Виталий Бернштейн - Долгий полет (сборник) Страница 3

Дежурный офицер вошел в спальню президента в три двадцать пять утра. Последние пять дней президент провел в разъездах, ежедневно выступая в разных штатах на предвыборных митингах, банкетах, – в ноябре ему предстояло переизбираться на второй срок. Только вчера вечером он вернулся в Вашингтон. Усталый старик с приоткрытым ртом и вынутыми зубными протезами спал, по-детски положив щеку на ладошку. Офицер осторожно прикоснулся к его плечу – президент сразу открыл глаза, бросил на вошедшего быстрый взгляд.

– Звонок из Пентагона, сэр. Министру обороны нужно срочно переговорить с вами.

Президент взял трубку специальной линии связи. Махнул рукой, показывая, что офицер может идти.

– У нас чрезвычайное происшествие, сэр, – отрывисто прозвучал низкий женский голос. – Этой ночью с нашего склада в Медвежьих горах, что под Нью-Йорком, похищена бомба… Водородная. Военная контрразведка приступила к расследованию. К счастью, бомба – без спускового устройства. Такие устройства хранятся отдельно, на другом складе.

Президент облегченно перевел дыхание, после короткой паузы спросил:

– Нужна вам сейчас помощь других ведомств?

– Не думаю, сэр. Надеюсь, справимся сами. Чем больше участников, тем вероятнее утечка информации. На самом деле, похищенная бомба – это просто металлическая емкость, заполненная в основном смесью двух изотопов водорода. Без спускового устройства бомба не может взорваться. Но тем не менее, если такая информация попадет в газеты, вы представляете, с какими заголовками они выйдут. В Нью-Йорке может разразиться паника.

«Разумное рассуждение, – подумал президент, – за четыре месяца до выборов такая сенсация дополнительных голосов не принесет».

– Что ж, под вашу полную ответственность. Примите все меры к розыску. Я сейчас переговорю с Фридмэном. Он будет в своем кабинете – сразу же звоните ему, если выяснится что-либо новое. А в восемь жду вас с подробным докладом.

Потом президент позвонил Фридмэну, коротко сообщил о случившемся, попросил немедленно приехать в свой кабинет в Белом доме. Его и О'Браена он тоже хотел видеть у себя в Овальном офисе в восемь утра.

Остаток ночи президент спал плохо, донимала отрыжка. Наверное, больше, чем следовало, съел на вчерашнем банкете, где собирались деньги в фонд его избирательной кампании. Сквозь полусон в голову лезли мысли об этой кампании, потом о проклятой бомбе, потом опять о кампании. В семь утра он поднялся. Как обычно, заставил себя пробежаться трусцой вокруг Белого дома. В душе он этого терпеть не мог. Но по утрам возле Белого дома дежурили телеоператоры, фотокорреспонденты. Было важно лишний раз показаться на экране – президент, сохраняющий такую отличную физическую форму, президент, которого поддерживает народ.

Без пяти восемь он уже входил в приемную перед Овальным офисом. Секретарша была на месте. Он спросил ее о самочувствии мужа, которому недавно сделали какую-то там операцию. Это было его правило – проявлять дружеское внимание к подчиненным. Не вслушиваясь в ответ, президент открыл дверь Овального офиса и уже на пороге распорядился:

– В восемь придут Лентини, Фридмэн и О'Браен. Пока не закончим, никого со мной не соединять.

Карла Лентини стала министром обороны три с половиной года назад, после победы Демократической партии на президентских выборах. Это был звездный час феминистского движения и не только его. Ликовали также сторонники и сторонницы однополой любви: «их» человек возглавил Пентагон. Надо отдать должное – Лентини быстро разобралась в рычагах управления военным ведомством и крепко держала их в своих руках. Некоторые генералы, чьи старомодные взгляды не соответствовали прогрессивным понятиям наступившего двадцать первого века, демонстративно подали в отставку. Но им без труда нашлась замена.

Широкой мужской походкой Лентини вошла в Овальный офис, где возле круглого столика уже рассаживались президент, Фридмэн и О'Браен. Президент предложил кофе, одарив каждого улыбкой и показав белоснежные зубы. Потом кивнул министру – можно начинать.

