Алекс Форэн - + тот кто считает Страница 3

– Подождите, так нельзя, – воспротивилась Сэнди. – Так вы ищете сокровища?

– А что остается, если больше ничего не умеешь? – философски заметил Саймон. – Все же это лучше, чем грабить банки.

– Но… где же вы их берете в наше время?

– Где-где… Сначала прячем, потом находим. Если не забыли, где спрятали, – пробормотала себе под нос Николь, добавляя в кофе молока.

– Знаете, самое лакомое место для археолога, – сообщил Саймон, – древний сортир. Да-да! Именно это место люди всегда использовали как мусоросборник, и нигде больше нельзя найти такой концентрации остатков утвари, предметов быта и т.д. А так как все это располагается культурными слоями, становится очень просто датировать…

– Учтите, – намеренно серьезно перебил его Лео. – все, что Саймон рассказывает – в конечном счете, лишь лекция о культурных слоях сортиров…

В Лео с противоположной стороны стола, где расположился профессор археологии, полетела свернутая шариком салфетка.

– Так, стоп! – решительно сказала Николь. – Хотя бы ради избавления Эдуардо от суицидальных наклонностей не нужно, чтобы у его гостей сложилось убеждение, что он дружит с сумасшедшими.

– Правду не скроешь, пусть лучше сразу, – изрек Леонард, однако затушил сигарету и, отодвинув от себя пепельницу, продолжил: – Мы назвали компанию «Артификс». Это нечто вроде детективного агентства, специализирующегося на исторических тайнах. Розыск пропавших ювелирных украшений и произведений искусства, восстанавление генеалогии или истории фамильной недвижимости, экспертиза подлинности вещей или рукописей, подозрительным путем попадающих на крупнейшие аукционы… Словом, удовлетворяем свое любопытство. Конечно, не из чистого альтруизма. Каждое расследование – заказ клиента. Как правило, конфиденциальный. Как-то так, если коротко…

– Да-а… – протянул Артур, – действительно, необычно. Нужно переварить… А секрет, что вы делаете в Берлине?

– А на выставку посмотреть приехали, – быстро ответил Саймон. – Мы любим разные выставки, особенно, если друзья приглашают. Тут как раз Эдуардо организовал одну такую, ну мы и приехали, нам тут недалеко…

– Я вам не говорил, – сказал Эдуардо, поймав на себе вопросительный взгляд Сэнди. – Как-то не к месту было. Это не связано с современным искусством. Скорее, с моим происхождением и друзьями, которые остались в Южной Америке… Выставка золота инков. Небольшая. Мы показываем всего 87 очень редких вещей…

– Почему так мало? – удивилась Сэнди.

– Сколько есть, – улыбнулся Лео. – Испанских конкистадоров, ринувшихся на покорение открытых Колумбом земель, интересовали только три вещи: золото, золото и золото. Они действительно нашли несметные богатства, но распорядились ими в меру разумения – переплавили уникальные произведения в слитки, лишив их, таким образом, практически всей ценности, и отправили на родину. Ребята были не обременены образованием, и в золотых изделиях видели только золото. В слитках его переправлять было удобнее… Представьте: вокруг инкского храма Кориканча, например, был поразительный сад с деревьями, цветами, птицами, ящерицами… Все это, до мельчайшей детали, на удивление реалистично было выполнено из золота. И все это, прямо на месте, было превращено испанцами в золотые кирпичи… К счастью, хоть что-то чудом сохранилось.

– Выставка называется «Der Fluch des Goldes» – «Проклятие золота», – сказал Эдуардо. – От него пострадали все. Через столетие после появления Франсиско Писарро у берегов Перу 80% многомиллионного населения империи инков было уничтожено. Да и Испании привезенное конкистадорами золото счастья не принесло. Наоборот, его наплыв вызвал первый в истории Европы финансовый кризис. Золота стало слишком много, и оно упало в цене, – Эдуардо на мгновение замолчал, не спросив, достал сигарету из пачки Лео и закурил. – Впрочем, моих друзей интересовало не это, а то, что было скрыто от глаз простых посетителей.

