Майк Рипли - Город Ангела Страница 29

В статье на четырнадцатой полосе, написанной каким-то задрипанным ученым, говорилось об опасностях, которыми изобилует жизнь бездомных наркоманов, и о том, что метод приблизительного анализа лучше полного исследования. Из текста напрашивался вывод, что все лондонские бездомные, во-первых, конченые наркоманы, во-вторых, ждут не дождутся своей очереди, чтобы раздеться догола и сигануть с моста в Темзу.

Я читал, пока мог бороться с отвращением. На долгую борьбу меня не хватило. В статье задавался вопрос: вот из реки достали тело шестнадцатилетнего мальчика, которого смогли опознать, так как он состоял на учете в полиции как наркоман, так не пора ли кому-нибудь что-нибудь сделать? Еще бы не пора!

Я посмотрел Кримсону в глаза:

— Этот парень — Тигра? Ты это пришел сказать?

— Вряд ли второй такой еще где-то есть. Я тут подумал: ты о нем все расспрашивал, вас водой было не разлить, может, ты знаешь, что с ним случилось?

— Не знаю. Но, кажется, знаю человека, который должен знать.

13

— Мисс Бинкуорси сделала за последние дни огромный скачок вперед, — сказал мистер Гудсон.

— А все потому, что мистер Гудсон такой терпеливый инструктор, — жеманно откликнулась Фенелла.

— Дайте мешочек, меня сейчас стошнит, — пробормотал я на заднем сиденье «метро» с двойным комплектом управления, но они не расслышали.

Когда в день выписки в больницу явились мистер Гудсон с Фенеллой, я подумал, что меня доставят домой стильно, в «Армстронге», Фенелла будет прижимать мою голову к груди, а я через соломинку буду цедить водку с апельсиновым соком. Мало того, что они забыли водку, оказалось, что Фенелла взяла больничный, чтобы урвать еще одно занятие по вождению. О состоянии моего здоровья и о том, каким шоком или нервным стрессом это может для меня обернуться, никто не подумал. Пришлось сидеть, закрыв глаза, и страдать. Насколько люди все-таки эгоистичны!

Я попросил их остановиться возле аптеки — мне, мол, надо взять болеутоляющее по рецепту. Рядом — разумеется, по чистой случайности — оказался винный магазин. Пока Фенелла безуспешно пыталась поставить машину параллельно бордюру, я зашел в аптеку справиться насчет предписанного лекарства. Как я и предполагал, лекарство по рецепту оказалось впятеро дороже и вдвое сильнее того же лекарства, но без рецепта. Я попросил сотню таблеток без претензий, порвал рецепт в клочки, хотя в некоторых районах города его можно было загнать за пару фунтов, и прихватил пакетик детских соломинок с коленцем — легче было пить «Спешиал Брю», купленное в соседнем магазине. После двойной дозы таблеток и нескольких глотков пива я был готов ехать до самого Хэкни. Еще лучше стало, когда я зажмурился.

В целом до дома мы добрались без приключений, за исключением опасного сближения с автобусом у моста Блэкфрайарс, но, так как Фенелла автобуса не заметила вообще, инцидент был не в счет.

На Стюарт-стрит никто не вывесил флаги в честь моего возвращения, однако квартира была прибрана и кто-то купил бутылку молока и полдюжины банок супа, одобренного Обществом вегетарианцев. Ни курева, ни выпивки. Спрингстин тоже не показывался, хотя так было даже лучше. Он бы на меня завыл. И дело не в моем виде, он любил выть на меня в принципе, а тут меня не было целых пять дней. Сколько у него воя-то накопилось! Кроме того, кот мог околеть со смеху при виде маски, которую мне наказали носить еще неделю.

Маска вдобавок затрудняла речь, вернее, говорилось мне легко, но люди почему-то понимали меня с трудом.

— У меня для тебя есть сюрприз! — Фенелла на кухне неуклюже орудовала открывалкой для банок. — Он в туалетном шкафчике.

Я стоял в ванной комнате и, сдвинув маску, рассматривал в зеркало места, пропущенные при бритье вслепую за несколько последних дней.

Буркнув что-то в ответ, я открыл дверцу шкафчика. Рядом с пластмассовой баночкой лежала листовка компании «Болеутоляющие средства из растений», расписывающая лечебные свойства натурального растительного экстракта из арники. Я потрогал щеку и челюсть — похоже, понадобится целое поле этой травы. В листовке говорилось, что средство прекрасно лечит ушибы и не имеет вредных побочных эффектов или галлюциногенных свойств. Какая жалость.

— Суп готов, — крикнула Фенелла. — Спрингстину я еды тоже положила.

— Мясо. Его еду называют мясом.

