Анатолий Гладилин - История одной компании Страница 3

Тогда я составил список лучших ребят класса, этакой школьной аристократии, которая могла взять власть в свои руки и с которой мне было бы очень полезно и интересно дружить.

Это были пять ярких индивидуумов, пять кирпичей, а я выступал в незаметной роли связующего, цементирующего материала.

Для Артиста я был самый терпеливый и восторженный поклонник его дарования.

С Бароном я, единственный из класса, ходил на городскую математическую олимпиаду. Кроме того, Чернышев занимался боксом, и я был у него вроде секунданта и всячески рекламировал его бицепсы (разве что не кричал: «Посторонитесь, Барон идет!»).

С Медведем у ребят все-таки случались скрытые размолвки из-за девочек. А я, понимая, что не могу быть ему соперником, служил для Мишки послушным связным и парламентером в его сложных отношениях с Зиночкой и Зоечкой.

С Пятеркой мы всегда готовились к сочинениям. Кроме того, со мной он меньше чувствовал физическое превосходство ребят.

Ну, а с Ленькой мы учились с первого класса. Старые воспоминания.

Вот так. Но возможно, что это всего лишь мой субъективный взгляд на историю, а если взглянуть правде в лицо, то все было проще и обыкновеннее.

…Обычное зимнее утро. В портфеле – достижения человечества за две тысячи лет, популярно изложенные для учеников девятого класса массовым тиражом.

– Да, мама, шесть уроков, немного погуляю (за закрывающейся дверью слышны отрывки из правил уличного движения… «…Смотри налево, ты рассеян»).

Рекомендованным путем, из подворотни в подворотню, проходными дворами; неторопливо проплыл дядя в шубе, такое лицо было и у адмирала Рождественского при входе в японские моря; баржи домохозяек топают на малых оборотах за топливом для домашних очагов; тщетные попытки милиционера установить правильное пересечение арбатского фарватера; изображая из себя крейсер «Аскольд», иду со скоростью двадцать восемь узлов, элегантно огибая тумбы, углы и встречные посудины. На траверзе родная школа. Залп из всех орудий – и ходу, ходу, минные аппараты к бою, но вроде не видно погони (Кто прорвался во Владивосток? Только «Алмаз»? Вполне понимаю радость команды), еще несколько узких арбатских проливов (нелепая мысль о возможной засаде, за тем перекрестком – эскадра броненосцев в составе завуча, физика под флагом директора – рецидив страшных историй, слышанных в детстве), и крейсер «Аскольд» на всех парах врывается в мирный порт (Ленькина квартира, родители ушли на работу), где можно спокойно поболтаться на якоре вдали от школьных баталий. Меня приветствует залпом наций (пара дружеских толчков в бок) Сашка Чернышев, наш тяжелый крейсер (школьная кличка Барон).

Теперь, когда нас трое, нам легче будет встречаться на контркурсах с классным руководителем завтра утром. Однако где остальные? Не происки ли это японской разведки? Но вот и прибыли два флагмана нашей эскадры – Мишка (Медведь) и Юрка (Артист). Повторное приветствие залпом наций в обмен любезностями: «Опаздываете? Это что вам, урок?»

Последним приплывает (идя с потушенными огнями даже по лестнице) Пятерка.

Полный сбор. Лучшие ученики девятого «А» коллективно не явились в школу.

Ленька запускает радиолу. Посуда в шкафу сотрясается под бодрые ритмы. Все говорят одновременно и такие веселые, словно уже получили «отлично» за сочинение, которое надо писать в пятницу. Каждый, пытаясь перекричать других, заявляет, что очень хотел бы посмотреть сейчас на Ксению (наш классный руководитель). Планы на ближайшее будущее? Конечно, идем в кино.

Не было с нами того фотографа, который через два года встанет с левой ноги, поругается с женой и забудет сдачу в столовой перед тем, как запечатлеть для потомства наши высокоинтеллектуальные лица.

Не было с нами того ученого, который через два столетия получит степень доктора наук за диссертацию «Дружба в двадцатом веке», посвященную нашей компании.

И жаль! Это был наш первый сбор. Ученым и фотографам именно тогда надо было начинать свою работу.

Но, заботясь о будущих историках, я предоставляю в их распоряжение некоторые письменные документы, сохранившиеся у меня с того времени.

«ПРИКАЗ № 1

Нами замечено, что на втором и третьем уроках Профессор нахально поедает бутерброды, кои распространяют запах зело аппетитный и мешающий простым советским учащимся грызть гранит науки. За систематическое издевательство, которое приводит к напрасной трате желудочного сока у самых светлых умов нашего класса, Профессор приговаривается к регулярной конфискации завтраков на первой перемене.

