Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 2 Страница 30

Сегодня он решил все-таки выяснить, где в последнее время его ненаглядная половина повадилась проводить вечера:

- Ты до сих пор не сказала мне, - Фелипе оторвал взгляд от тарелки и пристально посмотрел на жену, - почему вчера пришла так поздно.

Джина опять попыталась было сослаться на очередной ужин с иностранцами, но Фелипе не дал ей договорить и потребовал, чтобы она сказала ему правду.

Убедившись, что на этот раз ей не удастся так легко уклониться от ответа, Джина подняла такой шум, что Фелипе уже был не рад, что решил настоять на своем:

- Тише! - недовольно сказал он жене. - Я не хочу, чтобы дети слышали. Они и без того все время спрашивают, когда мы с тобой перестанем ссориться.

- Ты сам начинаешь, - Джина спешила взять инициативу в свои руки. - Я не обязана отчитываться перед тобой, я же не спрашиваю у тебя, куда ты ходишь.

- Но я не прихожу домой по ночам, - резонно заметил фелипе.

Теперь ему самому не терпелось поскорее закончить разговор, ведь он больше всего на свете не любил скандалов в семье. Поэтому Фелипе с облегчением вздохнул, когда из кухни запахло горелым. Пока они с женой выясняли отношения, у Джины пригорела картошка. Джина, всплеснув руками, убежала на кухню, а Фелипе поскорее выбрался из-за стола и отправился к себе в кабинет продолжать изучение прессы.

После недавнего столкновения с мужем Джина поняла, что Фелипе до сих пор ничего не знает о приезде Ханса. От этой мысли она немного успокоилась. Она знала, что ее муж, в силу своего характера, не станет следить за ней или выяснять что-либо у знакомых. Так что ее роману с Хансом пока ничего не угрожало. Единственное, от чего Джина испытывала неудобство, если, конечно, не брать в расчет ее постоянных переживаний о детях, было то, как Даниэла относится к происходящему. Джина напрасно пыталась заставить свою подругу понять ее чувства. Даниэла по-прежнему крайне неодобрительно относилась к ее роману и не стеснялась вслух говорить об этом:

- Чего ты добиваешься, Джина? Неужели тебе абсолютно нет дела до твоей семьи?

- Я беспокоюсь лишь о детях, - пыталась оправдаться Джина, - мы с Фелипе уже давно не любим друг друга.

- Значит вы оба в этом виноваты, - Даниэла твердо стояла на своем.

Джине было неприятно слышать такие слова от Даниэлы.

Она втайне завидовала своей подруге, потому что ее отношения с Хуаном Антонио оставались такими же, как и в первый день после свадьбы. Поэтому она, в свою очередь, упрекнула Даниэлу.

- Тебе легко так рассуждать. Интересно, что бы ты сделала, если бы оказалась на моем месте, - Джина даже в разговоре с близким человеком не смогла удержаться от сарказма.

Даниэле вдруг стало действительно жаль Джину, она на минуту представила, что та сейчас чувствует, какие противоречия, должно быть, раздирают ее душу. Она ненадолго задумалась и сказала:

- Прости меня, Джина, но я желаю тебе добра.

- Я знаю, Даниэла, - Джине тоже было неприятно от мысли, что своими словами она могла обидеть подругу, - мне сейчас очень нелегко.

С этими словами Джина вдруг горько разрыдалась. Как раз в это время в комнате появился Ханс. Он смутился, увидев Джину плачущей. Джине не хотелось, чтобы Ханс видел ее слезы, поэтому она поспешила уйти.

Ханс очень удивился, ведь он привык к тому, что Джина всегда оставалась веселой и неунывающей. Поэтому он не смог удержаться и поинтересовался у Даниэлы:

- Она плакала из-за меня?

- Нет, Ханс, просто я ей кое о чем напомнила, - Даниэла вздохнула и продолжала: - Я вовсе не ханжа. Но есть вещи, с которыми я не могу согласиться, особенно если речь идет о двоих детях.

Ханс ничего не отвечал, он долго стоял задумавшись, понимая, что Даниэла права.

Слова Даниэлы произвели глубокое впечатление на Ханса. Он наконец понял, что их роман с Джиной зашел слишком далеко, еще он убедился, что Джина ни за что не расстанется с ним по своей воле, ему придется сделать это самому, пока еще не поздно и Фелипе ничего не знает.

Ханс постоял немного в вестибюле Дома моделей, потом прошел в рабочий кабинет Джины. Он застал свою возлюбленную сидящей на полу и разбирающей какие-то рисунки. Увидев Ханса, Джина оторвалась от своего занятия и весело улыбнулась ему, на ее лице не осталось и следа от недавних слез. Хансу очень не хотелось сообщать ей о своем решении. Зная импульсивный характер Джины, он сознавал, какую бурю могут вызвать его слова. Однако дальше тянуть было уже нельзя, он глубоко вздохнул и медленно произнес:

- Рано или поздно все тайное становится явным, Джина.

