Рик Моуди - Двойное Зеро Страница 3

Затем отец снял с полки несколько банок с формальдегидом и принялся демонстрировать Джо Кейну своих уродцев.

Джо Кейн начал составлять в уме план побега. Сейчас он и сам стал похож на страуса: дышал ртом и дожидался удобного момента, как подсадная утка в цирке — человек, сделавший свое дело и готовый улизнуть, после чего истинные уроды, то есть хозяева заведения, пустятся во все тяжкие (допустим, приклеят кость ко лбу шотландского пони и назовут его единорогом) ради облегчения кошельков публики. Мог ли Джо найти другое убежище от ливня? Хоть сарай какой-нибудь, что ли. Поближе к железной дороге.

— А у этого вот птенца два набора мужских придатков, и я знаю многих парней, которые были бы счастливы иметь такое отличие. Только представьте, как это разнообразило бы отношения с дамами.

Вы когда-нибудь замечали, что на Среднем Западе не принято целоваться почем зря? На Востоке все сплошь да рядом клюют друг друга в щечку. Как мило, что вы пришли! А здесь, на Западе, подобное не часто увидишь. Вот почему рабочим на нашей ферме так не хватало тепла: не избалованные женами, они были рады и мимолетному романтическому приключению, пусть даже с существом, которое дышит ртом. Они приходили домой, уставшие после трудового дня, и их жены тут же принимались нудно перечислять все, что еще необходимо сделать, из-за чего они сразу же садились обратно в свои пикапы и отправлялись прямиком в ближайший бар. Там они жаловались бармену на жизнь. Однажды мой отец видел, как один мужчина добродушно хлопнул другого по плечу после дружеского обмена мнениями о бейсбольном матче. Это произошло в закусочной. Ему тогда чуть не стало плохо от зависти. И поэтому, показав Джо Кейну зародыш страуса с двумя пенисами, он решил потрепать Джо по подбородку, чтобы выразить ему таким образом свою искреннюю симпатию. Отец вышел из-за стойки — кажется, я уже упоминал, что он был человек крупный, весом больше ста килограммов и ростом под метр девяносто, — и, когда Джо Кейн попытался встать с табурета, отец потрепал его по подбородку.

— Расслабься-ка на минутку, приятель. Я хочу показать тебе, как засунуть страусиное яйцо в бутылку из-под коки. А когда я совершу это маленькое чудо, ты сможешь взять бутылку с собой в качестве сувенира. Бесплатно, конечно. Вот как я это сделаю. Я нагрею яйцо в обычном старом уксусе, какой продается на каждом углу, и от этого оболочка яйца размягчится, а потом я возьму и засуну его вот в эту литровую бутылку из-под коки, которую я тоже купил в соседнем магазинчике, а когда оно окажется внутри, то снова затвердеет, как раньше. Когда люди начнут спрашивать, как это тебе удалось, ты просто помалкивай. Ладно? Это будет наш секрет. По рукам?

Что Джо Кейн мог возразить? Когда она падала за стойку, отец доставал ее оттуда. Тем временем поезд уже приближался к станции — часы ожидания миновали. Вот он загудел на стрелке. Отец прижимал страусиное яйцо, которое с виду совсем не размягчилось, к крохотному горлышку бутылки из-под коки, но безуспешно. Может, тут нужна была бутылка с широким горлом.

— В последний раз все вышло отлично.

— Слушайте, мне пора идти. Поезд подходит. Мой отец…

— А ну сядь обратно. Черта с два у тебя получится просидеть тут два часа на одном только кофе по восемьдесят пять центов за чашку. Хочешь, чтобы это был весь мой заработок за целую неделю, сукин ты сын? Не выйдет. Я знаю, куда еще можно засунуть это яйцо, понял?

И тут страусиное яйцо лопнуло — как гейзер, как взрыв на фабрике отцовского самоуважения. Его неоплодотворенная жижа, добрых два литра, расплескалась по всему ресторану — по стойке, табуретам, тостеру, витрине с черствыми пончиками. Тогда Джо Кейн, уже у двери — он сумел отскочить туда в целости и сохранности, — горько рассмеялся. Мой отец, с лица которого свисали сосульки из яичного белка, дотянулся до полки, снял оттуда второе яйцо и запустил его в Джо Кейна, надеясь попасть. Но куда там — это было все равно что претендовать на чемпионство по толканию ядра. Он смог добросить его только до ближайшей кабинки, где оно и разбилось о музыкальный автомат, залив желтком весь перечень записей.

