Елена Малиновская - Монетка на счастье Страница 3

- Тогда я буду называть вас Лией, - улыбнулся Киель. - Можно?

Таилия глубоко вздохнула. Зачем-то задержала дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду. И вдруг начала говорить. Она сыпала беспорядочными фразами, перескакивая с темы на тему. О своем детстве, о матери, у которой от постоянной стирки на чужих людей до крови трескались руки. О том, как Грегор впервые увидел ее на реке. Босоногая, в высоко подоткнутом платье, она помогала полоскать белье. Подруги брызгались водой, и тогда по окрестностям разносился ее веселый заливистый смех, за который она получила прозвище "колокольчик". Про то, как через день на пороге их скромного тесного жилища вдруг появился хорошо одетый мужчина. Он был старше ее на двадцать лет, но родители не обратили никакого внимания на разницу в возрасте. Еще бы, к ним, беднякам из третьего сословия, не имеющим даже фамилии, посватался самый настоящий дворянин! И он предлагает в качестве свадебного подарка такие деньги, что и остальных дочерей можно будет выдать замуж с хорошим приданным. А потом Таилия рассказала про маленького Эвана. Про то, как она до последнего не хотела выпускать из своих объятий его крохотное уже остывшее тельце, как сыпала самыми грязными ругательствами и самыми страшными проклятьями, обращаясь к безразличным далеким небесам, отнявшим у нее последнее счастье в жизни. А побои мужа... Разве может боль от удара, даже самого сильного, сравниться с той болью, которая в тот момент терзала ее изнутри? И эта боль со временем стала лишь сильнее.

- Сколько вам лет? - в этот момент перебил ее Киель.

- Тридцать пять, - негромко ответила Таилия и сама удивилась. Тридцать пять? Ей всего тридцать пять? А она была уверена - все сто лет. Каждый день в ее безрадостной жизни тянулся, как целая вечность.

- И вы настолько отчаялись, что решили больше никогда не иметь детей? - осторожно поинтересовался Киель. Тут же продолжил, заметив, как она жалобно скривилась: - Впрочем, если не желаете - не отвечайте! Это было бестактно с моей стороны...

Но Таилия уже говорила вновь. Про целителей, которым она отдала целое состояние, лишь бы забеременеть опять. Про то, как каждый месяц она с замиранием сердца ожидала заветного дня задержки, но приходило лишь разочарование. Про то, как с каждой новой неудачей у нее в сердце росло слепое, глухое отчаяние, пока, наконец, не накрыло ее с головой.

Киель молчал, и в его синих глазах горел огонь неподдельного сострадания. Пожалуй, она впервые встретила настолько терпеливого и внимательного слушателя, которому так и тянуло выложить всю историю своей жизни.

В какой-то момент Таилия осознала, что захмелела. Неудивительно: она почти не притронулась к блюду с фруктами, а Киель следил, чтобы ее бокал никогда не оставался пустым. Шевельнулось было чувство раскаяния и стыда. Приличной замужней даме, безусловно, не следовало напиваться в компании почти незнакомого мужчины. Да что там - она вообще обязана была давно уйти, а скорее, ей не следовало вообще приходить сюда. Но это чувство неловкости почти сразу умерло, когда Киель пересел ближе и накрыл ее руки своей большой и теплой ладонью.

Замерев от неожиданности, Таилия обреченно уставилась на него. "Ну вот, доигралась", - успела подумать она, когда Киель с ласковой улыбкой провел чуткими изящными пальцами прирожденного целителя по ее лицу, убирая назад растрепавшиеся волосы. И первой потянулась к его губам в ожидании поцелуя.

Память сохранила остальное урывками и всплесками острого, почти болезненного наслаждения. Вроде бы, они начали раздеваться еще в гостиной. Потом как-то незаметно оказались в спальне Киеля. Таилии хотелось кричать от счастья в его объятиях, но каждый раз она вспоминала о мирно спящей наверху девочке - и прикусывала себе губу, сдерживая стоны. Когда она почувствовала его внутри себя, то изумленно распахнула глаза. Все было не так, как с Грегором. Все было совсем не так. Она даже не подозревала, что мужские прикосновения могут нести столько радости и удовольствия без малейшей примеси неудобства или стыда.

Киель на какой-то момент остановился, словно желая запечатлеть свой миг победы. Но на его лице вместо торжества отразилось недоумение. Однако почти сразу начал двигаться снова, уверенными движениями ведя Таилию к вершине блаженства.

Затем, когда все закончилось, она долго лежала, боясь пошевелиться. В ее теле что-то изменилось. Она сама еще не понимала, что именно, но была абсолютно уверена в этом. Куда-то пропало чувство гнетущей сосущей пустоты, живущее у нее под ребрами. Это было так необычно и приятно, что Таилия даже опасалась вздохнуть полной грудью, лишь бы не нарушить это ощущение.