– Вот основная информация по состоянию на семь тридцать утра. Склад водородных бомб расположен в глубоком горном тоннеле возле Вест Пойнта, штат Нью-Йорк. Караул из двух человек заступил вчера на ночное дежурство в одиннадцать вечера. В одиннадцать двадцать начальник караула сержант Кори позвонил в Нью-Йорк, на центральный пульт, и поинтересовался расписанием своих дежурств на следующей неделе – хотел знать, будет ли у него возможность пойти на бейсбольный матч. Оператор на центральном пульте ответил, что расписания на следующую неделю пока нет. Где-то часа через полтора он случайно заметил это расписание, пришпиленное к стенке, и сам позвонил на склад. Но никто не снял трубку. Оператор решил, что караул обходит территорию, и позвонил через пятнадцать минут – опять без ответа. Все лампочки на пульте горели нормально: никаких отклонений температурного режима, никаких сигналов, что дверь в одну из камер, где хранятся бомбы, открывали. Тем не менее молчание караула показалось необычным, и оператор доложил по инстанции. Поднятая по тревоге группа военной контрразведки в час двадцать пять утра была доставлена вертолетом на территорию склада.

Лентини сделала паузу, отхлебнула кофе из стоявшей перед ней чашечки. После бессонной ночи под ее глазами легли тени. Широкие скулы, крепкий подбородок, надменный взгляд – ее лицо, которое нельзя было назвать заурядным, привлекало внутренней силой.

– Оба охранника лежали во дворе, убитые выстрелами в спину. Всего вероятнее, на них напали внезапно, сзади, когда они обходили территорию. Внутри склада одна из камер была открыта и пуста. Оказалось, что с помощью специального подъемника, используемого на складе, бомбу из этой камеры вывезли наружу и перегрузили на один из армейских автофургонов, стоявших во дворе. Следы фургона вели через открытые ворота и терялись на проходящем рядом Шестом шоссе, которое через четыре мили соединяется со скоростной дорогой Пэлисейд. Действительно, проезжавший там полицейский видел фургон армейского типа около полпервого ночи – фургон сворачивал с Шестого шоссе на скоростную дорогу Пэлисейд, в сторону Нью-Йорка. Если это был тот самый фургон, значит, он покинул склад где-то в двенадцать двадцать пять. В час пятьдесят весь этот район был взят под наблюдение, в воздух подняты вертолеты, оснащенные приборами ночного видения, на главных шоссе появились машины с сотрудниками контрразведки в штатском. Но, боюсь, еще до того фургон имел достаточно времени, чтобы проскользнуть на левый берег Гудзона и раствориться в ночном Нью-Йорке. Работник, который взимал плату за проезд по мосту Вашингтона, видел похожий фургон, переезжавший ночью в Манхеттен. Точного времени не помнит… Следственная группа на складе занята сейчас поиском возможных улик, трупы направлены на вскрытие, извлеченные пули будут подвергнуты баллистической экспертизе. Вот пока все.

Президент молчал. Фридмэн знал его манеру – при обсуждении важного вопроса поначалу не вмешиваться, дать другим высказаться без оглядки на то, что думает он сам.

– Я хотел бы уточнить некоторые детали, Карла, – сказал Фридмэн. – Какова мощность бомбы?

– Ее тротиловый эквивалент – двадцать мегатонн, – ответила Лентини; заметив недоуменный взгляд президента, пояснила: – Взрыв атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, был эквивалентен примерно тринадцати килотоннам тротила. Похищенная этой ночью – в полторы тысячи раз мощнее.

– И если, не дай Бог, она взорвется в Нью-Йорке, каковы будут последствия? – спросил Фридмэн.

Лентини раскрыла папку, которая лежала перед ней, нашла нужный листок.

– Тут мне подготовили некоторые выкладки. Бомба такой мощности за счет ударной волны сравняет с землей все постройки в радиусе около пятнадцати миль, а за счет теплового и радиоактивного воздействия уничтожит все живое в радиусе восьмидесяти миль.

– Если мы опишем круг радиусом восемьдесят миль с центром в Манхеттене, внутри окажется практически весь Лонг Айленд на востоке, около трети штата Коннектикут на севере и почти весь штат Нью-Джерси на западе и на юге, – Фридмэн зябко повел плечами.

– Ваши опасения несколько преувеличены, – холодно возразила Лентини. – Как я уже докладывала этой ночью президенту, бомба – без спускового устройства и практически безвредна. Такие устройства хранятся на другом складе. На всякий случай я приказала усилить там охрану.

– А без этого устройства взорвать бомбу никак нельзя? – не отступался Фридмэн.

Лентини порылась в папке, достала еще листок.

– В основе действия бомбы – синтез гелия из водородных изотопов: дейтерия и трития. Синтез может идти только при необычайно высокой температуре, примерно такой, как в центре Солнца. Чтобы обеспечить такую температуру, внутри бомбы в качесте «запала» используют миниатюрную атомную бомбу с минимально необходимым количеством плутония. Так вот, функция спускового устройства, о котором мы говорим, – это мгновенное сжатие плутония до объема, при котором начинается цепная реакция.