Имоджен Эдвардс-Джонс - Пляжный Вавилон Страница 30

Я быстро обхожу комнату, чтобы извиниться перед гостями за причиненное неудобство, и выражаю надежду, что происшествие не испортило никому аппетит. К счастью, большинство гостей относятся к этому спокойно. Некоторые интересуются, кто отец, и я отрабатываю на них версию о погибшем муже. В третий раз моя история звучит почти убедительно. Однако единственная вещь, которая по-настоящему интересует отдыхающих, — это погода. Когда прекратятся дожди? Обычно ли это для данного времени года? Как долго продлится? Я стараюсь отвечать на вопросы каждого из них с юмором:

— По крайней мере снега точно не будет.

Когда ухожу из ресторана, мне звонит Жан-Франсуа и сообщает, что «Мария-Селеста» прибыла. В его голосе явно слышится облегчение.

— Теперь у нас есть фрукты! — кричит он в трубку. — Ананасы, манго, целые горы фруктов!

— Отличные новости, — радуюсь я. — Что насчет розового шампанского?

Наступила пауза. Я слышу, как он шуршит счетами.

— Нон, месье.

— Что?

— Нон, розового шампанского нет.

— Тогда ты по уши в дерьме, — злюсь я и вешаю трубку.

Еду в ресепшен. Моя задача встретить пассажиров утреннего рейса. Яхту послали на материк, чтобы забрать шестерых гостей, прилетевших ночью из Великобритании. Проходя по вестибюлю в сторону пристани, сталкиваюсь с Анжелой, одетой в облегающий гидрокостюм. Похоже, одной из дочерей мистера Антонова предстоит урок по виндсерфингу.

— Доброе утро, — здороваюсь я.

— Доброе, — отвечает Анжела. Судя по виду, настроение у нее не очень. — Знаешь про Лейлу?

— Да, я был там, — сообщаю я.

— Кто отец? — интересуется она.

— Без понятия. — Интересно, неужели она думает о том же, о чем и я?

— Как выглядит ребенок? — продолжает расспрашивать Анжела.

— Не уверен, что он уже родился. Когда я уезжал, у нее еще были схватки.

— Ох! — восклицает она, перед тем как сойти с пристани, таща за собой маленькую девочку.

Я смотрю в море, уже полностью готовый к роли приветливого встречающего. Яхта с гостями приближается к берегу, и раз уж погода оказывает новичкам не слишком радушный прием, я надеюсь, что моя профессионально обаятельная улыбка компенсирует этот досадный факт. Но как только яхта начинает причаливать к пристани, я понимаю: чтобы ситуация нормализовалась, потребуется нечто большее, чем несколько коктейлей и охлажденных полотенец. По палубе, взад-вперед шагает высокий краснолицый парень, одетый в рубашку с короткими рукавами и серые слаксы, и кричит на капитана. Неподалеку стоит довольно полная женщина с химической завивкой и неутешным страдальческим взглядом.

— Доброе утро. — В моем голосе звучит немалая тревога.

— Вы управляющий? — Краснолицый парень поворачивается ко мне лицом.

— Ну да, — отвечаю я.

— Что ж, вы совершенно безответственный тип.

— Я вас слушаю.

— Подчеркиваю: крайне безответственный. Мы могли погибнуть.

— Погибнуть?

— Да вы только взгляните на это! Взгляните! — Парень жестом указывает на море. — Надвигается шторм, настоящий шторм, плыть совершенно небезопасно, слишком большие волны. Вы должны были предоставить самолет. Вы просто по-идиотски безответственный. Мы уедем отсюда только на самолете. Моя жена… жена… она же могла утонуть. Нас бросало из стороны в сторону по этому чертову судну. Не так ли? Не так ли? — Он смотрит, как на берег высаживается пожилая пара. На нем голубой блейзер и панама, а на ней спортивная юбка из хлопка до колена, прозрачная на свету.

— Да, путешествие было не самое приятное, — признает мужчина, подавая руку своей жене.

— Охотно верю, — говорю я. — Мне ужасно жаль, если это так. Единственное, что я могу сделать, — извиниться перед вами. Судно очень хорошее, а капитан достаточно опытный, он не первый раз совершает такой рейс. Я полностью уверен, если бы поездка представляла угрозу для жизни, он бы вообще не вышел в море.

— Я просто в шоке, — продолжает краснолицый, — моя жена вообще в ужасном состоянии. Взгляните на нее!

Должен признать, его спутница выглядит несколько измученной.

— Мне действительно жаль, сэр. Пожалуйста, пройдите на ресепшен, мы дадим вам что-нибудь выпить. А если вам потребуется помощь врача, то мы его позовем.

