Александр Дьяченко - Плачущий ангел Страница 29

Шла интронизация Святейшего патриарха. Рядом с ним стояли все епископы и множество священников. Патриарх совершал действия чина спокойно, внешне не проявляя никакого волнения. Но священство знало, что в это время происходит в сердце патриарха, можно сказать, ощущало его бешеное биение. И молилось, о том, чтобы это сердце отныне было способно вместить в себя все радости и скорби своего народа, смогло безошибочно услышать волю Господню и провести Церковь как хрупкий корабль единственно правильным путем сквозь мели и рифы искушений и бури всяческих соблазнов, к тому единственному маяку, имя которому – Христос.

Пересечения

«Как поверите, если буду говорить вам о Небесном»? (Ин. 3:12)

Я никогда не ездил к старцам, хотя имена их слышал и знал людей, считавшим своим долгом побывать и благословиться у подвижников. А вот я не ездил. Мне один знакомый рассказывал, как он посетил покойного уже отца Бориса в Иваново, а тот ему и дал некое благословение. А вдобавок ещё и наказал: «Исполнить обязательно!»

Выслушал я моего знакомца и сделал для себя вывод: как хорошо, что я не мотаюсь без дела по старцам!

Но однажды в один солнечный осенний день на меня неожиданно обрушилось предложение стать диаконом. Вот тут-то я и завертелся волчком. Ладно бы если я этого хотел, так ведь нет, как раз-то наоборот! Только-только поступил в Свято-Тихоновский институт. Мне учиться нужно, а здесь такое...

Можно было бы, конечно, и мимо пройти. Но вдруг – это воля Божия? А я пройду мимо неё? Что делать? Ведь не жребий же тянуть, правда?

И приходит мне в голову замечательная мысль: такой сложный вопрос может разрешить только старец. А где его взять? К тем, о ком уже слышал, прорваться невозможно, а раз так, то к ним я и не поеду. Вот если укажут мне обстоятельства такого подвижника, к которому я смогу попасть, тогда я и отправлюсь в путь,а если нет – извините, мое рукоположение отменяется "по техническим причинам".

Никогда не забуду: весьма довольный собой, иду принимать ванну, а моя будущая матушка, тогда ещё ни о чем не подозревавшая "просто жена", в это время с кем-то разговаривает по телефону. Лежу в ванной, наслаждаюсь найденным решением и теплой водичкой. Входит супруга и говорит:

– Звонила Н., и представляешь, она побывала в Пафнутьево-Боровском монастыре. А в нём, оказывается, подвизается человек высокой духовной жизни, его имя схиархимандрит Власий, и многие почитают его за старца. Кстати, и попасть к нему несложно...

От неожиданности я чуть было не захлебнулся в воде. Пришёл в себя, отдышался. Ничего не поделаешь, надо ехать – адрес указан!

Имея в запасе два выходных дня после ночной смены, я поехал в Калужскую область. Не стану рассказывать как ехал, но в монастырь я оказался что-то около пяти часов вечера. Это сейчас у дверей старца нескончаемая очередь, а тогда было проще, ну человек двадцать от силы. А когда я приехал, – и вообще никого не было.

На двери кельи старца на гвоздике висел картонный треугольничек с надписью: «не заходить». Ладно, уселся рядышком на скамейку, достал акафист Пресвятой Богородице и принялся читать. Минуты через три дверь открывается и из-за неё выходит, как мне показалось, совсем еще нестарый человек в подряснике и унтах, и с интересом смотрит на меня.

– Что не заходишь?

– Да вот же, батюшка,.. – показываю на треугольник.

– Это не для тебя, радость моя, заходи!

Батюшка разговаривал со мной, и одновременно облачался в схиму. Оказалось, он спешил на вечернюю службу. Мой вопрос разрешился в течение минуты, но мне отчего-то так захотелось побеседовать ещё хоть немного, и я напросился к нему на следующее утро.

Пришли в храм (по-моему, святителя Митрофана), расположенный на втором этаже соседнего корпуса. На службе отец Власий почему-то не пошёл в алтарь, а молился вместе со всеми. Я стоял немного поодаль и краем глаза рассматривал старца. Я молился рядом с таким человеком, и мне было очень хорошо, просто от того, что он стоял поблизости.

После службы и вечернего правила подумал, а где же я буду спать? Оказалось, что свободных мест нет. Ничего, решил я, одежда у меня тёплая, могу и в коридоре где-нибудь на лавочке подремать, тем более, что накануне ночь у меня выдалась бессонная.

Неожиданно подходит ко мне старенький монах с необыкновенно таким добрющим лицом и говорит:

– Тебе негде спать? Пойдём ко мне в келью. Мой сосед уехал в Калугу, и у меня есть место.

Я поспешил за добрым монахом. Оказалось, что звали его отец Нил.

