Валерий Рыбалкин - Путь к богу (СИ) Страница 3

В более узком кругу появилась возможность узнать интересные подробности о жизни и быте сектантов. Их региональный центр находился в Подмосковье, а главный офис - где-то в США. И это объясняло происхождение «добровольных пожертвований», о которых говорилось на большом семинаре. Адвентисты не признавали ни икон, ни крестов, никакой другой символики. Говорили, что не стоит напоминать Иисусу о том, где и как он был распят. Мол, Ему это будет неприятно. Молиться можно было везде и в любое время, но суббота, согласно четвёртой заповеди Моисея – был особый день, который в обязательном порядке посвящался Богу.

Пастор оказался потомственным адвентистом. Его доброжелательность и острый ум не оставляли сомнений в том, что он искренне стремился творить добро. Володя с удивлением узнал, что его должность была выборной. Впрочем, на общем собрании выбирали всё руководство общины, в том числе и казначея, который собирал так называемую десятину - десятую часть от доходов паствы. Отдать эти деньги считалось делом чести и совести. Причём, никаких проверок не было. Каждый решал сам, сколько и когда он должен внести в кассу.

Алкоголь, никотин, а также чай и кофе, как тонизирующие напитки - всё это было запрещено. Свинину не ели. И вообще, приветствовалось полное вегетарианство - отказ от животной пищи. В связи с этим откуда-то издалека, возможно из Америки, привозили сою и другие бобовые.

Было удивительно наблюдать подобный аскетизм в сочетании с высокой нравственностью и желанием всю свою жизнь сверять со Священным Писанием, из которого эти люди черпали неистребимый оптимизм и веру в светлое будущее, которое, по их словам, обязательно должно наступить после Конца Света и Судного дня.

Однако всё было хорошо лишь до тех пор, пока из областного центра не приехал другой Пастор, который с первого же занятия принялся нагнетать страсти и пугать слушателей Апокалипсисом. Он говорил, что отпущенное человечеству время может кончиться совсем неожиданно. И тогда те, кто не успел совершить священный обряд крещения, не смогут попасть в Царствие Божие. Все пришлые слушатели поняли намёк правильно: или креститесь, или уходите.

Легко было посетителям большого семинара принимать священный обряд, не зная, на что они подписываются. Зато теперь наши герои имели возможность сделать выбор осознанно. И они решили, что не стоит так кардинально менять всю свою жизнь, даже ввиду ожидаемого Апокалипсиса. Но несмотря ни на что, у них остались самые лучшие воспоминания об адвентистах - этих честных и преданных своей Вере людях. Блажен, кто верует.

8.

Выбор был сделан, и пришлось нашей неприкаянной парочке возвращаться в реальный мир, где браки заключались на короткое время и вовсе не на небесах, где воровство и обман считались нормой, а убить тебя могли походя, ради твоего тощего кошелька или золотого кольца на пальце.

- Не расстраивайся, Вера, - успокаивал жену Володя. – Мы всё сделали правильно. Это ведь секта. Она затягивает человека, зомбирует, заставляет его жить и работать на тех, кто сидит наверху. Она отбирает простые человеческие радости, а что даёт взамен? Ведь мы ничего не знаем о руководителях, об их истинных задачах и целях.

- Ой, не надо так говорить, - отвечала, чуть не плача, супруга. – Там было так хорошо, такие честные открытые люди. А здесь? Ну, кому мы с тобой нужны?

- Детям, - слёту ответил Володя. - Мы нужны нашим детям. И не стоит прятать голову в песок, уходить от реальности. Если все уйдут, кто тогда будет здесь противостоять злу? И хватит об этом. Ушли и ушли. Всё!

Прошёл месяц, и вот однажды Вера достала откуда-то, надела на шею свой забытый крестик на золотой цепочке и засобиралась в церковь:

- Пойдём, Володя. Сегодня праздник, надо записки подать, свечи купить, постоять немного среди людей. Пойдём, тошно мне дома сидеть.

И они пошли туда, где не бывали давно. Бородатые священнослужители в рясах, используя пожертвования прихожан и власть имущих, будто по команде сменивших свои убеждения, как могли, отремонтировали единственную в городе старую деревянную церковь. Всё было окрашено, чисто, красиво. У старинных икон горели тонкие свечи, и певчие выводили божественно-прекрасную спокойную мелодию.

Наши герои стояли, вдыхая слегка приторный запах ладана, непривычно крестились, кланялись и думали о детях, о жизни, обо всём на свете. И, конечно, о Боге - о своём верном друге Иисусе, рельефное изображение которого в тусклом мерцающем свете свечей взирало на верующих со стилизованного, покрытого лаком деревянного креста.

Бог – это наша общая человеческая совесть, - неспешно, в такт многоголосию певчих, думал Володя. – Совесть есть у каждого, даже у самого отъявленного негодяя. Иногда она приходит только в старости и начинает мучить. Но ты не в силах уничтожить принесённое тобой в мир зло, когда до могилы останется всего лишь только шаг. Не вернуть ни одного прожитого мгновенья, не исправить совершённых ошибок, не изменить принятых когда-то решений.

Бог – это совесть многих и многих людей. Старых и молодых, честных и не очень. И когда мы молимся под сводами храма, то напрямую обращаемся к душам своих предков и современников, советуемся с ними. Причём если ты в ладах со своей совестью, то Бог всегда поможет тебе жить честно, открыто и праведно, нести в мир добро и радость.