Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой Страница 29

Застегнув молнию, Сергей вынес сумку в коридор и поставил у порога.

Лариса хлопотала на кухне – жарила яичницу и нарезала бутерброды.

– Тебе с собой что-нибудь собрать? – спросила она.

– Не надо, – ответил он, подходя к окну. На очереди была утренняя беломорина. – На месте приготовим что-нибудь быстренькое.

– Когда это будет! – Лариса положила нож и повернулась к нему. – Ты что, до вечера голодный будешь?

– Почему до вечера? – Сергей открыл форточку, одновременно прикуривая от зажигалки. – Я думаю, что с хозяйственными делами мы до обеда управимся. До вечера надо будет уже буй поставить.

– Ну смотри. Тебе видней.

Она выложила бутерброды на тарелку и поставила на стол. Яичница была почти готова. Лариса выключила плиту – пока электрическая конфорка будет остывать, как раз дойдет.

Автоматически сработал выключатель чайника. Когда Сергей докурил, завтрак уже ожидал его на столе. Проходя мимо Ларисы, он поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, кормилица ты моя! – шутливо сказал он и, усевшись на табурет, принялся за еду.

– На здоровье.

Лариса стояла, сцепив руки на животе, и смотрела, как муж с аппетитом уплетает яичницу и запивает ее чаем.

– А ты чего? – спросил он. – Чайку хоть попей со мной.

– Не хочу пока. Я потом. – Она подошла и села на табурет рядом с ним. – Ты давай хорошенько ешь.

Без пяти шесть Сергей с сумкой на плече, стоя у входной двери, притянул к себе Ларису.

– Ну все. Не скучай. Танюшку за меня поцелуй.

– Хорошо, – ответила она, опуская глаза, чтобы он не видел предательски наворачивающиеся слезы. – Ты там поосторожней, Сереж. Береги себя. Все-таки море.

– Все будет хорошо. Обещаю. – Он приподнял за подбородок ее лицо и, заметив, что она вот-вот расплачется, поцеловал по очереди в оба глаза, затем в обе щеки и, наконец, обняв и крепко прижав к себе, в губы.

После долгого поцелуя Лариса отошла от Сергея на шаг и совсем по-детски помахала ему ладошкой. Открывая входную дверь, он ответил ей тем же.

– Пожелай мне, – как всегда в таких случаях, сказал он.

– Желаю, – как всегда, ответила она.

Он еще немного постоял в проеме открытой двери, глядя на нее, словно желая запечатлеть в памяти ее лицо. Потом подмигнул ей обоими глазами и сказал:

– Ну все. Пока.

– Пока, – ответила Лариса. – Я тебя очень жду.

Именно это он и хотел услышать от жены. И любая работа кажется легче, и разлука не разлука, когда ты знаешь, что тебя ждут, что где-то горит очаг, огонь в котором поддерживают только для тебя и возле которого тебе будут всегда рады, когда бы ты ни пришел.

Сергей, пятясь задом и по-прежнему не спуская глаз с жены, вышел на лестничную площадку и, еще раз кивнув на прощанье, развернулся и начал быстро спускаться вниз по лестнице.

Лариса еще постояла, дожидаясь, пока внизу утихнут шаги мужа. Затем закрыла дверь в квартиру и присела на корточки. Ее вдруг охватила страшная тоска. За много лет она никак не могла привыкнуть к таким разлукам с Сергеем. Как же без него одиноко!

Она закрыла лицо руками и, уткнувшись в колени, горько и беззвучно заплакала.

20

Сидя на лавочке около подъезда, Сергей уже успел выкурить папиросу, когда рядом остановился "уазик" Андрея. В салоне кроме хозяина никого не было. Значит, первым делом Самойлов заехал за ним. Сергей обошел машину и сел на переднее сиденье, поставив сумку на колени, и протянул руку.

– Привет.

– Салют. – Андрей пожал руку Сергея. – Ну что? Готов к труду и обороне?

– Как юный пионер.

– Ну, тогда рванули. – Андрей включил скорость и тронул машину с места.

Подобрав по дороге Вадима и Толика, они через десять минут подъехали к даче Сергея, дружно высыпали из машины и зашли на участок. В домике в навал лежали вещи и снасти.

– Любая большая работа начинается с маленького перекура, – сказал Андрей, оглядывая эту гору мешков, сумок и рюкзаков.

Вся компания была в некотором возбуждении от предстоящей работы и предвкушения неплохого заработка.

