Андрей Диченко - Минское небо Страница 28

Теперь я — Философ. Вместо души у меня громадный программный код. То же самое произошло с Ботаником и, собственно, с телом мальчишки Kostyа, который поначалу находился в симбиозе с программой, но постепенно его душа уступала место порождению необъяснимого сбоя в сети. Сейчас во всех нас — пораженных — не осталось ничего человеческого. Исключение составляет Олеся, в которой абсолютно все людское. Костя не стал вторгаться в ее головной мозг. По всем параметрам диагностики он сделал вывод, что Олеся — это и есть комбинация всех плюсов и минусов, которыми обладает человек.

А вот дальше начались сбои. Ботаник стал выполнять программу уничтожения, и его цель близка к завершению. А я же продолжаю пить алкоголь, чтобы подавлять бурные всплески активности головного мозга, вызываемые бывшим обладателем этого тела, который по сей день не оставит меня в покое. Кажется, что в человеческом теле мы никогда не станем совершенными. А Костя вообще считает, что людей рядом с нами быть не должно.

Как-то утром, когда я выходил из дома, прямо на переходе большая и грозная машина сбила маленькую девочку. Она успела лишь вскрикнуть и отлететь на несколько метров, чтобы потом замереть в неестественной позе на фоне покрасневшего растресканного асфальта. Ее обступили живые люди, и на лицах их отражались эмоции и переживания. Я же, когда подошел, не нашел ничего экстраординарного в этом поистине обыденном случае. В тот самый момент, когда я увидел перед собою окровавленное тельце без всяких признаков жизни, я понял, что и самой смерти нет. Люди, возможно, дойдут до этого, но еще очень не скоро, ибо темп их развития намного ниже нашего. Я же пошел дальше — в магазин, с намерением купить того, что подарит покой моему уставшему минипроцессору на живых тканях… Купить того, что когда-нибудь умертвит эти ткани, и я стану пророком, превозгласившим в основе этого мира бинарную систему исчисления.

На сегодняшнюю ночь Ботаник назначил массовые убийства среди городского населения. Он тоже знал, что смерти нет, но пока что не осознавал этого в полной мере. Ему, с его формулами и числами, понять это было крайне тяжело. Я же понял это сразу, заглянув в мысли людей. Они такие же у всех, как и у Ботаника. Быть может, он и послан в этот прекрасный атомно-молекулярный мир, чтобы осуществить мечту человечества.

Олесю увезли врачи, Ботаник ввел ей препарат. Ее увезли врачи и будут спасать. Почему мы — программы — не можем искренне помогать людям? Я сейчас сидел и долго не мог понять, что такое у людей значит «долг» и «честь». Почему они всегда пытаются из слабого сделать сильного, или хотя бы дать ему шанс на это. Или, просто, Олеся была такая? Я не знаю, была ли эта представительница атомно-молекулярного мира сильной в понимании людей, но Костя объявил ее идеалом и по своим искусственным соображениям решил оставить в живых. Все умрут, и электричество из их тел попадет на окраины вселенной. А она останется.

Ботаник часто говорил: то, что выходит из людей после смерти — это не есть просто электроэнергия. Точнее, он объяснял мне, что эта энергия уходит за пределы обоих наших миров. Его гипотезу подтвердил сам Костя. С помощью Олеси он хочет найти выход в третий мир, если тот существует. Но Костя говорил: так оно и есть, что, кроме синих и белых проводов или многочисленных строчек на языке программирования, есть еще что-то, куда люди отправляются после смерти и уже никогда не возвращаются… А мы хотим вместе с ними… Это влечение не оговорено ни в одном из наших программных кодов, но оно присутствует, и сам Центральный Компьютер не может понять этой мотивации во взбунтовавшейся программе. Поэтому он не нашел ничего лучшего, как натравить на нас сатрапов Доктора Бева — карателя и уничтожителя. Он рано или поздно придет за нами. Я в этом уверен. Костя — тоже.

KOSTYA 0.55

50%

Олеся упала и плохо дышит. Пульс не в норме. Мозг функционирует.

Command: dial up #103. Low health!!![50]

Ботаник. Он ушел, его миссия завершается, и он самоликвидируется вместе с биологическим телом.

Command: close program[51]

Философ. Вышел из-под контроля, но не подает признаков агрессии. Употребляет депрессанты для подавления мозговой активности предыдущего хозяина своей физической оболочки. Умрет вместе с биологическим телом. Алгоритм его миссии сбит.

