Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника» Страница 30

– Мой сын не поедет через Атлантику ни сейчас, ни когда-либо в будущем, ему определенно нечего делать на богом забытом островке, где одни дожди и туманы. Я не стану сопровождать тебя, у меня слишком много дел. Почему бы твоему отцу ради разнообразия не приехать к нам? – Гровер небрежно махнул рукой и потянулся к коробке с сигарами.

– В соборе на Рождество так красиво… Пожалуйста, подумай над моим предложением. Родди должен увидеться с дедом.

– Дедушка с бабушкой у него есть и тут. Поезжай, если хочешь – за свой счет, разумеется. Ребенок останется на попечении Сьюзан, как и в прошлый раз.

– Но Мэй пишет… – вырвалось у Селесты.

– Опять Мэй! Слышать не могу! Не возьму в толк, зачем ты подобрала эту сопливую нищенку! Чтобы строить из себя даму-благотворительницу? Думаешь, я не знаю, что ты до сих пор отправляешь ей дорогие посылки? Мать говорит, ты только и бегаешь по бельевым лавкам и тратишь деньги на детские платья! – зарычал Гровер.

– Если бы у меня была дочка… – Селеста умолкла, заметив, что Гровер нахмурил брови от такого открытого неповиновения. Если она вновь поднимет эту тему, ее ждут большие неприятности. Всякий раз, занимаясь с ней любовью, Гровер непременно натягивает эти ужасные резинки.

– Ты опять? У тебя все мысли только о младенцах! У нас есть сын и наследник, точка. Он уже вырос из пеленок и с каждым днем все больше становится похож на человека. Я не допущу, чтобы ты опять стала толстой уродиной и пускала слюни над колыбелью, как неграмотная крестьянка. Да и делать детей тебе не слишком-то нравится, а? Ты так и осталась английской старой девой, холодной, как рыба. Я жалею, что женился на тебе.

Молчи, не поддавайся, – мысленно твердила себе Селеста, но гнев, вскипевший в душе, был неукротим, точно взбесившаяся лошадь. Слова слетели с губ, прежде чем она успела сдержать себя.

– А ты – грубый скот, который требует и получает свое в любое время, даже если я больна или устала! Тебе известно, что я всегда мечтала о большой семье. По какому праву ты не позволяешь мне родить еще одного ребенка?

Гровер вскочил с кресла и схватил Селесту за волосы, выдрав шиньон и гребни.

– Ты заходишь слишком далеко! Знаю я, какую дрянь ты тайком читаешь: идиотские листовки и брошюры о правах женщин. В моем доме этого мусора не будет! Я разрешаю тебе таскаться на собрания «Комитета» с «Титаника» только потому, что там, по крайней мере, можно завести нужные связи. Так и быть, общайся с этими дамочками; у них богатые мужья, а это может пригодиться нашей компании, но все прочие – кучка оголтелых «синих чулок». Даже близко не смей к ним подходить! Эти дуры все как одна ненавидят мужчин. Такие должны лежать в постели с задранными ногами, больше они ни на что не способны. Пусть знают свое место – и они, и ты тоже!

Гровер рывком поднял Селесту со стула, выволок в коридор и потянул к лестнице.

– Пожалуйста, не надо, не сейчас, ты разбудишь Родди! Гровер, прошу, успокойся, мы обо всем поговорим…

Селеста не собиралась просить прощения за то, что высказалась начистоту. Несмотря на сопротивление, Гровер опять схватил за волосы.

– Заткнись и марш наверх! Ты еще не усвоила, что перечить мне запрещается? А ну, пошла!

– Не пойду! – взвизгнула Селеста, уже не заботясь о том, что ее услышат.

Гровер с размаха ударил ее по лицу, волоком протащил последние несколько метров до двери спальни, а затем ткнул кулаком в живот и швырнул на кровать.

– Ты моя жена, миссис Паркс, и я буду пользоваться тобой, когда и где пожелаю!

Селеста попыталась высвободиться из его железной хватки.

– Чем я заслужила такое отношение? Я больше не позволю унижать меня подобным образом…

– Еще как позволишь!

Взгляд Гровера пылал ненавистью, однако на краткий миг в нем промелькнуло сомнение. Селеста поняла, что это ее единственный шанс.

– Гровер, за что ты ненавидишь меня? Что плохого я тебе сделала? Можно ведь жить и по-другому, – попыталась урезонить она мужа.

В глазах Гровера застыл какой-то странный блеск, как будто в этот момент он находился далеко отсюда, а на Селесту смотрел, словно на чистильщицу ботинок.

– Все строишь из себя манерную девицу, все жеманничаешь! Какую глупость я допустил, женившись на дочке священника! Да я и за женщину тебя никогда не считал. Тощая, плоская, как доска, и при этом еще смотришь на мою семью свысока, точно ты лучше других!

