Макар Троичанин - Вот мы и встретились Страница 3

          Обычная вечерняя тягучая хандра сегодня почему-то дала передышку. Захотелось выйти и посмотреть, что там натворил этот дядя Ваня, но она пересилила желание, и тут же услышала осторожный стук в дверь.

          - Не хотите ли слегка перекусить? – раздался приглушённый дверью рокочущий басок.

          - Я же сказала, - вспылила она без причины, - что не ем на ночь, - сказала, не подумав, только чтобы возразить.

          - Ну, тогда стакан чаю? – настаивал дядя Ваня. – Я заварил свежачок.

          Она, чуть помедлив и решив, что выдержала характер, поднялась и отворила дверь.

          - Пожалуй, - согласилась сухо.

          Он вежливо отступил, и привереда гордо проследовала на кухню, сгорая от любопытства, что он там сообразил. «Уж, конечно, колбасу с батоном, да ещё, небось, докторскую – на что ещё хватит мужской фантазии?» Когда же узрела непривычно богатую, но одновременно и скромную сервировку, и виду не подала, что разочарована и удивлена. «А он, оказывается, несмотря на страхолюдный вид, совсем домашний». На столе в плоской тарелке красовался приличный шмат красно-коричневой ветчины, наполовину нарезанный на тонкие аппетитные пластики. На другой тарелке повалились друг на друга ломтики ноздреватого сыра с выступившими капельками влаги. Рядом, прямо на столешнице – какой-то необычный жёлтый хлеб с коричневой корочкой. В дополнение ко всему убийственному холестерину, ещё и пачка новозеландского масла, и совсем уж провокационное ожерелье из эклеров. Крупные конфеты в разрисованных цветами фантиках казались в обжорном натюрморте совершенно лишними и явно предназначались хозяйке. Она уселась на привычное место у холодильника и требовательно уставилась на косматого метрдотеля. «С такой волосатой мордой нельзя подпускать к готовке – всё будет в волосьях», - подумала непримиримо. А он, осторожно примостившись напротив, на неудобном узком пластмассовом табурете, снял полотенце с заварника и, потянувшись к её чашке, осведомился:

          - Вам как: пожиже или погуще?

          - Не жмотьтесь! – ответила резко и ещё раз оглядела обжорку на столе, решив, что диета диетой, а пошамать малость хотя бы разок да на дармовщинку не повредит. И потому решительно ухватила сдвоенные ломтики хлеба, втиснула между ними наиболее толстенький пластик ветчины и сунула бутерброд в рот, нагло глядя на щедрого гостя. Тот не замедлил последовать её примеру, обнажив крупные ровные и белые зубы. «Как у зверя!» - неприязненно определила она. - «Такими не то, что ветчину – кости грызть можно».

          Они дружно, прихлёбывая почти коричневый чай, почти справились и с ветчиной, и с сыром, и с горчичным хлебом. Можно и передохнуть перед повторным чаем и спокойно обозреть приговорённое ожерелье.

          - Кем это вы вкалываете, что поесть можете только вечером? Военный? – спросила и сразу же сама себя опровергла, сообразив, что лохматых в армии не держат. Разве что только ради естественного камуфляжа в какой-нибудь сверхсекретной операции где-нибудь на Кавказе.

          - Нет, в армии, слава богу, никогда не был, - отказался он от престижной службы. – Я, можно сказать, приземлённый исследователь, землекоп, собиратель и коллекционер камней…

          - Археолог? – догадалась она, но он снисходительно улыбнулся, не подтвердив догадки.

          - …сыщик и аналитик-дедуктивист…

          - Следователь по особо важным делам? – поправилась, и опять в молоко.

          - …сочинитель, критик и архивариус в одном лице…

          - А-а, писатель-документалист? – предположила уже неуверенно.

          - …а ещё заядлый охотник и рыбак…

          - Ну, знаете ли! – вспылила, теряясь в догадках.

          - …и вообще – свободолюбивый бродяга и авантюрист в хорошем понимании.

          Она только беспомощно хмыкнула, пожав плечами.

          - Кончайте свои шарады! Кладите козыри!

          Он добродушно рассмеялся:

          - Какие там шарады и козыри? Вы, по сути дела, всё угадали: я и археолог, и следователь, и писатель, и бродяга, и охотник, и рыбак, а всё вместе – геолог-съёмщик и геолог-поисковик.

          - О-о-о! – протянула она уважительно. – Впервые вижу настоящего геолога. – Поболтала ложечкой остывший чай в чашке, брезгливо посмотрела на эклеры и взяла один, решив, что один-то не повредит талии. – Берите, - предложила и геологу, но тот отрицательно помотал кудлатой головой.