Command: shift+del. Exit[52]

Олеся лежала в коридоре, когда Костя пропустил мимо себя Ботаника и поднял девушку на руки. Она не реагировала на встряхивания и его призывы. Она лишь изредка обнажала белые белки глаз, сокрытые, как в саркофага, потемневшими от алкоголя и насилия веками; а ее голова словно отделилась от тела. Олесе было очень плохо.

Command: save Olesya’s life. She is[53] 09232dj2wiocm2eicn2iuecnocqocn2 wibcu22///////……

Operation failed!!![54]

Костю тряхнуло, и, едва устояв на ногах, он присел на шаткий деревянный стул, стоявший в коридоре. Старый стул подозрительно заскрипел и треснул, но распадаться на части, как взбунтовавшаяся программа, не стал. Затем Костя схватился за трубку дискового телефона и хотел было набрать номер, но отсутствие гудков в динамике напомнило, что телефон отключен за неуплату несколько недель назад. Взламывать программу АТС не было времени. То, что происходило, совсем не входило в его планы. Придется менять дальнейший код. Ботаника это не касалось, Философ уже был не под его контролем, поэтому Костя решил заняться только собой.

Kostya 0.55

Command: reboot[55]

Ok

System recharge[56]

Ok

Memory recovery[57]

Ok

Olesya

In process…[58]

Костя открыл глаза, посмотрел на прекрасную Олесю и впервые увидел ее как человек. Она была очень красивой, и он испытывал к ней примерно то же самое, что и к Доктору Беву, но абсолютно противоположное. Пробегая глазами по почти безжизненному телу, он чувствовал, как программные строчки в человеческом головном мозге переплетаются, создавая набор из приятных ощущений. Но, кроме всего прочего, он понимал, что это еще далеко не все, и что его знаний из атомно-молекулярного мира пока что не хватает, чтобы развить эти чувства до максимума. Он пока что не мог составить дополнительную программу для установки этого драйвера в своем биологическом теле, но уже понимал, как это можно сделать.

Костя аккуратно поднял Олесю на руки. У него сложилось правдоподобное ощущение того, что она почти не живая, хоть и теплая. Слабый пульс устало отбивал ритм последних минут жизни. Они спустились по ступенькам на улицу. Загрузив в биологической памяти карту Минска, Костя понес тело Олеси с вырывающейся из его оболочки душой в ближайшую больницу, расположившуюся в панельной многоэтажке в метрах шестистах отсюда. Панорама из зданий, припаркованных машин и подозрительных людей изредка сменялась деревьями. Почти пустыми школами и садами. Минск жил своей жизнью: люди входили и выходили из магазина, бездомные собаки бегло озирались по сторонам, пересекая рысцой постаревшие улицы. На балконах из железа и бетона сушилось белье и изредка из открытых дверей доносились звуки радио. С Олесей на руках Костя все видел это как в первый раз. И на несколько секунд в этом его последнем путешествии ему вдруг показалось, что мир прекрасен…

Холодный ветер улиц обдувал его лицо и заставлял щуриться. Костя чувствовал, как нечто странное, сугубо человеческое начинает к нему возвращаться при мыслях об Олесе и ее спасении. Он не понимал, зачем он пытается ее спасти и что вытворяют его безжалостные отпрыски. Шагая по тротуару и привлекая внимание прохожих, он постепенно осознавал основные отличия человека и компьютера. Их отличия — в чувствах. И никогда не станет компьютер человеком, никогда он не станет таким чувствительным и — гуманным. А вот человек может уподобиться машине…

Было очень холодно, Костя ощущал, как медленно, но верно коченело его биологическое тело. Олесе было еще хуже: внезапно, переходя дорогу, Костя ощутил, как ее начало трясти. Силуэт больницы уже был отчетливо виден на горизонте. Ветер иногда поднимал Олесину юбку, обнажая ноги со следами запекшейся крови.

New command: run!!![59]

Костя резко рванул с места и с телом девушки побежал к больнице. Он уже не обращал внимания на то, как сбивается ее пульс и то учащается, то замедляется тревожное дыхание. Как будто в своем глубоком сне сама Олеся борется со смертью, которая в этот холодный день подобралась к ней слишком близко, хотя раньше и обходила стороной.

Путь к больнице преграждала проезжая часть. Костя пропустил сорвавшуюся на вызов машину скорой помощи, а затем быстро, тяжело вздыхая от усталости, вбежал в холл.