Эрик Сигал - Сильнодействующее средство Страница 3

— Нет. Но было бы вполне естественным, если бы он мог выполнять простейшие арифметические действия с помощью вот этих разноцветных кубиков. Откровенно говоря, Мюриэл, боюсь, наш сын далеко не гений.

— И что с того? Он милый, славный мальчик. Или ты думаешь, что, если б ты был профессором физики в Принстоне, я любила бы тебя сильней?

Глядя ей прямо в глаза, Реймонд ответил:

— Да.

Мюриэл решила, что, если у них появится второй ребенок, чрезмерное внимание Реймонда к развитию Питера поневоле ослабнет.

Когда она говорила об этом, муж так обрадовался, что в тот же день явился с работы с красиво упакованным термометром для определения момента овуляции. Судя по тому, с каким необычайным жаром он бросился заниматься сексом, в нем с новой силой вспыхнул энтузиазм экспериментатора.

Почти сразу Мюриэл забеременела.

На протяжении всех девяти месяцев Реймонд был заботлив и нежен. Он не уставал оказывать жене знаки внимания. Прочесывал аптеки в поисках новейших витаминов, ходил с ней на все приемы к врачу, помогал делать гимнастику для беременных, утешал, когда она проявляла признаки беспокойства.

В марте 1972 года Мюриэл безо всяких осложнений родила дочь.

Девочка?!

К такому повороту событий Реймонд не был готов. Почему-то ему казалось, что у него будут рождаться одни сыновья. Не слишком научный подход для человека, близкого к науке.

Зато Мюриэл была на седьмом небе от счастья. Она не сомневалась, что Рей быстро поддастся очарованию их малышки и не станет тешить себя абсурдными надеждами отослать ее в Йельский университет еще в памперсах.

Поначалу интуиция ее как будто не обманула. Реймонд был заботлив и нежен с их ясноглазой дочуркой. Имя девочке дали в честь его матери — Изабель. Мюриэл с удовольствием подолгу читала дочери книжки, а та, словно зачарованная, слушала и, казалось, чувствовала себя в своей стихии.

В первое время Реймонд как будто не замечал того, что, играя со своими сверстниками, чья речь еще сводилась к нечленораздельным звукам, его дочь говорила развернутыми фразами.

Но самое поразительное было впереди.

Убирая остатки с праздничного стола по случаю третьего дня рождения Изабель, оттирая пятна мороженого с ковра и липкие отпечатки детских пальчиков со стены. Мюриэл вдруг услышала звонкий, как колокольчик, голосок.

— «Бабар пробует читать, но не может сосредоточиться, мыслями он сейчас не здесь. Он пытается что-то писать, но снова отвлекается. Он думает о жене и ребенке, который должен появиться на свет. Будет ли он красив и силен? До чего же трудно ждать, пока исполнится твое заветное желание!»

Эту сказку Мюриэл дочери еще не читала. Судя по всему, девочка развернула подарок и решила прочесть книжку самостоятельно.

В первый момент Мюриэл опешила. Она не знала, что предпринять. Ей не хотелось привлекать внимание мужа к столь неординарному событию, но надо было убедиться, что это не игра ее воображения.

Она тихонько вышла из столовой и позвала Реймонда. И вот они оба, остолбенев, стояли в дверях и смотрели, как их хорошенькая дочурка, знакомая с буквами только по «Улице Сезам», без запинки читает текст из новой книжки.

— Как она умудрилась научиться этому незаметно от нас? — удивилась Мюриэл. На этот раз она вполне разделяла ликование мужа.

Реймонд не ответил. Он еще не осознал до конца, что у него такая умная дочь, но уже твердо решил положить все силы на то, чтобы до конца выявить ее возможности.

3

Сэнди

«Тайм»

ЧЕЛОВЕК, ОТКРЫВШИЙ БЕССМЕРТИЕ

Крупнейший прорыв за десятилетие борьбы против рака

Признанный лидер в новой области знаний — генной инженерии, профессор Сэнди Рейвен уже вошел в историю, получив от федеральных властей беспрецедентное разрешение на проведение клинических испытаний, направленных на борьбу с процессом старения организма. Профессору Рейвену едва за сорок, у него впереди годы плодотворной работы, но он уже успел проложить дорогу не только к увеличению продолжительности человеческой жизни, но и к потенциальной победе над смертельными недугами и регенерации тканей организма в случае таких коварных болезней, как мышечная дистрофия и, что еще более актуально, болезнь Альцгеймера.

