Евгений Рубаев - Рыбья кровь Страница 29

— Хотели разряда лишить, в уборщицы перевести. Хотели опустить, суки, на старости лет. Хотели получку уменьшить, пайку хотели урезать! Суки, падлы, пропадлы! — жаловалась она всем, на недавнюю попытку расскассировать её из поваров.

Своё чудесное избавление она относила не на случайное совпадение, а на свою законную фортуну и свою храбрость. Когда Готье велел идти ей в кадры и оформляться на уборщицу, она с порога обматерила его, добавив своё фирменное:

— Сучья лапа!

Как она понимала, своими распрямлёнными извилинами, Готье страшно испугался угроз. И вот она теперь здесь шеф-поваром, как в молодости!

— Мужики! — роптали чуть отошедшие от оторопи буровики, глядя на Бабуягу, прикуривавшую папиросы одну от другой, без перерывов, — Она нас только на «Беломоре» опустит в месяц на две сотни!

— Нищево! — успокаивал публику Фархад. — Зато повар опытный, много блюд разных знает! — сочинял он дифирамбы, — Не будете впредь женщинам проссак отработкой мазать! Распоясались вконец! Хулиганьё. — Добиваться, кто совершил проступок, Фархад даже не пытался. Расколоть здешнюю публику было делом бессмысленным.

Раф записал свою первую вахту в вахтовый журнал. Проходки было хоть и очень мало, но она была. Это радовало. Работа началась продуктивно. Раф не метил в начальники, не собирался делать карьеру, но и в отстающих тащиться тоже не собирался. Была у него природная гордость, которая толкала его в «первачи». Умылся он под колонкой. Пока было лето, воду качали из запруженного ручья. Лето в этих местах быстро идёт на убыль, вода из ручья шла уже очень холодная, но умыться удалось на славу. Буровики опять сели играть в карты на деньги. Долго зазывали Рафа, даже намекали, что он «не свой». Только он на такие дешёвые мульки не покупался и завалился спать — перед предыдущей вахтой выспался плохо, так как график сна трудно изменяется. Выкрики за картёжным столом были редкие и негромкие. Сказывалась конспирация, приобретённая на зоне. Засыпая, Раф думал:

— Что за люди? Книги не читают, музыку не слушают, на гитаре не играют, бабами не интересуются, одежду не покупают, разнообразие еды их не интересует. Интересно только водку пить и в карты играть. Даже разряд себе повышать не хотят. Какой при поступлении на работу в кадрах дали, тот и сгодится! Допустим, воспоминания о любви у этой братии сводится к тому, как на выходных бичиху хором поимели! Любовь признаётся почему-то только как «групповуха». Исключительно! Потом годами смакуют детали, кто за кем, каким номером шёл!

С этими мыслями Раф и заснул. Он видел какие-то сны. Проснувшись, содержания их абсолютно не помнил. Разбудили его на обед. Он не хотел идти, отказывался. Он хотел побыть один, так как после пробуждения его охватило полное ощущение, что с ним разговаривал Пал Иванович, хотя он готов был поклясться, что во сне он его не видел, как персонаж его снов Пал Иванович не проходил. Что говорил Пал Иванович, Раф тоже не мог воспроизвести. Лишь в нём утвердилась уверенность, Раф был убеждён, что Героем Социалистического Труда он больше становиться не хочет. Его душу и сознание полностью охватило желание найти месторождение нефти лично. Может даже не одно!

— Прицепится же, зараза. Наваждение какое-то, наверное, передаётся как вирус, через контакт! — подумал Раф и пошёл отведать, что заварганила новая повариха Бабаяга.

Бабаяга на кухне быстро освоилась, как и положено профессионалу. Она перемещалась от кухонной плиты к раздаче, и по всей кухне, порывисто. Всегда с вечно чадящим окурком во рту. Зубов у неё торчало в дёснах лишь пара штук на одну челюсть, да и то только спереди. Говорят, оттого, что зуб не встречает оппозитного сопротивления, он растёт, пока не упрётся в противоположную десну. Эта гипотеза у поварихи подтверждалась, поэтому реликтовые зубы у неё были неправдоподобной длины и цвета абрикосовой косточки, от табака. Кроме пепла, из её рта непрерывно вылетала присказка «сука-падла!», отчего диалог с очередным клиентом у неё был примерно таким:

— …второе, сука-падла, пару хлеба. Пьёшь? Сука-падла!