          - Спасибо, не хочется, - и подлил ещё чаю себе и ей, - не привычен, измажусь ещё кремом, - и рассмеялся, а она сразу же поняла, что дяди Вани-страдальца из него, конечно, не получится – слишком могуч и жизнерадостен, но в целом, если привести в порядок, дядька вполне ничего. Особенно хороши глаза – чистые, весёлые, внимательные, располагающие к общению и… добрые. А глаза, вспомнила, - отражение души. С ненавистью взглянула на разорванное ожерелье, которое, получается, он купил для неё, и взяла-таки ещё один холестеринчик, разумно решив, что где один, там и второй – какая разница!

          - Вы забыли добавить к перечню своих специальностей ещё и профессию провокатора.

          Он по-доброму пророкотал приглушённым смешком.

          - Что есть, то есть, - согласился, - но не по злобе.

          «А-а!» - сокрушённо подумала она. - «Была – не была!» - и взяла третий эклер, твёрдо решив, что этот будет последним и сейчас и во всей оставшейся долгой жизни.

          - Плесните горяченького, - попросила, протянув чашку. – А что скажете обо мне? Думаете, небось: вот чокнутая баба, подцепила мужика, притащила в квартиру… - и замолчала, пытливо вглядываясь в свою добычу.

          Пленный не стал углубляться в слишком скользкую тему. Взял оставшийся ломтик сыра, повертел в пальцах и положил назад.

          - Знаете, угадать, кто вы и чем занимаетесь, несложно. Вы, я думаю, из богемы, вернее всего – из театральных актрис.

          - Почему вы так решили? – не удивилась она, однако, его проницательности и взяла ещё эклер, бесшабашно подумав, что три, что четыре – один чёрт! Пусть хвостатый подавится!

          Проницательный гость отставил чашку.

          - Очень просто: не может современная молодая и очень даже симпатичная женщина…

          - Мерси! – поблагодарила она между двумя жевками.

          - …обойтись днём без косметики и если возвращается с работы домой, да ещё довольно поздно, без неё, значит, была какая-то замена. Можно с большой долей уверенности предположить, что это был грим, который она с удовольствием сняла после спектакля и больше не хотела пачкать лицо на ночь.

          - Шерлок Холмс, да и только! – похвалила разоблачённая актриса, отодвигая подальше тарелку с оставшимися эклерами.

          - Не сложно предположить и зачем вы приволокли меня сюда, как вы выражаетесь, и почему я не сопротивлялся.

          - Ну-ка, ну-ка, проясните, зачем и почему? – подначила она и чуть не зевнула от усталости, обжорства и позднего времени, уставившись на угадчика осоловевшими глазами.

          - Знаете, - продолжил он с удовольствием, не замечая тухлого состояния хозяйки, - я верю не только в себя, но и в судьбу, в то, что ею предназначено и обязательно произойдёт, - посмотрел на неё ясно. – Сами вы недавно подсказали мне, что в каждом из нас враждебно уживаются и бог, и дьявол, потому и болтает нас, отклоняя от судьбоносной линии, а нам кажется, что это мы своим умишком исправляем её. Дудки! Так не лучше ли не мешать ни тому, ни другому, всё равно предначертанную свыше судьбу не изменишь. – Он чуток помолчал. – Да, признаюсь: я – фаталист до мозга костей. Но не инертный, а активный, стараюсь всегда и везде по возможности и по понятию помогать судьбе. – Закостенелый фаталист улыбнулся, вытер указательным пальцем намокшие в чае усы. – Что бы ни думали, а мне хорошо у вас, и потому верю, что так надо, что так должно было с нами случиться. – Водохлёб снова налил себе почти чёрного чаю, отхлебнул с шумом. – Не стоит задаваться ненужными вопросами и бессмысленно раскачивать лодку. – Ещё отхлебнул и широко, примиряющее, улыбнулся. – А насчёт вас могу предположить больше: судя по вашему ожесточённо-раздражённому состоянию, спектакль был неудачным.

          - Слабо сказано – провальным! – уточнила она негативную оценку. – Мало того, что зал был полупустой, так ещё и освистали вместо аплодисментов. – Налила сама себе чаю, тоже покрепче и тоже шумно отхлебнув, пожаловалась: - А всё из-за примы! Корова на льду! Ходячий труп! Яичница всмятку! – Опять подвинула к себе эклеры, но брать не стала.

          - И что, - осторожно поинтересовался постоялец, - заменить яичницу омлетом нельзя?

          Она резко отодвинула пирожные.

          - Как же! Заменишь! Когда она – любимая жена режиссёра! Купился мужик на телеса! Мерилин Монро без мозгов! Вертит им, как хочет, а нам аукается! – Торопливо дохлебала чай частыми глотками, стоически не притронувшись к соблазнительным кремовым холестеринкам, и сменила раздражающую тему: - А здорово у вас получается. Вам не геологом надо работать, а ясновидящим – большие бы деньги загребали.