Сэнди заметила, как Николь чуть-чуть поморщилась, а Леонард в ответ пожал плечами и, обращаясь к американцам, заговорил:

– Пятьсот лет существует легенда о золотом талисмане верховного вождя инков, Атауальпы. Он был схвачен и убит одним из известнейших конкистадоров, тем самым Франсиско Писарро. По существующей версии, Писарро собственноручно сорвал с него и присвоил себе талисман. Даже он понимал, что такую вещь переплавлять нельзя – все же был не простым бандитом, а великим. «Уака» – так индейцы называли священные вещи – был то ли переправлен им в Испанию, то ли спрятан где-то в Южной Америке. Сам Писарро был убит, а следы талисмана, бывшего не только произведением искусства, но символом власти и мощнейшим духовным амулетом, теряются, и само его существование стало считаться легендой… А не так давно к нам, совсем по другому поводу, обратился правнук французского королевского ювелира Бассанжа. И, роясь в его архиве, мы нашли манускрипт, подтверждающий существование талисмана. Это был подлинник письма Франсиско Писарро его жене Хасинте, в котором описывается талисман, и говорится о том, что Писарро собирается переправить его в Испанию.

– От твоих рассказов, – буркнул Саймон, – мухи дохнут. Как будто уникальный документ затерялся среди газет трехлетней давности. Придумал бы, что ли, какую-нибудь красивую историю…

– Точно, – поддержала его Николь. – Какую-нибудь встречу в полночь между церковью и кладбищем…

– Сейчас сами придумывать будете, – предупредил Лео. Некоторое время он делал вид, что крайне заинтересован содержимым своего бокала, и заглядывал в него то правым, то левым глазом. – Словом, мы загорелись идеей найти талисман. В случае удачи это могло бы стать одним из самых ярких открытий в истории культуры, сравнимом по масштабу с маской Тутанхамона. По сохранившимся свидетельствам, «уака» обладал гигантской магической силой, способной соединять и примирять народы, прекращать войны и устанавливать гармонию… Конечно, нас стало живо интересовать все, что связано с золотом инков и, когда Эдуардо начал готовить эту выставку, мы попросили его о возможности ознакомиться со всеми документами, сопровождающими ее…

Короче говоря, минувшей ночью нам, похоже, удалось обнаружить документ, подтверждающий, что накануне своей гибели Писарро внезапно отослал в Европу своего телохранителя. С которым до этого не расставался долгие годы… Кстати говоря, предка того самого французского ювелира –Бассанжа. Понятно, что только дело, которое он считал важнее собственной жизни, могло подтолкнуть его к этому. Мы уверены, что этим делом было сопровождение талисмана.

– Ого! – присвистнул Эдуардо. – И вы мне до сих пор ничего не сказали?

– Ты был так занят светскими любезностями, представляя всех друг другу, –улыбнулась Николь.

– Конечно, чтобы сказать наверняка, потребуется экспертиза письма, – вступил в разговор Саймон. – А оно – у Бассанжа. Но, если все подтвердится, впервые за пять веков будет доказано существование талисмана, стоимость которого невозможно измерить. Более того, у нас теперь есть представление о его внешнем виде – Писарро, как мог, зарисовал его. И, наконец, мы знаем, где его искать – по всей вероятности, он успел переправить его на родину. Словом, мы сейчас испытываем то возбуждение, которое, наверное, чувствует охотничья собака, взявшая след…

Сэнди не заметила, как угасающий за окном сентябрьский вечер перешел в ночь. Странно было думать, что завтра вечером – улетать домой... Голос Саймона затих, и за столом воцарилось молчание. Кто-то задумчиво смотрел вдаль, кто-то крутил в руках высокие бокалы с остатками вина. Леонард, откинувшись на стуле, докуривал сигарету и наблюдал, как догорает камин. Артур, прикрыв глаза, казалось, дремал.

– А можно завтра утром попасть на выставку? – неожиданно для себя спросила Сэнди. Вспомнив вдруг лавку сумасшедшего старьевщика, она наклонилась к Артуру и прошептала ему на ухо «Старрые каррты». Чуть приоткрыв один глаз, он понимающе кивнул.

– Конечно, – прозаично ответил Эдуардо. – Вход открыт и стоит пять евро. Но вас я, конечно, встречу сам.

* * *

Выставка производила необычное впечатление. Конечно, Артур и Сэнди представляли себе в общих чертах украшения древних жителей Южной Америки, но сейчас, увидев их воочию, они были потрясены сочетанием грубости и изящества, скрытой необузданной силы и утонченности высокоразвитой культуры. Желтеющие под стеклом ножи, кубки, ритуальные маски, медицинские инструменты, статуэтки и украшения, как оказалось, обладали сильнейшей энергетикой.

Они обсуждали это с Эдуардо, дожидаясь у выхода вчерашних знакомых.

– Эдуардо, я хотела спросить тебя… – Сэнди, смущенно улыбаясь, посмотрела на Артура. – Саймон, Николь и Лео… просто друзья?

– Нет, что ты, – ответил Эдуардо, будто не поняв, о чем спрашивает Сэнди, – они еще и коллеги.