Владимир Щепак - Обыкновенное порно Страница 3

– Давай выпьем с тобой за то, чтобы у тебя все получилось, – Виктор Семенович протягивает Анке бокал шампанского.

Она впервые видит, как прозрачная жидкость пузырится и играет в бокале, заглядывает в бокал и смотрит на весело скачущие пузырьки, пузырьки лопаются и смешно брызгаются на кончик носа. Много раз видела, как пьет отчим, но он пил как-то некрасиво, банально – водку жадными глотками. А здесь все по-другому, искорки за тонким стеклом, и пронзительный взгляд за синими очками. Пригубила сладкую, чуть терпкую жидкость.

Кровь ударила в лицо, стало нестерпимо хорошо, и у Анки развязался язык. Она щебечет, смеется доверительно поглядывая на собеседника. Он молчит, улыбается и плавно качает головой в знак согласия. Что же так поразило ее в этом взгляде? В нем был интерес, участие, но не было похоти, скользкого оценивающего блуждания по ее телу, откровенного раздевающего с хамской усмешкой. «Был бы он моим папой!» – внезапно подумала и замолчала на полуслове.

– И? – Виктор Семенович попытался продолжить прерванную фразу Анки.

– Ничего, – стушевалась она, потому что показалось: «А ведь он умеет угадывать мысли!»

– Ты сейчас подумала о доме?

– Откуда Вы узнали?

– Опыт.

Всего несколько часов, а уже как родные. Теперь дорога стала казаться слишком короткой. Уже ничего не стегало едким нетерпением, уже хотелось проскочить вокзал, Ладожское озеро, нырнуть в океан и ехать, ехать прямо, не сворачивая, куда ни будь. Поезд стремительно приближается к станции расставания, а так ничего толком и не рассказано. Неужели вот так подхватят свои чемоданчики и на перроне разойдутся в разные стороны? Он к своей жене, а она неизвестно куда, потому что ей вообще некуда идти. Она не знает города, не знает людей, она даже не придумала своих действий на будущее.

Ленинград. Вот вокзал. Сейчас они расстанутся навсегда, и никогда в жизни она не увидит его. Анка в панике наблюдает, как он тщательно собирает свои вещи, кладет в чемоданчик. Поднимается и берет дипломат. «Постойте же!» – так и хочется крикнуть. – «Не уходите!»

Он повернулся к ней и еще раз удивил ее своей простотой и лаконичностью:

– Чего сидишь? Пойдем.

И она схватила свои вещи, с облегчением пошла за ним. Виктор Семенович остановил такси, открыл для нее дверцу, сам сел на переднее сидение. Не спрашивает у нее, куда подвезти, значит, догадывается, что некуда.

Она идет за ним, как в гипнотическом трансе, поднимается по лестнице многоэтажки в квартиру. Он отворяет дверь и пропускает ее вперед.

– Добро пожаловать в мою берлогу.

Боже, что она видит! Это не квартира, это студия, студия творческого человека. Везде на стенах фотографии, какая-то аппаратура в разных углах. Примерно понятна принадлежность Виктора Семеновича к определенному занятию.

– Вы фотохудожник?

– Нет, я режиссер.

– А почему Вы мне раньше этого не говорили?

– Зачем? Суета все это. Сейчас, ведь уже знаешь?

«Ой! Не может быть!» – Она верила, и волшебство случилось. Она попала именно туда, куда страстно хотела. Значит, прожектора снились ей не напрасно? Это судьба.

– Располагайся. И будь хозяйкой. С дороги нужно отдохнуть.

Все у него в доме аккуратно, методично разложено по полочкам. Анка ходит по комнатам, трогает вещи, рассматривает фотографии детей обильно развешенных по стенам – изучает пространство, где она будет жить и, возможно, станет знаменитой. В том, что это обязательно произойдет, она не сомневается – ведь не зря она здесь. Из ванной комнаты слышится шум воды. Виктор Семенович принимает душ, фыркает от удовольствия и бормочет какую-то песенку. «Трям-пи-пури-пури-рам» Анка немного послушала под дверью ванной. Интересно слышать, как шелестят струи воды о тело и возится человек, который за такой короткий срок стал близким. На миг представила его голым и улыбнулась этой странной мысли. Когда он вышел, Анка весело прыснула. Какой он смешной не в строгой одежде, а в полосатой пижаме с короткими рукавами и штанишками!

– Ну, как, хорош? – улыбается Виктор Семенович

– Вы забавный.

– Я на тебя сейчас посмотрю. А ну быстро в душ. Вот тебе халат и полотенце, а я приготовлю тебе постель, у меня гости – редкость, тем более такие привередливые.

– А где ваша жена? – невинный вопрос невпопад повис в воздухе многозначительной глупостью и захотелось сейчас же проглотить свой язык. Бестактность не к лицу хорошеньким девушкам. А вдруг Виктору Семеновичу этот вопрос неприятен? Но тут же с облегчением вздохнула когда он ответил с присущей ему легкостью.