— Лясы? Лясы мне некогда точить. Мне еще отрабатывать поворот в три приема с мистером Гудсоном. Надо бежать готовиться. Пока.

Хотя у меня родился остроумный ответ, язык опять меня подвел. Он даже отказывался принимать бобово-луковый суп, приготовленный Фенеллой, но кое-как я все же похлебал, зная, что мне понадобится полное напряжение сил для трудных свершений. Например, для общения по телефону.

Общения не получилось.

— «Строительная компания Х и Б». Оставьте сообщение после сигнала.

Не стоило вести машину после всех принятых болеутоляющих средств, но мне не привыкать делать вещи, которые не стоит делать. (Жизненное правило № 11: «Не стоит» содержит в себе примерно половину риска «Зачем я это сделал?» и примерно тридцать процентов риска «А пошли вы все на хрен!».)

Несмотря на час пик, я быстро добрался до Стратфорд-Марш, хотя по дороге случился неприятный момент: два молодых парня в автофургоне поравнялись с «Армстронгом» перед светофором, и даже поверх врубленного на всю катушку Брайана Ферри я прочитал по их губам, что меня сравнили с фантомом оперы. Повтор номер двести три.

В промзоне на Навигейшн-роуд я подъехал к площадке «Строительной компании Х и Б» разведать обстановку. За закрытыми воротами не наблюдалось никаких признаков жизни. Ничего удивительного. Уже перевалило за шесть, на редкой стройке работа продолжалась позже этого часа. Удивительным был лишь большой щит с надписью «Закрыто», прикрывавший навесной замок и цепи.

Я медленно двинулся в объезд площадки, тщательно ее рассматривая. Ни малейшего шевеления, ни света, ни машин.

Во всем районе открыто было только грязное кафе на углу. Вывеска за окном обещала «завтраки весь день». Обещание смахивало на угрозу.

Я припарковал «Армстронга» и, посмотрев на себя в зеркальце, решил снять маску. Людей могли напугать разноцветные кровоподтеки, но они уже проходили. По крайней мере, это вызовет сочувствие вместо позывов к шуткам в духе Лона Чейни.[46]

Кафе так и называлось — «Кафе», что, вероятно, шло вразрез с положениями «Закона о торговых названиях». На этом оригинальность кончалась. Столы были парными — в смысле, все они были сделаны из дерева либо из пластмассы. На каждом стояли солонки, сахарницы и соусницы, но все до одной — разного размера и фасона. Даже меню было написано на черной грифельной доске мелками разного цвета, однако повторяющиеся грамматические ошибки наводили на мысль, что писал один и тот же человек. Находись кафе с таким неподдельным налетом раздолбайства где-нибудь в Вест-Энде или Челси-Харбор и продавай оно что-нибудь еще кроме картошки фри, его владельцы могли бы взвинтить цены втрое и загрести кучу денег.

Высокий тощий юнец за стойкой зыркнул на меня из-под узкой пряди черных волос, свисавшей ему на правый глаз. Когда я подошел ближе, он протер стойку грязной серой тряпкой. Жест был красноречив — в это время дня и не думай спрашивать завтрак. Пр-р-риятель.

— Только кофе, пожалуйста, — сказал я, и слова выговорились примерно так, как я хотел. Главное, он понял. Может быть, здесь все так говорят.

— Капуччино, эспрессо или обычный?

— С пенкой. — Выговаривать «капуччино» я решил и не пытаться; кроме того, его можно было пить с ложечки, не вызывая подозрений.

Капуччино оказался на удивление приличным. Судя по кольцам засохшей пены на внешней поверхности чашки, этот напиток здесь пользовался спросом. Парень за стойкой наблюдал за мной из-под вихра, приготовившись выслушивать жалобы. Других посетителей в кафе не оказалось, и мне было жаль обманывать его ожидания.

Я раздумывал, как втянуть его в разговор, не начиная перебранки, но тут обратил внимание на доску объявлений рядом с меню. К доске булавками было пришпилено множество визитных карточек с рекламой всяческих услуг, однако не тех, которые рекламируют в телефонных будках.[47] Много было обычных — такси и круглосуточных сантехников, но некоторые пооригинальнее: массаж шиацу на дому (простых людей от слова «массаж» еще коробит), а Объединение криптозоологов (филиал в Баркинге) предлагало лекции о «реликтовых гоминоидах». Нью-Эйдж добрался уже до Стратфорда. Неужели нигде от него не скрыться?

Я указал на розовую визитку с названием «Строительная компания Х и Б» и спросил, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее:

— Это не та фирма, что вниз по улице?

— Была, да на той неделе вся вышла, — с готовностью вступил в беседу парень. — Еще в пятницу работа бурлила вовсю. А в понедельник утром — привет. Лавочка закрыта, всех по домам, работникам — по медали ВПНП.