Вот если можно было бы воплотить в чём-то материальном такое эфирное духовное начало, как доброта, так вот отец Нил и был её живым воплощением.

Мы проговорили с ним до четырёх часов утра, а потом я просто упал и уснул. Как сейчас я жалею об этом! Мы лежали в своих кроватях и разговаривали, словно мальчишки в каком-нибудь пионерском лагере.

– Ты знаешь? ..

– А ты знаешь?..

На мой вопрос, действительно ли отец Власий – старец, батюшка Нил ответил:

– Точно не знаю, но люди говорят, что да. Я ведь с ним раньше служил в одном храме, он был священником, а я – псаломщиком. Представляешь, он подарил мне как-то иконку Нила Столобенского, а ровно через 20 лет меня постригли в монашество в честь преподобного Нила. Так что я советую, – ты исполняй, что тебе батюшка Власий велит!

Он был так прост и по-детски доверчив, что я и не заметил, как в какой-то момент стал разговаривать с ним наставляющим тоном студента богословского института.Я со знающим видом поучал его каким-то тонкостям по Службе, а тот и взглядом не выдал, что все это ему хорошо известно.

Какой же я был глупец, целую ночь провёл рядом со старцем, и ничего не заподозрил! Всё хотел потом к нему приехать, посидеть с ним рядышком, да так и не собрался, а потом узнал, что отец Нил уже ушёл от нас. До слёз обидно, что уже не встречу его больше.

Когда на некоторое время отец Власий уходил в затвор, то ведь люди шли к Нилу, и он для них находил нужное слово. Как он умел посмотреть человеку в глаза, как он растворял человека в своём взоре!

В то утро перед Литургией он (отец Нил) зашёл в храм, обошёл всех паломников. Каждого о чём-то спрашивал, дотрагивался до рук, лица, благословлял. И смотрел, каждому пристально смотрел в глаза, словно хотел вглядеться человеку в душу и оставить ней частичку своей Любви.

Молимся на Литургии. Снова стою рядом с отцом Власием. И вдруг меня осеняет мысль: а ведь он слышит всё, о чём я думаю. Мама дорогая, как же я стал усердно молиться!

Во время службы старец (Власий) стоял со склонённой головой и ни на кого, казалось, не обращал внимания. Заходили в храм люди, ставили свечки, писали записки, а он стоит, как столбик. Заходит пожилая женщина в привычной "православной униформе": длинная юбка, бесформенная куртка тёмного цвета, башмаки на шнуровке и на высокой платформе, за плечами рюкзачок. Вдруг батюшка сходит со своего места, подходит к этой женщине, и, не говоря ни слова, разворачивает её за плечи и выводит из храма вон. Потом такая же участь постигла ещё одну старушку.

Смотрю, заходит девушка в коротенькой юбочке в туфельках на шпильках. Девушка идёт по храму, и цоканье её каблучков звонко разносится вокруг. Ну, думаю, милая, сейчас ты вылетишь птичкой со второго этажа. Но отец-схимник даже и глазом не повёл в её сторону.

Только лет через десять я снова попал в этот монастырь. Очередь к старцу (Власию) была уже фантастически огромна, но меня, как священника провели вперёд и поставили человек за десять до входа в его келью. Перед самой дверью старца люди снимают обувь, разулся и я. Думаю, а ведь сейчас батюшка посмотрит на меня своими глазами рентгенами и скажет: "Почему же ты так нерадиво живёшь, отец Александр? Что я тебе говорил тогда? Что ты мне обещал?" Да ещё и выгонит, как тех старушек.

И стало мне так страшно, что даже коленки затряслись. А потом и другая мысль:

"Это ты человека испугался, а как же ты будешь перед Христом стоять? Его, почему не боишься?"

К счастью батюшка меня не прогнал, и даже не укорил ни в чём. Меня он, правда, не вспомнил, но подарил иконочку Угличских святых. Долго я потом голову ломал, почему именно Углич? Но когда наша дочь привезла к нам с матушкой на смотрины молодого человека из Углича, я сразу понял, что перед нами – будущий зять.

Вообще, я заметил, что люди по-настоящему высокой духовной жизни никого не обличают, и требовательны только к себе, а о других – молятся. Таков закон Любви.

В третий и последний раз я ездил в монастырь вместе с нашей старостой Ниной и её внуком Санькой. Мальчик в 11 лет захворал непонятной болезнью. После того, как ребенка укусил домашний кот, у него стала внезапно и резко подниматься температура – свыше сорока градусов. Жар держался час-другой, а потом также неожиданно спадал. И так повторялось по нескольку раз в день. Врачи уже разложили мальчика на маленькие кусочки, всего просмотрели, изучили, но так, ни к какому выводу и не пришли. Санька проболел с полгода и дела его всё ухудшались. Нину я уже ни о чём не спрашивал. О состоянии внука говорили её печальные, заплаканные глаза.