Галина Щербакова - Дверь Страница 3

Она врывается ко мне в распахнутой дубленке. Она была ей сразу мала, но стоила дешево. Отказаться не хватило сил. С тех пор она ходит так, как будто ей «всегда жарко». В растворе пол висит длинный прибалтийский шарф.

— Фу! — говорит она, сбрасывая шарф, дубленку, сапоги. — Опять сегодня этот… Сосед… Едва вырвалась… Мой был еще дома… Ну, ты его знаешь… Бдительный… Наплела! Сейчас что-то покажу…

Она демонстрирует синий след на своей нежно-белой, уже увядающей коже.

— Мой чувствует… Так на соседа смотрит, так смотрит… Я ему: да брось! А сама так волнуюсь, так волнуюсь… Я помню, как ты волновалась, когда у тебя было… Ты помнишь, как ты всем врала? Помнишь?

У меня ничего подобного не было. Ничего. Но это неважно. Правда не имеет никакого отношения к ее жизни. Она выставила ее за дверь. Или, наоборот, заперла на ключ… Не знаю… Да это и не имеет значения.

— …Я на работу пришла, этот… начальник!.. Я сегодня ему сказала: «Еще раз коснетесь рукой, расскажу жене». А он: «Да я, да я ради тебя, да гори она пламенем… Я могу и развод оформить…» Скажи, мне это надо? Надо? Его развод?

Она будет выговариваться долго-долго. Выговорившись, постареет, опадет, потеряет цвет…

Сейчас ее легко поймать на противоречии, неточностях.

Но не буду. Ни вчера, ни завтра, никогда. Их две — Нели. А может, и три. И никакая это не болезнь. Отнюдь… Это спасение, мои дорогие, придумать, что кто-то страстно рвет твои кружевные воланы, даже если у тебя их сроду не было.

Фантомные боли любви, которая здесь больше не живет.