Наташа Нечаева - Евроняня Страница 29

– Не суетись, – лениво хлопнул его по плечу Вовчик. – Занят был. Погляжу.

– Конечно, конечно, – заверил «Троцкий». – Дайте знать, когда изучите…

В центре зала у игровых столов народу толпилось еще больше.

– Хочешь сыграть? – предложил брат.

– Нет! – испугалась Ника. – Ни за что!

– Тогда понаблюдай за этими придурками – любопытно! И не трясись, как курица на насесте! – Вовчик уловил ее страх. – Ты тут самая красивая! Отвечаю.

И словно в подтверждение его слов на них, точно огненная комета, налетел главный демократ страны.

– Владимир Владимирович, рад видеть, – тряс он руку Вовчика, не сводя при этом восторженных глаз с Ники. – Откуда такой бриллиант? Какое лицо! Какие глаза! А фигура! Настоящая русская красавица! Познакомь!

– Остынь, Адольфыч, – строго сказал Вовчик. – Это моя сестра.

Хреновский поглядел на Нику с нескрываемым уважением.

– И ты ее столько времени прятал? Как вас зовут, чудесное создание? – Он ласково овладел Никиной рукой.

– Вера, – смутившись, ответила Ника.

– Вера… – Хреновский в восторге прикрыл глаза. – Какое имя! В нем – вера, надежда, любовь…

– И мать их, Софья, – добавил Вовчик.

– Да-да, – не дал себя сбить депутат. – Верочка, у меня к вам серьезное предложение!

– Адольфыч, ты не понял? – Вован бесцеремонно отобрал Никину ладошку у Хреновского. – Или опять уши не вымыл? А серьезные предложения – лично мне, письменно, через секретаря. Порядка не знаешь?

Что ответил депутат, Ника не услышала, потому что именно в тот момент увидала ЕВРа. Он стоял к ним спиной в компании двух импозантных мужчин. Рядом с ним, буквально повиснув на его рукаве, извивалась Гена. Один из собеседников ЕВРа заметил Вовчика, радостно, во весь рот, улыбнулся и, раскинув руки, пошел к ним.

– Вот и хозяин! – тоже улыбнулся Вован. Как показалось Нике, вполне искренне. Мужчины крепко обнялись. – Моя сестра, Вероника, знакомься, – представил Вовчик.

– Очень рад, – незнакомец вежливо поцеловал руку, – Дмитрий.

Компания, с которой он только что беседовал, развернулась, видимо любопытствуя, кому это хозяин вечеринки так обрадовался.

ЕВР даже потер глаза, решив, что няня ему привиделась. Гена же как раз несла в рот оливку на крошечной вилочке. Да так и не донесла, так и застыла с черной каплей ягоды на щеке, как с уродливым родимым пятном, будто ее прошил мгновенный сильнейший столбняк.

– Не знал, что у тебя есть сестра… – Дмитрий смотрел на Нику ласково и восхищенно. – Вы совершенно не похожи! А почему вы никогда не бываете в свете?

– Она у меня девушка правильная, – сообщил Вовчик, – трудящаяся. Хочет всего добиться сама.

– Правда? – Дмитрий посмотрел на нее с уважением. – Это редкость.

Ника лишь молча улыбалась, по-прежнему не сводя глаз с ЕВРа. ЕВР же пожирал ее взглядом так, что Нике немедленно захотелось, чтобы все это – красивое, сверкающее, богатое – куда-нибудь исчезло, например испарившись, и они с ЕВРом оказались бы в уютной гостиной их дома. Так и подумалось: не у Ропшина, не на рабочем месте, а именно – дома…

Вовчик отследил направление ее затуманенного взора, кивнул ЕВРу, незаметно развернул Нику к нему спиной и продолжил диалог с хозяином.

– Вероника, можно вас пригласить на танец? – улыбчиво спросил Дмитрий.

Вовчик мгновенно сделал стойку, закаменел лицом. Вопросительно глянул на Нику: «Пойдешь?» Честно говоря, Вероника не очень знала, как себя следует вести, поэтому легонько кивнула: вроде да, а вроде и нет. Хозяин же истолковал ее жест однозначно. Ласково приобнял за талию и увлек в соседний зал.

Здесь было полутемно, лишь по углам таинственными звездочками мерцали свечи да легкий полусвет шел откуда-то из-под пола. В углу, тоже почти невидимый, играл оркестр. Музыка, легкая, сладкая, обволакивающая, туманом стелилась прямо по полу, световыми потоками струилась вверх, к потолку, и исчезала там, в невидимой высокой дали.

– Вероника, – Дмитрий отстранил ее от себя, посмотрел прямо в глаза, – вы – чудо! Поверьте, я давно не видел такой естественной, такой чистой красоты. Ваш брат – он преступник!

Ника обмерла: значит, тут все знают, кто такой Вовчик! От страха и ужаса она даже остановилась. Руки неприятно вспотели, в животе ожило какое-то колющее и режущее чудище.

– Он скрывал от общества такое сокровище – вас! – закончил фразу Дмитрий.

«Фу, – выдохнула Ника, – ну нельзя же так пугать!»

