Сергей Жадан - Владелец лучшего клуба для геев Страница 3

Саныч. Ну, кафе “Бутерброды”, знаешь? Работы там до…, но место хорошее, в районе Иванова, скину гипсокартон, сделаю ремонт, и все мои неврозы останутся в прошлом. Только мне нужен компаньон, сам понимаешь. Нравится идея? – спросил он Саныча. Название нравится.

Какое название? Название клуба: “Бутерброды”.

И вот они договорились на следующее утро встретиться в клубе. Гога обещал познакомить компаньона с будущим арт-директором. Сан Саныч подъехал вовремя, его напарник уже был на месте и ждал на улице под дверью “Бутербродов”. “Бутерброды” выглядели не лучшим образом, ремонт тут в послений раз делали лет тридцать назад, а принимая в рассчет, что их и построили лет тридцать назад, можно сказать, что ремонт тут не делали вообще. Гога открыл навесной замок и пропустил вперед Сан Саныча. Сан Саныч зашел в полутемное помещение, заставленное столами и пластиковыми креслами, ну вот, подумал он печально, надо было оставаться в “Боксерах за справедливость”. Но отступать было поздно – Гога зашел следом и закрыл за собой двери.

Сейчас придет арт-директор, сказал он и сел на один из столов, давай подождем.

Арт-директора звали Славик. Славик оказался старым торчком, на вид ему было за сорок, но это можно было списать на наркотики, он опоздал на полчаса, сказал, что были пробки, потом сказал, что ехал на метро, одним словом, темнил. Был в старой джинсовой куртке и носил большие мудацкие солнцезащитные очки, снимать которые в темном подвале принципиально отказался. Где ты его взял? – спросил тихо

Саныч, пока Славик ходил и рассматривал помещение. Мама порекомендовала, – так же тихо ответил Гога. – Он во дворце пионеров худруком был, потом его выгнали, кажется, за аморалку. Ну, понятно, что не за религиозные убеждения, – сказал Саныч. Ладно, – ответил ему Гога, все о’кей. – Ну что, – крикнул он Славику, – нравится? В принципе нравится, – озабоченно ответил Славик, подошел к ним и сел на пластиковый стул. Еще бы этому мудаку что-то тут не понравилось, подумал Саныч и даже телефон отключил, чтобы никто не мешал, тем более что звонков все равно не было. Ну и что, – Гога откровенно радовался ситуации, – что скажешь, какие идеи? Значит, так. – Славик тяжело выдохнул воздух и достал какую-то голимую папиросу, – значит, так. Он какую-то минуту помолчал. Георгий Давыдович, – обратился он наконец к Гоге, – я буду с вами откровенен. Вот мудак, подумал

Саныч. Гога удовлетворенно жмурился в сумерках бутербродной. Буду откровенен, – повторил Славик. – Я в шоу-бизнесе уже двадцать лет, я работал еще с укрконцертом, меня знают музыканты, у меня есть зацепки на гребенщикова, я организовывал харьковский концерт ю-ту…

В Харькове был концерт ю-ту? – перебил его Сан Саныч. Нет, они отказались, – ответил ему Славик, – и вот что я вам скажу, Георгий

Давыдович, – Саныча он откровенно игнорировал, – то, что вы купили этот клуб, это /клевая/ идея. Думаешь? – засомневался Гога. Да, это действительно /клевая /идея. Я вам говорю откровенно, я в шоу-бизнесе знаю все, я делал первый рок-сейшн в этом городе, – тут он, вероятно, что-то вспомнил, потерял мысль и надолго замолчал. И что? – не выдержал наконец Гога. Да, – кивнул ему головой Славик, – да. Блин, да он же обдолбанный, восхищенно подумал Саныч. Что да? – не понял Гога. Ес, – Славик снова закивал головой, – да… Сан Саныч обреченно потянулся за телефоном, в принципе, на своей прежней работе он таких убивал, но тут была другая ситуация, другой бизнес, в конце концов, пусть сами разбираются. Я вам, Георгий Давыдович, вот что скажу, – вдруг заговорил Славик и неожиданно для всех выдал такую телегу – клубный бизнес, – начал он издалека, – дело стремное, прежде всего потому, что рынок уже сформирован, понимаете, о чем я? Все сделали вид, что понимают. Это все из-за среднего бизнеса, он, б…, этот средний бизнес, развивается в первую очередь. Вот вы купили помещение, – обратился он скорее все-таки к Гоге, – хотите запустить нормальный клуб, с нормальной публикой, с культурной программой,

…– моё. Славик, давай без агитации, – перебил его Гога. Хорошо, – согласился Славик, – но главное что? Что главное в шоу-бизнесе? Гога постепенно перестал улыбаться. Главное – это формат! Да, да, – радостно закивал Славик и даже захлопал в ладоши, – ес, это оно… И что с форматом? – спросил Гога после тяжелой паузы. Да…ня полная с форматом, – ответил Славик. – В этом бизнесе уже все занято, все места. – Он засмеялся. Рынок сформирован, понимаете? Хотите сделать фастфуд – делайте фастфуд, но в городе уже есть сто фастфудов, хотите кабак – давайте кабак, я культурную программу организую, это без проблем, хотите диско – давайте диско, хотите паб – давайте паб.