А еще она стыдилась поднять голову и посмотреть на мужчину, лежащего рядом. Наверное, она все-таки очень порочная и распущенная женщина. Боги покарают ее за измену.

- Я не отпущу тебя, - вдруг произнес Киель.

Таилия приоткрыла один глаз и пугливо посмотрела на него, готовая в любой момент вновь притвориться спящей.

- Я не позволю тебе уйти, - повторил он и перевернулся со спины, повернувшись к ней лицом. Оперся локтем на подушку, внимательно на нее глядя. - Естественно, не может быть и речи, что ты вернешься к этому напыщенному самодовольному индюку. Завтра же мы отправимся и подадим прошение о разводе.

- Но мои вещи... - запротестовала было Таилия, при этом внутренне содрогнувшись от ужаса. А вдруг Киель решит, что она права? Впрочем, вряд ли Грегор отдаст ей хоть что-нибудь. Скорее, изрежет все в приступе ярости, выкинет прочь.

- Забудь об этих тряпках! - беспечно потребовал Киель. - Я куплю тебе столько нарядов, сколько ты пожелаешь. Или думаешь, что раз я всего лишь сьер, то буду трястись над каждым медяком?

- Мне все равно, - честно ответила Таилия. - Даже будь ты бедняком без гроша за душей - я бы осталась с тобой. И стирала бы белье для чужих людей, помогая тебе содержать семью. Благо, опыт имеется.

Киель поднял ее руку и поцеловал.

- Ну, полагаю, таких жертв с твоей стороны не потребуется, - произнес он, лукаво усмехнувшись. - Я вполне в состоянии обеспечить семью самостоятельно.

Затем нахмурился, и Таилия вновь заметила на его лице то выражение недоумения, которое уже видела прежде.

- Прости, что вновь касаюсь этой темы, - сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией. - Но не спросить не имею права. Я все-таки целитель, причем, как говорят, неплохой. А нас с тобой к тому же разделяло столь мизерное расстояние, если это вообще можно назвать расстоянием...

Таилия покраснела от смущения, но продолжала слушать, немало заинтригованная таким началом.

- В общем, - после короткой паузы продолжил Киель, осторожно подбирая каждое слово, - я почувствовал на тебе чары. Заклинание, предохраняющее от нежелательной беременности. Это показалось мне странным. Очень странным. Или ты так устала пытаться, что решила больше не искушать судьбу?

Что? На Таилию накатила жаркая волна гнева. Она вскочила с кровати, сжав кулаки, и в слепой ярости уставилась перед собой. Кто посмел? Неужели Грегор? Он ведь знал, как отчаянно она жаждет ребенка. Но почему? Боялся новой беды? Или не хотел делить свою собственность даже с ребенком?

- Это заклинание очень старое, - тихо проговорил Киель. - Ему лет десять, не меньше. И устанавливал его настоящий специалист своего дела. Неужели ты не помнишь, как это произошло?

Таилия нахмурилась. Устало опустилась на кровать и машинально потянулась за одеялом, зябко передернув обнаженными плечами. Десять лет назад... Да, кажется, она припоминает. Это случилось сразу после похорон Эвана. Она была разбита от горя, почти не соображала, что происходит. И тогда Грегор привел к ним в дом какую-то женщину. Как он объяснил тогда - она должна была помочь ей успокоиться. Незнакомка не понравилась Таилии с первого взгляда. Высокая, костлявая старуха постоянно улыбалась, из-за чего ее лицо казалось фальшивой маской. Но взгляд белесых от возраста глаз был обжигающе злым.

Таилия пыталась возразить, сказать, что не нуждается ни в какой помощи. Но Грегор и слушать не захотел. Он велел ей сидеть в кресле смирно, и старуха принялась водить по ее волосам и спине, что-то нашептывая при этом. А потом что-то случилось. Таилия вдруг увидела свое тело со стороны. И с ужасом заметила, что старуха деловито копошится своими руками в ее внутренностях, словно завязывая что-то узлом.

Таилия пыталась крикнуть, потребовать, чтобы та немедленно прекратила. Но у нее не оставалось ни малейших сил на сопротивление.

После этого сеанса так называемого лечения Таилия проспала двое суток. Потом она не раз и не два пыталась расспросить Грегора о том, что это была за старуха, но он каждый раз убедительно удивлялся и принимался настойчиво интересоваться ее самочувствием. В конечном итоге Таилия сама поверила в то, что ей это все просто привиделось.

- Но почему? - растерянно спросила она, ни к кому, в сущности, не обращаясь. - И почему другие целители ничего не заметили?