Александр Смоленский - Заложник Страница 31

– Оставьте своё паясничанье для других. Вы еще не в том маразматическом возрасте, когда забывают такие вещи. Скажите лучше, что махнули рукой на старых единомышленников. Это я еще могу понять. И даже похвалить, если хотите.

Германову в этот момент так и захотелось закричать на всю огромную белую коробку цеха, пахнущую смесью всех жевательных резинок, которые здесь выпускались, как в бородатом анекдоте, сакраментальную фразу: «Хочу, конечно хочу!» Но он не нашел в себе сил, кроме как еле выдавить голосом провинившегося ученика:

– Что вы конкретно от меня хотите?

– Чтобы вы, Михаил Михайлович, сдали нам ваш экземпляр меморандума. А если понадобится, то кому надо подтвердили бы, что вас втянули в заговор против государства.

«Час от часу не легче, – подумал губернатор. – Какой такой заговор против государства, когда сам руководитель государства подписал документ?! У него что, крыша поехала?»

Смирнов как будто читал его мысли.

– Да, именно заговор. Так ваши действия будет квалифицировать прокуратура. Так, а не иначе. Это я вам обещаю лично.

– Дело не в документе. Я бы охотно передал его вам…

– Не мне, а следователям. И давайте выражайтесь энергичнее. На нас уже и так смотрят.

– Действительно неудобно, – подхватил тему губернатор, лишь бы свернуть опасный разговор.

Президентская свита то и дело посматривала в сторону отделившейся парочки. Даже Президент пару раз бросил непонимающие взгляды.

– Вам уж никак не стоит беспокоиться на этот счет. Вы же со мной, а не с кем-либо.

Голос Смирнова в этот момент стал еще более значимым и твердым. Это не ускользнуло от губернатора. Но не особо удивило. Ближний круг Президента, не прячась и не гримируясь, слишком быстро вошел во вкус власти и стал беззастенчиво позволять себе многое. Порой даже излишне много.

Его собеседник, например, по мнению губернатора, способный практически любому перегрызть глотку, в последние годы что-то слишком много стал брать на себя, уверовав в собственные силы.

– …Но есть еще маленькая загвоздка. Я отдам вам этот чертов футляр с ружьем, которым даже попользоваться не успел. Но дело в том, что я действительно забыл пароль, открывающий этот контейнер. А вскрывать его фомкой небезопасно.

Будучи не обремененным деталями, которыми располагали эфэсбэшные оперативники, Смирнов вновь перебил:

– Без вас разберутся.

– Пожалуйста. Только у меня одно условие, – вдруг осмелел Германов. – Я хочу, чтобы у меня изъяли контейнер. Ну, понимаете, так сказать неофициально. Выкрали, одним словом. Все-таки люди Уралова все еще в силе…

Смирнов поморщился, но кивнул в знак согласия. Правда, оставалось неясно, согласия с чем.

– Хорошо, на вас выйдут в ближайшие дни. С этим, будем считать, покончили. Допустим, что вы, как уверяете, забыли код контейнера с документом. Но, надеюсь, память вам не совсем отшибло?

– Что вы имеете в виду?

Михаилу Михайловичу очень захотелось присесть. Ноги, по крайней мере так казалось, вот-вот откажут ему. Он хотел прислониться к стене, но последним усилием воли сдержался.

– Что вы хотите знать еще?

– Кто придумал всю эту заварушку? – в упор спросил президентский советник.

– Если б я знал…

В эти несколько минут общения со Смирновым он, пожалуй, впервые в жизни ощутил на собственной шкуре страх, стоило лишь коготком попасть под пресс государственной машины. А он, похоже, не коготком увяз, а всем тельцем. Пусть маленьким, но собственным, дорогим ему тельцем. Губернатор всерьез испугался, причем даже не за потерю должности, положения, авторитета. Лишение безотказной кормушки – вот что страшнее всего. Даже потеря скромного денежного ручейка, плавно текущего с завода, где сейчас разворачивается весь этот кошмар, была равносильна для губернатора трагедии. Все отнимут. Везде кислород перекроют.

– А я тебе не верю, дорогой мой. – Смирнов хитро, так, чтобы никто вокруг не увидел, ткнул Германова в бок. – Давай напряги свои размякшие мозги. Авось поможет.

Губернатор действительно напряг память:

– Меня Дедов к Дорошину привел. Но нет, это не Дедов придумал.

Смирнов чуть не захохотал. Он живо представил Деда в роли политического заводилы.

– Думай дальше.

– Может, все придумал Дорошин? Погодите. Когда я подписывал у Дорошина эту бумагу, он кому-то срочно об этом доложил. Дословно, кажется, так: «Вот Дедов Михаила Михайловича Германова на подписание пригласил. Ты уж позаботься, чтобы в его области по твоей части было все в порядке. И по нормальным тарифам…» Вам бы, Виталий Петрович, что бы это подсказало?