Услышав такие слова, Джина сразу поняла, куда клонит Ханс. Она подняла на него глаза и спросила:

- Этим ты хочешь сказать, что мы больше не должны встречаться?

- Я хочу, чтобы ты все как следует взвесила, чтобы разум наконец взял в твоем сердце верх над эмоциями. Мне не хочется, чтобы через восемь лет тебе опять пришлось пожалеть о том, что ты сделала.

В тот же день за ужином Ханс сообщил Хуану Антонио и Даниэле, что собирается провести несколько дней в Нижней Калифорнии, а потом, вероятно, возвратится в Германию.

Джина не зря упрекала Даниэлу в том, что та рассказала Каролине о приезде Ханса. Правда, сама Каролина не придала этой новости слишком большого значения. В тот день, когда Альберто устроил скандал в Доме моделей, она была так потрясена, что даже и не вспомнила о Хансе. Однако через несколько дней она как-то обмолвилась об этом в разговоре с мужем.

Услышав такое известие, Херардо сразу вспомнил, что говорил ему Фелипе об отсутствии Джины дома по вечерам. Из осторожности Херардо не подал вида, что его заинтересовала эта новость, однако с тех пор она не выходила из его головы. Херардо долго думал, стоит ли говорить Фелипе о том, что он теперь знает. В конце концов он решил, что будет лучше, если его друг и коллега узнает обо всем от него, чем из какого-либо другого источника. Поэтому Херардо решил не откладывать дело в долгий ящик и уже на следующий день рассказал Фелипе о том, что узнал от Каролины.

Известие о возвращении Ханса привело Фелипе в ярость. Он сразу сообразил, с какими немцами Джина вела переговоры допоздна. Такая чудовищная ложь не укладывалась в его голове. Херардо не ожидал, что его друг так отреагирует на эту новость. Он всегда считал Фелипе уравновешенным, рассудительным, спокойным человеком, но теперь он опасался, как бы его товарищ сгоряча не натворил дел. Херардо даже стал мысленно упрекать себя за то, что он рассказал обо всем Фелипе. Ему было искренне жаль друга, он понимал, что Фелипе все-таки любит Джину, несмотря на внешнее пренебрежение ею. Херардо стал уговаривать товарища успокоиться и не поддаваться эмоциям. Однако Фелипе, казалось, не слышал слов своего друга. Он в бешенстве ходил из угла в угол, осыпая проклятиями жену и ее любовника.

Фелипе с трудом дождался вечера. Хорошо, что сегодня Джина была дома, иначе даже трудно представить, что могло бы случиться. Увидев Джину, Фелипе прямо с порога завел с ней нелицеприятный разговор. Сначала Джина никак не могла понять, куда клонит ее супруг, ведь она уже не раз объясняла, почему задерживается по вечерам. Она с удивлением смотрела, как Фелипе распаляется все больше:

- Я попрошу Даниэлу найти кого-нибудь другого для этих переговоров, - Фелипе гневно жестикулировал перед лицом Джины. - Я больше не позволю, чтобы ты приходила домой по ночам, понятно?

- Я не намерена бросать работу ради тебя, - Джина явно не собиралась уступать мужу, - на это ты можешь не надеяться.

Наглая ложь Джины окончательно вывела Фелипе из себя. Его лицо исказилось от гнева. Фелипе потерял контроль над собой и закричал:

- Ах, у тебя работа. Дело в Германии? - казалось, еще немного и Фелипе ударит Джину. - А тебе не кажется, что все дело в Хансе?!

Джина давно готовилась к тому, что рано или поздно Фелипе узнает о ее связи с Хансом, но все равно слова мужа застали ее врасплох. Она стала объяснять Фелипе, что она, мол, не думала, что ему будет интересно знать о приезде Ханса, но ее аргументы звучали неубедительно. Фелипе все было предельно ясно. Он пристально посмотрел Джине в глаза и произнес:

- Не морочь мне голову, достаточно того, что ты наставила мне рога, - Фелипе сделал выразительный жест над своей головой.

Добрый по натуре, Фелипе умел при необходимости быть твердым. Когда у него прошел первый порыв гнева, он спокойно предупредил Джину о том, что если она собирается и дальше продолжать крутить любовь с Хансом, ему не остается ничего другого, как только подать на развод. При этом он не забыл напомнить жене, что потребует, чтобы дети остались вместе с ним.

При упоминании о детях, Джину охватило отчаяние. Она попыталась возражать мужу, ссылаясь на то, что он не сможет заботиться о них. Однако Фелипе оставался непреклонным. Он, как и Хуан Антонио, не привык менять принятого решения.

Глава 19