Вопрос: «Пьёшь?» относился к тому, что будет брать клиент компот или нет. Бабаяга знала, что многие предпочитают после обеда уйти в вагончик и там попить чай. Но общение поварихи было пока незнакомо, и тормознутые помбуры отнесли вопрос к тому, что сильно пьющий он или нет? Поэтому некоторые, пока не врубились, пытались оправдываться…

Еда была сносная. Отсутствие старания повара компенсировалось отсутствием желания украсть из котла — у Бабыяги семьи не было, тушёнку ей таскать было некому. Поэтому харч был достаточно жирный. Раф ничего этого не замечал, молча съел макароны с тушёнкой, выпил водянистый несладкий компот. Если бы он был искушённый едок, он бы задался вопросом, почему компот без сахара? Самые же догадливые помбуры сразу догадались, что новая повариха уже замутила в пекарне бражку. Туда и пошёл сахар, режим экономии которого ею уже соблюдался. Дрожжи тоже были в дефиците, их недостаток компенсировали заплесневевшим хлебом. Главное, чтобы на корочке появилась зелень! В этой бригаде был курьёзный случай. Приехала как-то комиссия из крупных начальников. Вручать грамоты, такие бумажные листы с геральдикой на мотив Дня Победы. В тот период дизелисты замутили бражку во фляге, в какой колхозницы молоко таскают, литров на тридцать пять. Дрожжей у них не было, они накидали в эту смесь томат-пасты, а отсутствие сахара восполнили карамелью «Клубничная». Чтобы процесс брожения ускорить — флягу водрузили на дизель-генератор. Там всегда тепло и трясёт от вибрации, поэтому брожение идёт моментально. На собрание ушли все, оставили только дежурить на дизель-генераторе молодого помдизелиста, который недавно окончил ПТУ. В разгар раздачи грамот в красный уголок ворвался этот помдизелист с воплем:

— Разорвало!

Начальству — нож в горло, если в их присутствии на объекте происходит смертельный случай. Были прецеденты, что даже таких начальников судили, заведя уголовное дело по статье «халатность». С руководителями, которые увидели рабочего, пребывающего во всём красном и кричащем: «Разорвало!», чуть удар не случился. Они все разом подумали, что работягу какого-нибудь разорвало, а этот весь другой весь в крови. Бражка — напиток запрещённый, его готовят, маскируя в огнетушителях и даже в кислородных баллонах. Чтобы бражка лучше брала, от примитивного подмешивания табака отошли, а подмолаживают её одеколоном. Ужасен запах смеси, если подмоложение происходило «Шипром». Да если ещё закусывали случайно привезённым кем-то луком с материка, который от дальней дороги слегка подгнил!..

Из столовой Раф вышел вместе с Васей верховым. Тот возбуждённо стал рассказывать ему:

— А мы сейчас котельному машинисту Слюнявчику п…зды ввалили!

— За то, что он Слюнявчик, что ли?

— Нет, Слюнявчик — это кликуха. А п…здюлин получил, за то, что он, может быть, пидар!

— Так «может» или пидар?

— Ну, в общем, просыпаюсь я после вахты. А Слюнявчик сидит у зеркала и морду свою кремом мажет! Я спрашиваю: «Зачем ты кремом мажешься?» Я испугался, что может, я с пидаром в одном вагончике живу. А он говорит: «У меня кожа на лице нежная!»

— Ну, может у человека, правда, кожа нежная?

— Ты что? Если кремом мажется — значит, пидар! — с глубоким убеждением завопил верховой Вася, — мы с ребятами ему в торец надавали, пусть думает! Спать я ему велел в котельной.

— Как же человек в котельной спать будет? Котельная пока не работает и дует там.

— А меня не …бёт. Пусть к поварихе идёт, просится к ней. Она одна живёт. Его только прислали, котельную к сезону готовить, а он сразу стал кремом мазаться, пидар!

Васю было не переубедить. Кремом здесь никто никаким никогда не пользовался. Если кто пытался одеколоном смазать лицо после бритья, флакон сразу выпрашивали на опохмелку. Если человек не отдавал — одеколон тайно забирали. Кражей это не считалось, классифицировали: «Не в подлость!»

Глава 10

Когда Раф проходил мимо бурдомика, его окликнул Фархад:

— Зайди за рукавицы расписаться!

Расписаться за получение рукавиц можно было в любое время, но Фархад лучший прецедент для беседы придумать не мог. Когда Раф вошёл, он его спросил:

— С ребятами сошёлся?

— Да, нормально.

— Я смотрю, ты с ними ладишь. Они как собаки: если человек чужой — сразу пробуют бить его. Вон, на сорок третьей прислали нового прораба по монтажу. Они порешили меж собой и стали заставлять его топиться. Что-то заподозрили, что он такой молодой, а уже прорабом. Решили, что устроился по блату. Они его поэкзаменовали скрытно, на работе, а он ничего не понимает в вышкомонтаже. Выпили они бражки, а потом денатурат где-то нашли. За пьянкой разговора больше нет, как про работу. Решили, что молодой прораб обязан утопиться. Сам.