В этот момент на фоне светлой арки входа она увидела ЕВРа. Он вглядывался в полумрак, словно пытаясь кого-то найти.

«Меня! – Сердце Ники радостно и заполошно забилось. – Меня!»

ЕВР и в самом деле увидел сладкую парочку. Решительно шагнул к ним:

– Дмитрий, извини, там премьер приехал…

– Вероника, простите ради бога! – засуетился хозяин. – Я должен встретить! Женя, – попросил он ЕВРа, – побудь с моей дамой, я ненадолго.

– Конечно! – ЕВР мгновенно перехватил Нику за талию, прижал к себе и повел в нежном, медленном танце.

Он все время хотел что-то сказать, Ника чувствовала и как могла старалась ему в этом помочь, незаметно поглаживая пальцами широкие плечи, ненароком, чуть сильнее, чем того требовали приличия, прижимаясь к нему бедром. Закончилась одна мелодия, началась другая, потом третья. ЕВР наконец решился:

– Вероника, я и не подозревал, что вы такая красавица. Вы произвели просто фурор! Среди этих размалеванных, насквозь лживых созданий ваша естественность, она… как глоток воздуха в душной комнате, как стакан воды в пустыне, как луч света в темном царстве…

Ника смотрела в его темные блестящие глаза: так близки они не были ни разу!

– Вероника… – ЕВР трепетно сжал ее пальцы.

– Что я вижу, Эжен, – бесцеремонно дернула его за плечо невесть откуда взявшаяся Генриетта. – Люди решают деловые вопросы, выпивают с премьером, а ты снова со своей нянькой. Мало того что она проникла сюда неизвестно как, да еще в этом ужасном безвкусном платье, так она еще и элементарно не дает тебе работать!

ЕВР смутился, а Нику будто обдало кипятком из прорванной трубы.

– Ладно, – махнула рукой Генриетта, – что с тебя взять? Один раз на шлюшке женился, второй раз этот подвиг повторить хочешь?

ЕВР побелел, это было видно даже в темноте танцевального зала.

– Заткнись! – грубо сказал он.

Гена замолчала от неожиданности, хлопнула ресницами и произнесла вдруг тихо, даже виновато:

– Женечка, прости, пожалуйста, сама не знаю, что на меня нашло. Просто… тебя там премьер искал…

Втроем они вышли из полумрака на яркий свет. ЕВР, извинившись, тут же двинулся к одному из столов, а Гена, хватко уцепив Нику за локоть, ласково, как затаившаяся подколодная змеюка, прошипела:

– Мне с тобой поговорить надо.

Не ожидая ровным счетом ничего хорошего, Ника вопросительно подняла на нее глаза.

– Слушай меня внимательно. Предлагаю взаимовыгодный обмен. Я тебе – ЕВРа, ты мне – брата.

– Как это? – тупо уставилась на нее Ника.

– Очень просто. Ты делаешь так, чтобы Владимир Владимирович на мне женился, а я дарю тебе Ропшина в вечное пользование. – Гена заговорщически ущипнула Нику за бок. – Тихушница! Столько времени брата скрывать! Тем более такого! Может, ты сама на него глаз положила?

– Да ты что! – ужаснулась Ника.

– Короче, делаем так: вы с ЕВРом линяете домой, а Владимир везет меня.

– А если он не захочет?

– Что? – Гена смерила ее высокомерным и презрительным взглядом. – Тебя не спрашивают! Твое дело – поддакивать.

– Нет, – решительно отказалась Ника. – На это я пойти не могу! – Повернувшись, резко рванула от Гены и тут же угодила прямо в объятия раскрасневшегося и веселого Хреновского.

– Верочка! – ласково охватил он ее своими клешнями. – У меня к вам исключительно деловое предложение.

Ника тоскливо застыла, подозревая еще один подвох.

– Ваше лицо, ваши глаза… Они ранили меня в самое сердце, и конечно же, если бы не суровость вашего брата, которого я искренне уважаю и даже люблю, я бы… – Глазки главного либерала масляно заблестели, губы сладострастно изогнулись, он почти потянулся к Нике, но страшным усилием воли взял себя в руки. – Простите. Вы так обворожительны, что я едва сдерживаюсь!

– Предложение, – напомнила Ника.

– Что? А, да! Вера! – Он торжественно приосанился, подобрал вываливающийся из брюк живот. – Я предлагаю вам стать символом нашей партии! Представьте, – лицо Хреновского стало одухотворенным, глаза заблистали нездешним, почти космическим светом, – ваши портреты во всех уголках страны! На плакатах. Телеэкранах. В газетах. На рекламных щитах! Мы с вами покорим мир! Ваша красота и моя харизма обеспечат НДПР мировое господство.

Ника беспомощно оглянулась, словно отыскивая, к кому бы обратиться за помощью.

– Вера! – вновь повернул ее к себе Хреновский, еще пуще приосанился и загремел на весь зал, раскатисто, мощно, будто стоял не в вальяжном казино, а на привычной думской трибуне. – Вы – символ русской красоты, и вы достойны стать лицом всей России!