– Огнев, что ли, со своим «Факелом»?

– Я как раз об этом сейчас и подумал. Обращается на «ты». К Эленскому, который его, можно сказать, выкормил, вряд ли бы такое обращение применил. И при чем тут тарифы?

– Действительно. А Огнев – фигура! И к «Семье» близок. Во всех смыслах. – Смирнов хитро подмигнул. – Ладно, я поразмыслю. А теперь, Михаил Михайлович, пойдемте догонять Президента. И помните, если что, мы обсуждали продление сроков ваших губернаторских полномочий. Будете хорошо себя вести – у вас все получится.

Когда информация о состоявшемся разговоре дошла по цепочке Смирнов – Кушаков – Попов до Смирнягина, последний неприлично выругался, что обычно ему не было свойственно.

– Ну и мудаки у вас там, наверху, – сказал он, почему-то обращаясь к Мацкевичу и Мальцеву. – Бедный Президент, если у него такая наглая свита и такие глупые губернаторы.

– А вы его не жалейте, – радикально высказался молодой аналитик. – Я, конечно, не из тех наших предков, что слепо верили в чудо добрых царей. Но как ни прискорбно признавать, в России заглавная роль безоговорочно отдавалась им, а главную всегда играла свита. Так что сам разберется.

– Если дадут, – как обычно, словно про себя, буркнул Мацкевич.

Смирнягин же скептически добавил:

– Гляди, куда вас потянуло! А нам, между прочим, задание выполнять. Приказ.

– Так мы такой приказ получили, что только радоваться надо, – заметил Мацкевич. – Почти что самоволку затеяли с «грабежом». Только что не определились с клиентом.

Они сидели в комнате, где работали аналитики. Только сейчас, кроме них троих, в ней никого не было. Дмитрий на правах хозяина угощал начальство крепким душистым чаем, не из пакетиков, а собственными смесями.

– Не понимаю, почему в наших сериалах милиционеры постоянно пьют водку? – неожиданно возмутился он.

– Так милиционеры, а вы – белая кость. Вам коньяк подавай, – парировал Смирнягин.

– А что, Александр Васильевич, в вашу бытность сидения в МВД много по кабинетам пили?

– Я этого не замечал. Может, потому, что сам не поощрял? Как ты думаешь, Димуля?

– Вот вы опять про доброго царя и свиту. Только под другим ракурсом. Но я от вас все равно не отстану. Почему нас с вами такими пьяницами и голодными рисуют?

– А мне один киношник рассказывал, что, независимо, про что они снимают, примеры берут из того, что вокруг себя видят. Видят, например, как кинооператор наливает себе стакан, тут же пишут в сценарии: так и так, устав после рабочего дня, начальник милиции пригласил подчиненного выпить, или наоборот – подчиненный пригласил начальника. Или совсем наоборот – не милиционер, а банкир предложил другому банкиру глотнуть по маленькой, если сценарий про банкиров.

– Чего ты, Саша, от дела нас уводишь? – Мацкевичу, видимо, надоела чужая болтовня.

– Это я увожу? – наигранно возмутился Смирнягин.

– Ты именно и уводишь.

– А что ты прикажешь делать? Объяснять этому президентскому советнику, что сам по себе контейнер никому не нужен? Любая самодеятельность после Киева, думаю, всем уже понятна. Если только товарищ Смирнов не понял, тогда те, кто к нему ближе, пусть и объяснят.

– Во-первых, не факт, что контейнер не нужен сам по себе, – рассудительно высказался «провокатор» Мальцев. – Может, ваши бывшие умельцы из МВД все же смогут что-нибудь придумать?

– Успокойся, не смогут, – отрезал Мацкевич. – Разве что Хохлов попросит губернатора. Или люди Смирнова найдут-таки для Германова веские аргументы, чтобы он все же вспомнил секретный код. Я думаю, это более реально. Не верится что-то в потерю памяти.

– А я верю! – опять встрял Мальцев. – Судя по тому, что я тут услышал про него и кое-что вытащил из Интернета, у этого Германова крыша поехала. Быть кандидатом в премьер-министры при Уралове. Быть самым талантливым – еще до Немцова – губернатором. И так упасть?!

– Не машите руками, Леонид Сергеевич. – Мальцев сделал упреждающее движение в сторону полковника. – Лично мне даже не важно, правда это или нет. Сам факт, что об этом писано и переписано, противно. Приличному человеку от стыда можно сквозь землю провалиться… Впрочем, тараканы – они живучие.

– Где же взять на всю нашу страну приличных? – саркастически заметил Мацкевич, картинно разводя руками. – Ладно, мы с тобой да мой школьный кореш Сашка Смирнягин. Опроси на улице сотню респондентов, так их, кажется, называют, как девяносто покрутят у виска пальцем. Мол, где ты видел приличных людей? Они все в блокаду померли. Или в войну погибли. Или в лагерях вымерзли.