоясанный (знак отличия королевского кавасса) алым кушаком, подал ему воду, потом полотенце, а в конце гигиенической процедуры опрыскал королевские персты духами. Принц помазал духами и лицо, прижав к нему ладони, после чего, скромно потупившись, подошел к столу, возле которого все стояли в ожидании. Лорд Гален усадил его между сестрами, принц, видимо, обрадовался, и не теряя даром времени, снова начал болтать с Констанс.

Из кухни доносились стук тарелок и голоса трех молодых фермерш, которых Макс нанял специально для этого вечера; сам он ел отдельно, в кабинете.

— Каждый год, — весело произнес лорд Гален, — я устраиваю небольшой прощальный обед перед отъездом из Франции. Но сегодня я впервые имел честь пригласить за мой стол принца.

Сказав это, он, весь просияв, оглядел гостей. Принц Хассад, застенчиво улыбнувшись, протестующе изобразил губами moue,[114] словно эта фраза привела его в замешательство.

— Я счастлив быть вашим гостем, — сказал он, — и крайне признателен за те усилия, которые вы прилагаете ради осуществления своего романтического проекта, правда, мне пока трудно в него поверить. Мы, египтяне, народ очень недоверчивый.

— Что верно, то верно, — добродушно пошутил Гален, — однако наш маленький проект отнюдь не голые фантазии, позвольте вам заметить. У нас намечены вполне четкие направления и методики поиска. Это сокровище ведь не плод фантазии, а, Катрфаж? Принц с сомнением покачал головой.

— Как инвестиция? — пробормотал он почти неслышно.

Он махнул рукой, отсылая стоявшего за его креслом слугу, который обязан был пробовать каждое блюдо, поданное господину. Видимо, принцу не хотелось, чтобы в комнате были ненужные свидетели, если разговор зайдет слишком далеко. После этого он внимательно оглядел сидящих за столом.

— Может быть, после обеда вы позволите ознакомиться с уже имеющимися материалами, чтобы я смог судить о проекте на более весомых основаниях?

Сказав это, он с решительным видом повернулся к Ливии и попросил рассказать, какие памятники стоило бы посмотреть. С обычной своей напористостью она тут же вызвалась быть его гидом, если он, конечно, желает. Принц несколько опешил, но был ей благодарен.

— Здесь есть на что посмотреть, — с сожалением вздохнул лорд Гален, — но я так и не смог никуда выбраться.

Чудовищных размеров кот, лежавший в углу на бархатной подушке, сипло замяукал, учуяв запах жареных цыплят. Лорд Гален с королевской щедростью отрезал кусок от своего цыпленка и передал Максу, велев отнести угощенье коту, который «отблагодарил» того поистине змеиным шипением. Надо сказать, субтильный принц весьма энергично орудовал вилкой и ножом, и вскоре на его тарелке лежала вторая порция горячего, правда, овощи он переложил на другую тарелку, предпочитая есть на французский манер — наслаждаться мясом и овощами по отдельности. Не отказался он и от бокала вина «Тавел», которое, как истинный знаток, поднял, глядя на свет, и явно любуясь топазовым блеском.

— Хоть я и мусульманин, — признался он, — но не фанатик, люблю хорошие вина, это моя страсть. Однако приходится вести себя осторожно, чтобы жена ничего не заподозрила.

Он мило хохотнул и опять занялся едой.

— Ничего страшного, — успокоил его лорд Гален, — если пить понемножку, это не такой уж большой грех, вполне безобидное удовольствие.

Катрфаж то молчал, то становился чересчур разговорчивым, то краснел, то бледнел; Феликс слишком хорошо знал его, чтобы не понять в чем дело. Эти перепады настроения означали, что Катрфаж опять начал баловаться абсентом. В какой-то момент он вытащил из жилетного кармана маленький маятник и, протянув руку к бокалу, стал смотреть, как он раскачивается над вином. Остальные же с интересом смотрели на Катрфажа, словно ждали какого-то фокуса. Увы, их ожидания были напрасны. Понаблюдав пару минут за мечущимся шариком, Катрфаж убрал волшебный инструмент и осушил бокал, после чего громко рыгнул. Все снисходительно улыбнулись, однако Катрфаж на этом не успокоился и, обведя всех присутствующих налитыми кровью глазами, знаком велел Максу налить ему еще. Макс подчинился, но сначала с тревогой покосился на босса.

В это время лорд Гален был занят беседой, и сей маленький казус не привлек его внимания. Он обсуждал с высоким гостем прелести жизни в Германии и предстоящее приятное путешествие, которым они будут очень скоро наслаждаться.

— Приятное и, надеюсь, выгодное, — добавил он. — Братья Круппы приедут на собственном поезде в Австрию, и мы непременно подружимся, ну да, очень подружимся.

Старик до того расчувствовался, что на глаза его навернулись слезы. Это будет очень важная встреча, уверял он принца. Нубийцы получат, что хотят, задешево, потому что насчет них у него есть определенные планы. Феликс повернулся к Блэнфорду:

— Похоже, он не знает, что там сейчас творится, — прошептал он.

Катрфаж верит своему маятнику, тогда как Феликс полагается на прогнозы биржевых таблиц «Файнэншл Тайме». Зловещие перемены в Германии уже давно не давали ему покоя; кстати, даже умники из Министерства иностранных дел выказывали через свои дипломатические каналы озабоченность сложившейся ситуацией, а Гален с умилением обсуждает финансовые спекуляции и деловые интересы всех регионов мира, как будто в Германии тишь да гладь и для иностранцев самое время вкладывать капиталы в ее экономику.

При иных обстоятельствах Феликс предпочел бы промолчать, однако на сей раз любопытство взяло верх, и он не выдержал:

— Лично мне очень не нравится то, что там происходит. Удивительно, как вас это не пугает.

— Что это? — негодующе переспросил лорд Гален.

Феликс не упустил возможности коротко, но точно обрисовать состояние дел в Германии, а также возможные последствия. Лорд Гален слушал его со снисходительной усмешкой, однако очень внимательно; слушая, он катал из хлеба шарики и бросал их в рот. Он вежливо молчал, дав племяннику выговориться, и, похоже, его совершенно не смущали кивки и одобрительные реплики старины принца, который, видимо, не хуже Феликса знал об опасных тенденциях у немцев, только более философски к этому относился. Втайне принц был рад, что Феликс вмешался, ибо сам он не решился бы возражать лорду Галену, зато теперь он мог прояснить для себя множество деталей, пока еще не слишком понятных. Приглядываясь к лицам гостей, принц старался понять, не блефует ли лорд Гален, сохраняя потрясающую невозмутимость, не играет ли он с ним, говоря фигурально, в покер? Только на кону не сотня фунтов, а крупные инвестиции…