– Какая жена? А-а-а. Я холостяк. Убежденный холостяк.

Анка стоит под душем. Мягкие струи теплой воды ласкают кожу. Она смотрит на себя в огромное ванное зеркало. «Какая я красивая!» Юное тело, шарики груди, как бильярдные из драгоценной слоновой кости, ничего лишнего, втянутый живот, стройные бедра и аккуратный пушок, прикрывающий женское лоно. Анка повернулась перед зеркалом и придирчиво осмотрела себя со спины. Фигура совершенна. Нимфа! Никто из одноклассниц не похвастается таким же телом. «все они мыльницы – ни рожи, ни кожи». Только года через два произойдут с ними кое-какие положительные изменения, а она уже сейчас женщина. И это открытие льстило ее самолюбию. Из еще немного угловатого тела с острыми коленками со всей силы рвалась обновленная женщина – внешне ничего не изменилось, нет, но свет изнутри, сквозь кожу, глаза, еще по детски розовые губы. Походка, поворот головы, плавно – как училась на репетициях. Вот так, вот так. Улыбнуться. «А может, я, Афродита!»

– Принцессе, покои, – взмахом руки, кавалера восемнадцатого века, Виктор Семенович указал на спальню с огромной кроватью.

– А Вы где будете спать?

– Я? – рассмеялся он. – На коврике в прихожей. Ложись спать, а мне работать надо. Спокойной ночи.

Анка юркнула под тяжелое одеяло не снимая халата. Даже не думала она, что так повезет ей в жизни. Как будто с неба из-за туч выглянул ангел и сказал, нет, не сказал – спросил, указав пальцем: «Знаешь, кто это?» Анка знала. Фотография из альбома в сундуке под замком, старая, порванная однажды пополам, и затем с любовью склеенная кусочками газеты с обратной стороны. «Мама, а дядя Денис, ведь не мой папа?», «Нет», «А где мой папа?» «Умер, твой папа…» – со злостью сказала мама – «Чтоб, он сдох». Анка, вскоре выкрала фотографию, все равно мать годами в сундук не заглядывает.

Слышно, как щелкает печатная машинка в соседней комнате и иногда позвякивает, когда кончается торопливая строчка на бумаге. Работает. Что же там такое он пишет? «А вдруг, я – его вдохновение? И он сейчас взялся, наконец, за давно брошенный сценарий, и переделывает под меня?»

Он напишет гениальный сценарий, и она дебютирует в этом фильме. Как прилетевшая комета из неизвестных глубин космоса к Земле ослепит, восхитит своим волшебным светом, игрой мерцающих пылинок своего шлейфа. Так становятся знаменитыми. Она – великая артистка, разъезжает по странам с визитами. Корреспонденты добиваются аудиенции, вспышки фотокамер на официальных встречах. И все это даст ей Виктор Семенович! Приятно защемило в паху от таких мыслей, распалив любопытство до зуда в пятках. «Интересно, аж жуть!» Неудобно как-то. А если очень сильно хочется? Анка вскочила решительно, отбросив одеяло и вышла в студию. Виктор Семенович мельком отвлекся от работы, чтобы посмотреть на нее.

– А что Вы пишете?

– Сценарий. Через две недели делаем сцену.

– Для меня? – сердце ёкнуло в предчувствии. Анка мельком глянула на последнюю строчку: «На животе кровь, размазана…» – Прочтите.

– Рано еще, – уклончиво ответил Виктор Семенович отвернув машинку текстом к стене. – Как закончу, тогда прочитаю. А то неинтересно будет. Выпьешь со мной?

– Да. – неожиданно для себя сказала Анка, вспомнив бокал с шампанским. Приковывающая взгляд магия пузырьков, согревающая сладкая жидкость. Согреться сейчас надо, Анка чувствовала как ее трясет. Это не от холода, а от пере возбуждения.

– Тогда принеси виски, вон из того бара. Ты любишь виски со льдом?

Анка не знает что такое виски со льдом, но она все равно выпьет, Виктор Семенович дурного не предложит.

– Хотя… Нет. Пожалуй я сам выберу для тебя напиток, подозреваю, виски, тебе не понравится. – Сказал он и порывисто пошел к стенному бару. Долго возился у отрытой дверцы, выбирая. Наконец воскликнул осененный идеей. – Хочешь сладкое?

«Он. Это он»

Восхищенный взгляд на ловкие, энергичные движения Виктора Семеновича. Да, да именно так двигался он, так же улыбался, смешно дотрагивался до переносицы двумя пальцами, смотрел с прищуром и иногда поводил плечом вперед, словно ему мешала складка одежды. Анка попробовала повторить движение плечом. «Дурочка. На придумывала, я же никогда его не видела.»

– Спасибо, – прошептала одними губами приняв дрожащей рукой бокал с вином.