Только ни… у вас не выйдет, Георгий Давыдович, вы уж простите, что я так откровенно, ни… Это же почему? – обиженно спросил Гога.

Потому что рынок уже сформирован и вас просто задавят. За вами же никого нет, правильно? Вас просто сожгут вместе с вашим клубом. И что ты предлагаешь? – Гога занервничал. – Идеи у тебя какие-то есть?

Ес, – удовлетворенно промолвил Славик, – ес, есть одна /клевая/ идея, по-настоящему /клевая/. Ну и что за идея? – чуя недоброе, спросил Гога. Надо занять свободную нишу, если я понятно выражаюсь.

И в этом бизнесе ниша есть только одна – надо открыть гей-клуб.

Какой клуб? – не поверил Гога. Гей, – ответил Славик, – то есть клуб для геев. Надо заполнить нишу. Ты что -..нулся? – спросил Гога после очередной паузы. Ты что – серьезно? Ну а почему нет? – настороженно спросил Славик. Не, ты что, – Гога разгорался, – серьезно хочешь, чтобы я, Георгий Ломая, открыл в своем помещении гей-клуб? Все – ты уволен, – сказал он и соскочил со стола.

Подождите-подождите, Георгий Давыдович, – теперь уже занервничал

Славик, – никто же не будет писать на нем большими буквами “Клуб для пидоров”, правильно? Ну а что ты будешь писать? – спросил его Гога, надевая пальто. Напишем “Клуб экзотического отдыха”, – ответил

Славик, – и название дадим какое-нибудь целевое. Например, “Павлин”.

“Инсулин”, – передразнил его Гога. – Кто в этот твой павлин ходить будет? В том-то и дело, что будет, – заверил его Славик. – Я же вам говорю – ниша свободна, в двухмиллионном городе ни одного клуба для геев! Это же золотая жила. Даже не надо работать на целевую аудиторию, они сами придут, только бери их тепленькими. На эти слова

Гога брезгливо сморщился, но опять сел на стол, хотя пальто и не снял. Славик воспринял это как добрый знак, достал еще одну папиросу и продолжил. Меня самого перемкнуло, когда я подумал об этом. Это же капитал, который лежит на улице, подходи и забирай. Я до сих пор удивляюсь, как никто до этого не додумался, это ж месяц-другой – и украдут идею, сто пудов украдут, я вам говорю! – Славик все больше нервничал, похоже, вправду боялся, что украдут. Фактически мы оказываемся вне конкуренции! Ну скажите, – обратил он наконец внимание на Сан Саныча, ища в нем поддержки. О’кей, – сказал наконец

Гога, – в принципе идея неплохая. Ты что, серьезно? – спросил его

Саныч. Ну а что, может быть. Понятно, что может! – восторженно ответил Славик. Да подожди, – перебил его Саныч и опять обратился к

Гоге: – Послушай, мы с тобой, понятно, друзья и все такое, но я против. Я почти два года в “Боксерах за справедливость” работал, они же меня проклянут, ты что? Мы ж договаривались нормальный бизнес делать, а не какой-то павлин. Ну, скажем, не павлин, – сказал Гога,

– павлином его никто называть не собирается. Придумаем нормальное название. Или оставим старое. Это какое же? – не понял Саныч.

“Бутерброды”! А что, – опять заулыбался Гога, – нормально звучит: клуб экзотического отдыха “Бутерброды”. А, Славуня? Славуня кивнул, потом кивнул еще раз. Чего-то большего от него ожидать было трудно.

Да ты не парься, – сказал Гога компаньону, – геев на себя возьмет вот он, – он показал на Славика, – нам с тобой главное до лета ремонт сделать, а там посмотрим. В конце концов, – подумал он вслух,

– почему бы и не гей-клуб? Во всяком случае блядей не будет.

И все принялись за работу. Гога скинул гипсокартон, Саныч свел его с нужными людьми, и они начали ремонт. Славик в свою очередь вызвался зарегистрировать гей-клуб как клуб молодежных инициатив, чтобы не башлять за коммерческую деятельность. Оказалось, Славика действительно знали все, из-за чего старались избегать с ним общения. С утра Славик шел в исполком, заходил в буфет, пил там чай, разговаривал с буфетчицами про погоду, после чего шел в управление культуры. В управление его не пускали, Славик обижался, прибегал в клуб, ругался с рабочими, которые делали ремонт, кричал, что он в шоу-бизнесе уже двадцать лет, и грозился пригласить на открытие гребенщикова. И вот, кстати, об открытии – прошла весна, ремонт был сделан, клуб можно было открывать. Гога опять собрал всех, на этот раз в своем только что отремонтированном, кабинете. Ну что, – спросил он, – у кого какие идеи по открытию? Значит, так, Георгий