– Никогда я не смотрела на твою семью свысока, а похудела от переживаний, – возразила Селеста и заработала удар в челюсть. Последние силы оставили ее.

– Молчать! Заткнись или опять получишь. Я – твой муж, ты обязана делить со мной стол и ложе. Без меня ты – никто и ничто. Женщины вроде тебя – безмозглые дуры!

– Уверена, девочкам из борделя «Лили» ты такого не говоришь, – еле слышно произнесла Селеста. – Ты ведь там развлекаешься?

– И что с того? Эти крошки знают, как доставить удовольствие мужчине, в отличие от тебя, фригидная дрянь! Ты считаешь себя особенной – посмотрите, она спаслась с «Титаника»… Так вот скажу тебе: лучше бы ты тогда утонула! Для тебя существует только Родди и Маргарет Браун с ее расфуфыренными курицами. Меня тошнит от твоей надменности. Я взял тебя в жены не для того, чтобы выглядеть дураком!

– Ты ошибаешься, все совсем иначе. Ревнуешь меня к сыну и моей общественной жизни? Но почему? Я думала, ты будешь гордиться, что я помогаю людям. Что тебя так злит? Прошу, не делай мне больно… – выдохнула Селеста и осеклась.

– Я покажу тебе, что значит больно! – взревел Гровер, грубо перевернул ее на живот, задрал юбки и раздвинул ей ноги, порвав белье.

– Нет, нет, только не это, – умоляла она, однако сил сопротивляться уже не было. Недавний ужин поднялся из желудка к горлу. Селесте оставалось лишь уткнуться лицом в стеганое покрывало и терпеть пытку. Гровер не дождется от нее ни одного стона; она не пошевелится и не даст ему увидеть, какую боль он ей причиняет. Судорожно вдохнув, Селеста ощутила в распухшем рту вкус шелковых простыней и поклялась себе, что больше не даст над собой издеваться. Да она скорее убьет мужа!

Селеста ощущала страшное одиночество и беззащитность, однако в душе разгорался огонь. Ненавижу, ненавижу, – мысленно твердила она, пока продолжались отвратительные толчки. – Я найду выход… Я не для того спаслась с «Титаника».

Получив свое, Гровер ушел, а она осталась лежать на кровати, измученная, но не сломленная.

«Если бы только братья знали, что за человек мой муж… Но разве смогу я когда-нибудь открыть этот позор? Смогу ли объяснить, что, сама того не ведая, совершила чудовищную ошибку?» Внешность Гровера очень обманчива, Селеста с легкостью поддалась его фальшивому обаянию… А он видит в ней лишь трофей или покорную собачонку. Неужели она допустит, чтобы Родди рос, имея перед глазами такой пример для подражания?

Селеста повернула голову и увидела в дверях заспанную мордашку сына. Он смотрел на нее, прижимая к груди любимого плюшевого мишку.

– Почему ты так лежишь, мамочка? Ты заболела? – испуганно спросил он.

Селеста попыталась сесть.

– Да, милый. Пожалуйста, иди ложись в постельку.

– Я услышал крики и проснулся. Папа опять сердится?

– Нет-нет, он просто устал. Сам знаешь, у него очень много работы. Он хочет, чтобы мы вели себя тихо, – солгала Селеста.

И почему она опять его защищает? Только во имя Родди, только ради того, чтобы ребенок не узнал правду.

– А как ты поранила лицо?

Мальчик коснулся ее разбитого рта, и Селеста поморщилась от боли.

– Глупая мама споткнулась, упала и ударилась.

Сегодня Гровер впервые ударил ее по лицу, с тревогой подумала Селеста, – раньше он такого себе не позволял.

– Ну, все, беги в кроватку.

Она попробовала встать; комната закружилась и поплыла. Сделав над собой невероятное усилие, Селеста отвела сына в детскую.

Нельзя, чтобы ее видели в таком состоянии. Щека распухла, из губы сочится кровь… Боже, как она все это объяснит? Если бы рядом с ней был хоть один близкий человек, которому можно довериться, открыться! Гровер никогда не разрешал ей заводить подруг и повторял, что все его знакомые женщины выходят из дома, только чтобы мужья могли похвалиться ими и получить какую-то выгоду. Завтра, вероятно, к ним заглянет Хэрриет с мужем. Значит, Селеста останется в постели и сошлется на простуду.

Нужно искать помощи. В конце концов, кто-то должен посоветовать ей, что делать, указать выход из этого ада. Но кто? В воскресной школе при епископальной церкви, где Селеста давала уроки, есть много умудренных жизнью дам, однако с тех пор, как Гровера повысили по службе и он вошел в совет директоров компании «Даймонд мэтч», все они отдалились от нее, как бы ни старалась Селеста поддерживать дружеские отношения. И как она пойдет к заутрене с таким лицом? Может быть, скрыть его под плотной вуалью? Но официально она уже не носит траур…