В конце концов они достаточно успокаиваются, чтобы сойти с судна и выпить бесплатный коктейль. Между тем я успеваю перемолвиться словечком с капитаном. Выясняется, что по пути на остров яхту настигла парочка больших волн, и ему пришлось заглушить мотор. Тогда я приказываю капитану снова выйти в море, отчасти чтобы проверить, насколько там неспокойно, отчасти чтобы улизнуть от гостей.

Когда мы отчаливаем от пристани, дождь прекращается. Я стою на носу корабля, чувствуя, как теплый ветер играет моими волосами, прямо как у героини Кейт Уинслет в «Титанике». Ощущения совершенно фантастические: покидая остров, ты рассекаешь волны, сметаешь паутину прошлого, даже если это всего на несколько минут. Бывают дни, когда на острове чувствуешь себя как в тюрьме. Сегодня именно такой день. Я откидываю голову назад и глубоко дышу полной грудью. И тут звонит мой сотовый. У меня возникает сильное искушение не брать трубку. Но я не поддаюсь слабости.

— Привет, это Гарри.

— Здорово.

— Где ты?

— На гостевой яхте, в море.

— Опаньки…

— А что?

— Мы ждем тебя под пагодой на пляже «Палмсэндс». Ты же должен совершить обряд бракосочетания.

Четверг, после обеда

В тот момент, когда я объявляю мистера и миссис Ногами мужем и женой, облака расходятся и выглядывает солнце.

— Спасибо тебе, Господи, — бормочу я, поглядывая на небо.

— Хай, — соглашается мистер Ногами.

— Хай, хай, — поддакивает новоиспеченная жена.

Даже не могу толком объяснить, что именно меняется, когда есть солнце. Окидываю взглядом пляж «Палмсэндс» и замечаю пару японцев, которых я сочетал браком во вторник. Они шагают к морю с масками и трубками для подводного плавания. Какая-то толстуха с серебристым поясом волочит деревянный лежак из тени пальмы поближе к воде. Двое белокожих немцев, густо намазанных солнцезащитным кремом, переливающимся всеми цветами радуги, идут мимо, не обращая никакого внимания на церемонию. Еще не высохшие от дождя черные вороны, нахохлившись, сидят на ветках. Да, небо определенно проясняется. А значит, жизнь возвращается в привычное русло. Чувствую, как напряжение во мне немного ослабевает. Во всяком случае, плечи не прижаты к ушам. Остров снова становится местом, где управляющему можно применить все свои способности. Черт, я же мог выкроить минутку, чтобы забежать в бутик и помириться с Кейт. Пригласить ее на ужин или что-то в этом роде.

Пожимаю руки японским молодоженам, позирую с ними под пагодой — обязательный фотоснимок после церемонии. Мистер Ногами ерзает на месте, его голова где-то на уровне моих подмышек. Зато прическа миссис Ногами достает мне до уха и противно щекочет. Но все мы радостно улыбаемся, словно закадычные друзья.

Провожаю новобрачных до разукрашенного цветочными гирляндами багги, на котором им еще предстоит долго кататься по острову в компании фотографа. Звонит мобильный. По номеру вижу — вызов из центра подводного плавания.

— Алло, это Ганс.

— Привет, в чем дело?

— Ты не мог бы подъехать к нам? — продолжает он странно глухим голосом.

— Что-то важное? — настораживаюсь я и одновременно приветливо машу рукой японцам. По привычке проверяю, в порядке ли ногти. — Я немного занят.

— Тут у нас такая ситуация… — мямлит Ганс.

— Какая ситуация? — Я начинаю раздражаться. С этими тупыми немцами вечно случаются какие-то проблемы.

— Ну, в общем, здесь один тип скончался.

Твою мать! Ну конечно, после такой новости все мое внимание переключается на Ганса. Кто умер? Когда умер? От чего? Какую ответственность понесет за это курорт? Признаюсь, здесь я слегка покривил против истины. Мой первый вопрос, естественно, о нашей возможной ответственности. Торопливо усаживаюсь в багги и мчусь на предельной скорости через весь остров. Заливчик, в котором у нас проходит большая часть подводных погружений, расположен возле пляжа «Силверсэндс». В пути я остаюсь на связи с Гансом, который сообщает мне все новые подробности. Слава Богу, погибший турист не из нашего отеля. Он был в группе, поселившейся в четырехзвездочном отеле, до которого от нас добираться целый час морем. Администрация этого курорта уже обратилась с просьбой разрешить им причалить у нашего берега, чтобы доктор Сингх мог подписать свидетельство о смерти.

— Они приплыли сюда, чтобы понырять, — объясняет Ганс. — Бедняга умер прямо под водой.

— Боже… Жуть какая!

— Они там все просто в шоке, — добавляет немец.

— Пусть все остаются на местах. Я должен поговорить с доктором Сингхом и доложить в главный офис. Надо выяснить, каковы наши действия в таких случаях.