Около их ног крутился вислоухий спаниель по кличке Матрос, которого Толик всегда возил с собой и на охоту, и на рыбалку. Возбуждение хозяина и его друзей передалось и Матросу. Он нервно подергивался, махая хвостом-обрубком, и нетерпеливо повизгивал, заглядывая по очереди в глаза каждому из рыбаков, словно подгоняя их быстрей заняться делом. Пес знал, что раз хозяин не просто вывел его погулять, а взял в машину, значит, теперь ненавистная теснота комнат надолго сменится раздольем на природе. Матрос был подружейной собакой. Ему цены не было при охоте на уток. Ведь утку обычно бьют, когда она сидит на водной глади реки. Убитая дичь потом так и плывет по поверхности вниз по течению. Ждать, что ее прибьет к берегу ниже по реке, дело неблагодарное. Это может произойти через много километров от места охоты. Лезть самому в ледяную воду тоже большого желания нет. Лодку на охоте с собой не потаскаешь. Вот тогда-то и выручает такая собака, как Матрос, которая после удачного выстрела без раздумий бросается в реку и приносит хозяину его добычу.

– Ну, вот и Вася заходи – Маруси нет дома, – выдал Андрей свою любимую поговорку. – Ну-с? С чего начнем?

– Я предлагаю сейчас взять палатку, причиндалы к ней и инструменты, – предложил Сергей. – Все равно пока больше ничего не влезет. Толик с Вадимом останутся на море ставить палатку, а мы с тобой потихоньку перевезем остальное.

Предложение было дельное, и все с ним согласились. Чехол с шестиместной армейской палаткой, заранее заготовленные колышки и мешок с инструментом поместили за заднее сиденье, а шесты, которые должны поддерживать крышу палатки, кое-как втиснули по диагонали в салон.

Оставив сумку с ружьем и боеприпасами в домике, Сергей закрыл дверь на ключ и присоединился к друзьям, которые уже ожидали его в машине.

Андрей завел "уазик" и тронул его с места. На выезде из села они повернули налево. За окошками по обе стороны от дороги тянулся однообразный тундровый пейзаж. Через восемь километров дорога вышла на мыс Левашова и, почти уперевшись в море, круто повернув налево, побежала вдоль побережья.

Еще через километр слева от них появилась гладь реки. Большая спокойно и даже торжественно несла свои воды туда, где еще через тридцать с небольшим километров она встретится с волнами Охотского моря. Здесь река, протекая с востока по тундре, делает левый поворот. Теперь насыпная гравийная дорога шла по песчаной косе. Справа в сорока шагах плескался морской прибой, а слева, на таком же расстоянии, текла широкая гордая река. Через двенадцать километров дорога упрется в рыбацкий поселок Октябрьский, но друзьям туда не надо было.

Проехав еще пару километров, они остановились около стоящего со стороны моря зеленого вагончика, на торцевой стороне которого белой краской было крупно написано: "Лицензионный участок № 13". Здесь находились и практически жили всю путину два сотрудника рыбвода, ответственные за распределение мест между "дикими" рыболовными бригадами, такими же, как бригада наших друзей. Они следили за порядком и правилами лова на этом участке, каждое утро выписывали, а вечером закрывали лицензии, дающие право на легальный вылов рыбы как с моря, так и с реки. Все это, конечно, стоит денег, но небольших. Так что затраты потом с лихвой окупаются.

Сейчас на побережье было относительно тихо.

Лишь кое-где на приличном расстоянии друг от друга виднелись палатки с припаркованными около них частными автомобилями – в основном небольшими грузовичками и микроавтобусами. Реже встречались грузовые джипы типа "Ниссан-Датсун" или "Тойота Хай Люкс". Но ближе к лососевой путине, сразу после Дня рыбака, где-то с начала июля, здесь по обеим сторонам дороги от мыса Левашова вплоть до самого Октябрьского вырастает целый город из палаток и вагончиков. Рыбаки со всего юга Камчатки, с Елизовского, Мильковского и Усть-Большерецкого районов съезжаются сюда порыбачить. Это место действительно богато на добычу – фактически каждый год здесь вдоль прибойной полосы проходит огромное количество лосося, чтобы потом через устье войти в реку и подняться по ней на самый верх, на нерест. Некоторые рыбаки, отрыбачив здесь, поднимаются вслед за рыбой в самые верховья, вылавливая ценные породы, забирая в основном икру, а рыбу за ненадобностью бросая на берегу. И это уже является не законным ловом, а форменным браконьерством, за которое налагаются огромные штрафы, а в исключительных случаях можно и в тюрьму угодить. И несмотря на то, что каждый год рыбводовцы с ОМОНом задерживают не один десяток таких браконьеров, жажда наживы все равно берет верх. Ведь каждый, пока не окажется в следственном изоляторе, думает, что именно он родился под счастливой звездой и горькая чаша минует его.

Из трубы на крыше вагончика вился дымок. Значит, инспектора были на месте – подтапливали "буржуйку". Андрей достал из-под заднего сиденья полиэтиленовый пакет, в котором позвякивали две бутылки качественной дорогой водки – презент, в надежде на будущие хорошие отношения. Он и Сергей вылезли из машины. Вадим и Толик остались в салоне "уазика", чтобы не толкаться в небольшом вагончике.