Именно тогда и раздался душераздирающий крик, о котором я уже говорил. Прошу прощения за то, что он появляется в моей истории дважды, но что поделаешь. Мой отец, один в ресторане, как тот пресловутый медведь, угодивший в капкан, испустил аварийный вой, напугав обитателей Пиквилла на целые мили вокруг, особенно маленьких детей. Люди, которых хлебом не корми — дай сунуть нос в чужие дела, наверное, с удовольствием выдвинули бы несколько догадок по поводу этого крика: скажем, отцу было стыдно из-за того, что фокус со страусиным яйцом не сработал, или у отца случился приступ угрызений совести, потому что он не смог использовать свой шанс. И эти люди были бы до какой-то степени правы, однако они упустили бы из виду одно важнейшее обстоятельство, о котором я намерен здесь сообщить. На самом деле мой отец закричал, потому что с ним случился постыдный желудочно-кишечный казус. Да-да. Знаете, вообще-то это не самая главная часть истории, но одна крупная продовольственная компания собиралась выбросить на рынок новые сырные чипсы, в состав которых входила синтезированная жирная кислота, и эта продовольственная компания проводила испытания этих сырных чипсов угадайте где? В штате Огайо. Там, где продовольственные компании всегда проводят испытания своих новых товаров, не считая обязательным информировать об этом местную публику. Что и говорить, эти сырные чипсы и правда были очень дешевые, особенно по сравнению с ведущими брендами, и имели привкус чеддера. Одна только беда: поскольку ваш толстый и тонкий кишечник не мог абсорбировать жирную кислоту, она попросту выбрасывалась из вашего организма, обычно в количестве двух-трех столовых ложек. Прямо в трусы — маслянистый осадок, который не смывался водой. Конечно, многое зависело от того, насколько нравились вам эти сырные чипсы. Если съесть целый большой пакет, все могло кончиться и хуже. Так вот что произошло в действительности: вдобавок к яичному белку на лице, мой отец испачкал себе белье. У него выдался по-настоящему тяжелый день.

Вам будет интересно, откуда я все это знаю — все эти подробности того, что случилось с моим отцом в ресторане, тем более что меня там не было, а сам отец никогда об этом не рассказывал. Особенно об анальном недержании. Коли на то пошло, после этого он вообще редко открывал рот, разве что иногда ругал штат Огайо во время футбольного сезона. Вам будет интересно, откуда я столько знаю о самой душе Огайо: ведь когда все это случилось, я еще не вышел из подросткового возраста и мне полагалось быть угрюмым и неконтактным. Но даже обитателям всеамериканской житницы не чужд таинственный дар воображения. Лежа в постели, моя мать строила планы: как выбраться из этих мест, как раздобыть для меня побольше книг. Однажды ей приснилось, что мы сбежали из промышленной зоны, из лабиринта железных дорог и типовых домиков. Сон о мальчике в форме птицы в форме истории, о мальчике, у которого родился мальчик, у которого родился мальчик; и у каждого нового поколения мечты еще более убогие, чем у предыдущего, как, например, все эти нынешние мечты, где фигурируют Chuck E. Cheese (Проведите у нас день рождения с Чаком Чизом и его друзьями!), и Wendy’s, и Arby’s, и Red Lobster, и Outback Steakhouse, и Boston Chicken, и Taco Bell, и Burger King, и Pizza Hut, и Baskin Robbins, и Friendly’s, и Hard Rock Cafe, и Frisch’s Big Boy, и TCBY, и KFC, и IHOP. Сверните направо у Sam’s Discount Warehouse, пройдите Midas Muffler, Target, Barnes and Noble, Home Depot, WalMart, Super KMart, Ninety-Nine Cent Store. Мой ларек в самом конце. Клянусь, что таких крупных яиц, как в нашем округе, не найти больше ни в одной забытой богом дыре на всем белом свете.

Перевод Владимира Бабкова.