На счету Рейвена многочисленные научные награды. Он считается реальным претендентом на Нобелевскую премию — если только стокгольмский комитет не сочтет, что ему достаточно тех миллиардов, которые у него уже есть.

Во многих отношениях он напоминает Билла Гейтса — еще одного уникального олигарха-гения, который, будучи отчислен из университета, основал гигант компьютерной индустрии — корпорацию «Майкрософт», а сейчас является одним из богатейших людей планеты.

В жизни Рейвен необычайно эксцентричен. При том, что Калифорнийский технологический институт, где он является профессором микробиологии и директором Центра геронтологии, выделяет ему для исследований шестнадцать тысяч квадратных футов лабораторных площадей на двух этажах корпуса в институтском комплексе, он предпочитает трудиться в здании, построенном им на территории своего поместья недалеко от Санта-Барбары.

Рейвен истово блюдет неприкосновенность своей частной жизни. Территорию его имения, обнесенную высокой оградой, круглосуточно патрулируют охранники. Отчасти такие меры безопасности можно объяснить огромной коммерческой ценностью его исследований, но близкие к ученому источники уверяют, что у Рейвена имеются на то мотивы личного свойства.

Тем не менее в те редкие моменты, когда он все же появляется на людях, Рейвен не производит впечатления нелюдимого затворника. С подкупающей скромностью он рассказывает: «Моя карьера, подобно распространенной теории происхождения Вселенной, началась с Большого взрыва». В одиннадцать лет он предпринял попытку получить водород и кислород методом электролиза воды. «К сожалению, — с застенчивой улыбкой вспоминает Рейвен, — я промахнулся на какую-то молекулу и чуть не поднял на воздух родительскую кухню».

Психологи заметили, что многие самые творческие умы имели детство, лишенное любви, — классическим примером этого служит сэр Исаак Ньютон, брошенный родителями. Рейвен, похоже, также вписывается в эту теорию. Он вспоминает, что всегда позволял себе только одну передышку от занятий наукой — это «сны наяву».

Он был единственным сыном Полин и Сидни Рейвен, которые развелись, когда мальчик учился в специальной школе с научным уклоном. Вскоре после того его мать вышла замуж за богатого ювелира и отказалась от прав на сына.

Сэнди мог бы переехать к отцу, который к тому времени перебрался в Лос-Анджелес, но он был полон решимости закончить учебу. И последующие годы прошли для него в постоянных перемещениях между неприветливыми родственниками.

Выпускная работа юного Сэнди, посвященная переносу генов у мухи-дрозофилы, позволила ему получить именную стипендию для продолжения образования в Массачусетском технологическом институте. Когда он подошел к аспирантуре, наука уже стояла на пороге экспериментов над людьми.

Проведя десять с лишним лет в Массачусетском технологическом, Рейвен имел возможность наблюдать за научными изысканиями профессора Грегори Моргенштерна, обладателя Нобелевской премии 1983 года за исследования в области рака печени, под чьим непосредственным руководством он трудился.

Как раз в этот период Рейвен женился на дочери Моргенштерна, Джуди. У супругов родилась дочь, но брак распался. Свою личную жизнь Рейвен отказывается комментировать наотрез.

В тридцать два года Рейвена пригласили на профессорскую должность в Калифорнийский технологический институт в Пасадене, где он начал подбирать команду для новой области исследований — борьбы со старением. В отличие от конкретных заболеваний, которые можно точно увязать с той или иной хромосомой, процесс старения приходится обуздывать не менее чем со ста различных позиций в человеческом геноме — так именуется совокупность всех генов организма.

Свой первый решающий прорыв Рейвен совершил, когда выявил группу генов, вызывающих вырождение клеток кожи. Проведя серию экспериментов, он сумел обратить этот процесс вспять, по крайней мере на время. Но окончательно нашел себя, когда «обессмертил» некоторые генетические составляющие, связанные с омоложением кожи.

Это открытие Фонтана молодости — журналистское клише, слыша которое ученый каждый раз морщится, — превратило Сэнди Рейвена в некоего фольклорного героя. Пресса разрекламировала его как человека, сделавшего реальностью голливудскую мечту о вечной молодости.

О своем открытии Рейвен поведал миру в сугубо научной публикации в академическом журнале «Экспериментальная геронтология», что не помешало журналистам сразу же «перевести» ее на обыденный язык, — и информационные агентства разнесли по миру весть об «эликсире молодости».