С приказом ознакомить всех членов компании. Исполнение поручить Пятерке и Артисту.

Начальник опергруппы Барон.

Утверждаю Медведь».

«Доводим до сведения общественности, что приказ № 1 выполнен. Конфискованные продукты были честно разделены между Пятеркой, Артистом, Бароном и Звонком и уничтожены (как возмещение морального ущерба) путем принятия внутрь означенными лицами на глазах трепыхающегося Профессора (его держали за руки). Профессору рекомендовано в следующий раз приносить бутерброды с красной или черной икрой. На что Профессором заявлено, что теперь будет посыпать завтрак английской солью. Наше мнение: «Не решится, хотя за ним нужен контроль».

Группа содействия прогрессу».

«ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ (сов. секретно)

По проверенным агентурным данным, Барон отправился в воскресенье утром на дачу к студентке К. Там он провел целый день. Авторитетные источники утверждают, что, кроме Барона и девицы, на даче никого не было. Вернулся Барон поздно вечером.

Результаты визуального наблюдения: губы перепачканы помадой, глаза блудливо бегают, двусмысленные намеки, мелкий смешок.

ПОСТАНОВИЛИ: одобрить почин А. Чернышева».

«МЕМОРАНДУМ

Впервые за девять лет Пятерка получил на уроке географии за устный ответ четыре (хорошо). Перепуганного учителя отвезли в больницу. В классе был нервный шок. Пятерку (в состоянии невменяемости) доволокли до парты.

ПОСТАНОВИЛИ:

1) от оргвыводов по преподаванию географии пока воздержаться.

2) Пятерку морально поддержать».

«ПРИКАЗ № 12

За последнее время замечено, что ученица 91-й школы Кузенкова Е. Ф., которая длительный период находилась в состоянии дружбы с Леонидом Майоровым, ведет себя недостойно. Так, например, она отказывается от свиданий с Майором под предлогом неотложных семейных дел и в тот же вечер договаривается встретиться с Медведем (попалась на задуманную нами провокацию). Установлено, что Кузенкова Е. Ф. кружит голову Леньке, а сама засматривается на других ребят. На основании вышеизложенного приказываю:

девицу Кузенкову Елену Федоровну, русскую, 1936 года рождения, комсомолку, неполн. среднее, исключить из числа наших друзей.

Утверждено на общем собрании компании.

Начальник опергруппы Барон».

«ПРОТОКОЛ

совещания (история, второй урок), посвященного вопросу «Как быть с сочинением».

Ребята! Завтра сочинение. Горим, как шведы. Ваши предложения (письменно). Прочти и передай дальше.

Артист».

«Поручить Артисту устроить сольный спектакль. Пусть выучит «Старуху Изергиль» и продекламирует (музыкальное сопровождение обеспечим). Авось, Илья Михайлович растрогается и отложит на неделю.

Медведь».

«Смешно. Лучше уж завернуться в простыни и ползти к кладбищу, чтобы не создавать паники. От судьбы не уйдешь.

Барон».

«Пустить на самотек, А вдруг напишем? Заготовим шпаргалки. С нами бог и Пятерка.

Майор».

«Бред. Предлагаю собраться у меня. Обязательно будет или «Сердце Данко» или «Образ матери». Проштудировать. И не отчаиваться, Н. Чернышевскому и 3. Кедриной приходилось труднее: еще не было готовых конспектов.

Пятерка».

«Выход один. Позвонить И. М. женским голосом и назначить свидание. Вдруг клюнет?

Звонок».

«Остряки-самоучки. С вами серьезно, а вы? Есть предложение прислушаться к здравому голосу рассудка (Пятерки) и собраться у него.

Артист».

«Поддерживаю. Собраться у Пятерки и пойти в кафе-мороженое. У меня есть три рубля.

Медведь».

«У Медведя есть еще десятка. Изъять и пустить по назначению.

Барон».

«Хорошая идея. Медведь – старый жмот. А у меня только восемь ре. Выдано родителями на целую неделю. Но кутить – так кутить.

Майор».

«Я как общество. Но благотворительностью не занимаюсь. Чур, завтра у меня не списывать.

Пятерка».

«Нет в вас романтики. Ладно, идем.

Звонок».

4

В те далекие времена (вынимаю платок, провожу под глазами, сморкаюсь и смущенно откашливаюсь) у нас были удивительные и странные отношения. Когда после уроков мы оставались вшестером, нам не хотелось расходиться. Мы часами могли ходить по Арбату, обсуждать учителей, одноклассников, предстоящие контрольные, футбол, положение во Франции, «Преступление и наказание» и говорить о самом сокровенном: о будущем, о своих мечтах, о девочках, которых, как нам казалось, мы любим и которые любят нас.